Мама против монстров
Шрифт:
Хо ошарашено наблюдала за распалившейся женщиной, удерживая в руках крохотную чашку с великолепным кофе. Словно, желая заслониться чашкой от обжигающе-властного недовольства монаршьей особы.
Да, Кагоме впечатляла.
До
И шла она сюда либо извиниться, либо принять извинения! Одно из двух.
Хо очень не хотелось даже злиться на пожилую женщину.
Но надеялась она все же, что извиняться придется не ей.
Ан нет.
Вместо этого женщина встала - и стала только еще более впечатляющей.
– Вот ваш гонорар!
– достав небольшой кожаный кошелек из тряпичной сумочки в тон кимоно, женщина отсчитала йены и бросила посчитанное на стол. Словно сдачу разменяла, - Что, что-то не так?
Вытянутое, удивленное донельзя лицо Хо было ей ответом.
Но так продолжалось недолго.
Сжав зубы, Хо подняла взгляд на женщину.
Вот уж о ком правильно говорить: ведьма. Характер чертовски соответствует!
Поставив кружку с кофе на стол, Хо тоже встала.
Стоя друг напротив друга, две "ведьмы" едва ли не метали молнии из глаз.
– Я пришла сюда не за деньгами, Оримура-сан, - холодно сообщила Хо, - Хотя ваши танцы вокруг моего, как вы выразились, гонорара, утомительны. Я. Пришла. Узнать. Как. Ваше. Здоровье. И я узнала. Это все.
Ну, еще Хо надеялась понять, правда ли Оримура Кагоме такая же, как она. Ведьма? Колдунья? Эспер? Назовите, как хотите.
Хо если не знала точно, то верила, что любой человек может заняться колдовством. Да, это трудно. Да, есть цена. Да, неплохо иметь предрасположенность.
Но это может сделать почти любой человек.
При наставнике - вообще любой.
Как реагировать, если бы Кагоме действительно оказалась ведьмой да в два раза сильнее самой Хо? Девушка не знала.
Оримура Кагоме вглядывалась в лицо своей невольной противницы, и ее собственное выражение из жесткого превращалось в недоуменное. Долгий, вымученный жизненный опыт подсказывал, что что-то не сходится. Не совсем ожидаемая реакция от мошенницы.
Хотя кто знает этих аферистов?
Качнув головой, Хо собралась уже уйти и предоставить ее новоявленной конкурентке разбираться в себе самой, когда ее нагнал голос:
– Сядьте.
Девушка обернулась.