Мама с проблемами
Шрифт:
Хотелось заспорить, что в людях-то я разбираюсь. Потом вспомнила бывшего мужа, стало до слез обидно и грустно. А после захотелось уколоть подростка в ответ, припомнив рабочих, которых он позвал. Они ведь тоже были далеки от идеала. Но я сдержалась и попыталась построить разговор на аргументах.
Но Эвен все равно ушел в оборону, не желая принимать во внимание ни одного приведенного довода. Я вновь стала для него врагом номер один, несмотря на то, что пыталась помочь. И не просто какого-то там
Да и с виду… не знаю, к Генри я отнеслась как к еще одному несчастному ребенку. Взрослому, умному, но покалеченному жизнью.
Накопившуюся за вечер злость я спустила уже на рабочих, которые вместо того, чтобы быстренько докопать колодец, начали горланить песни на закате.
— Вы совсем охамели? — с угрожающими нотками в голосе прошипела я, выйдя во двор и уперев руки в бока.
Несколько высокомерных и насмешливых взглядов так сильно вывели меня из себя, что следующее я выдала уже на одной высокой ноте.
— Значит так, уговор какой был? Что колодец будет готов за один день. А вы ни на йоту не продвинулись. Нет колодца — нет денег. Взяли лопаты в зубы и начали копать. Или пойдете отсюда вприсядку. И уж поверьте, больше вас никто не наймет. Я об этом позабочусь.
Тот, что пререкался со мной ранее, попытался было рот открыть. Но я только руку подняла и, крутанув пальцами, показала, как именно нужно заткнуться.
— Думали, что сможете ребенка обворовать? Хрен там плавал. За работу! Быстро! Или пшли вон.
— Дык, чейта возмущаемся, дамочка, — сбив ладонью шапку на бок, проговорил один из мужиков. — Копаем мы. Копаем.
И медленно поднял лопату с земли.
— Молча копайте, — рыкнула я на него. — За каждое лишнее слово буду по медяку снимать. Не на то силы тратите. За работу!
Развернувшись на пятках, я разъяренной фурией вернулась в дом.
Работу они все же доделали. Не знаю, как им это удалось. Но к ночи я рассталась с деньгами и облегченно выдохнула, когда эти «рабочие» убрались восвояси.
У нас был колодец. Ценой кучи нервов и восемнадцати серебряных монет. Но была вода. И это главное.
— Ты чего такая хмурая-то сегодня? — Дэрия попыталась заговорить со мной, выдернув из мыслей.
Весь мрак остался во вчерашнем вечере, сегодняшнее утро было ознаменовано тоской и безнадегой. Из-за дермовой погоды заказчиков было не особо много. Покупатели спешили поскорее завершить свои дела и вернуться под крыши домов.
Только несколько человек рискнули сегодня обратиться ко мне с заказами. И то из-за того, что могли позволить себе зонты.
— Да что-то день со вчера не задался, — пробормотала я, рассматривая новую листовку на ближайшем столбе. Инквизиция подняла цены,
Вот что значит, когда лень выполнять свою работу…
Вздохнув, я вернулась к прерванному с Дэрией разговору и все же решилась рассказать ей о своих приключениях с колодцем. Во всех красках.
Женщина только хмыкнула:
— А ты чего ожидала? Они ж не гильдейские. Чего им приличными-то быть?
Я только искоса на нее посмотрела. Все же ее племянник тоже очутился за стенами гильдии. Но оказался приличнее многих.
К слову, это было куда лучшей темой.
— Генри с тобой уже поговорил?
— Поговорил, — отмахнулась торговка. — Не знаю, зачем тебе ему помогать, еще одного подкидыша под крыло брать. Но так даже лучше для мальца будет.
— Друг другу поможем, — отозвалась я, пожав плечами и обрадовавшись, что хоть кто-то не против моих решений.
Эвен вон с самого утра со мной и словом не обмолвился. Сколько бы Нетта ни пыталась нас помирить. Малышка будто чувствовала возникшее напряжение и пыталась от него избавиться в меру своих сил.
— Вы Ярослава? — рядом с прилавком остановился высокий полноватый мужчина в дорогой одежде. Он слегка наклонил зонт назад, чтобы окинуть меня пристальным взглядом.
Я мысленно скривилась. Противный какой, прямо фу!
Но отказываться от работы из-за каких-то своих внутренних предубеждений глупо.
— Добрый день, да, — я уже потянулась за листом, как мужчина фыркнул.
— Вижу, вы к нам не собираетесь, верно?
— К вам? — переспросила я, бросив взгляд на Дэрию. Но та молчала.
— Мое имя Урутан, — таким тоном произнес толстяк, будто это что-то должно было мне сказать. Несколько мгновений помолчал, а потом, не заметив никакой реакции, добавил: — Я глава гильдии художников.
У-у-у-у! А я-то надеялась на десять серебряных.
— И? — не слишком-то и дружелюбно уточнила я.
— Видел я вашу мазню, Ярослава, — начал с оскорблений он. — Вы не имеете права называть себя художницей!
— Правда, что ли? — поинтересовалась самым безобидным тоном, на который была способна в такой ситуации и с таким настроением.
— Вы ломаете весь рынок своими каракулями! — пропустил он мой вопрос мимо ушей. — Даете беднякам то, чего им не полагается! Пока вы не вступите в гильдию, я запрещаю вам рисовать!
— Что-что вы делаете? — хмыкнула я, стряхнув несколько капель со своей планшетки. — Запрещаете мне рисовать? На каком основании?
Я уже кипела. Натурально так кипела. Нервы ни к черту.
— Я глава гильдии! — воскликнул он, топнув ногой. Разбил этим движением лужу и окатил стенку прилавка грязной водой.