Мама, я демона люблю!
Шрифт:
— О чём ты мечтаешь? — спрашивала я, опуская голову ему на плечо.
Он поглаживал моё колено, щурился на идущие в обнимку по небу луну и солнце и отвечал:
— Чтобы через год мы сидели на этом месте втроём.
— Через год? Не рановато ли? — смеялась я, а сердце замирало в предвкушении. Кажется, я хотела дочку с тех самых пор, как бегала по дому в детской рубашке. С тех пор, как, утирая текущую из носа влагу, бежала за папой, хватала его за штанину и умоляла не уходить. Я так хотела дать своему ребёнку то, чего лишилась сама.
Антуан поцеловал тогда в макушку и прошептал:
— С тобой — в самый раз.
Тюк!
Нет, я определённо набью в этом месте такую шишку, что не влезу в похоронный короб!
— М-м-м! — расшибла колено в кровь, пиная им крышку сундука. Оно того стоило: сидящий верхом Антуан не удержался и едва не сверзся на дорогу.
— Гадина! — сообщил он мне.
— М-м-м! — что означало «от такого же слышу!».
Наконец, лошади остановились. Тут бы к месту пришёлся вид на лес, выкопанную ямку или, того хуже, лопату, которой мне же и велят копать посмертное ложе. Не просто убить, но ещё и заставить работать перед смертью — что может быть хуже?
Но Антуан привёз добычу домой. К себе домой, разумеется.
Он редко приглашал меня в гости. В шикарном большом особняке не хватало слуг, он обветшал, а пыль скапливалась быстрее, чем её успевали вытирать. Поэтому единственный наследник знатного рода предпочитал сам наведываться к знакомым в городе, выторговывая развлечения на собственное общество. Мама смеялась над ним поначалу, говорила, что брезговать работой — не дело. Но красавец быстро очаровал и её, читая, словно открытую книгу. Подумаешь, не желает пачкать ухоженные чистые руки! Столь приятный знатный мужчина не обязан трудиться, проживёт как-нибудь. Особенно попадись ему работящая верная жена. Такая, как я, например.
Вот и сейчас дом пустовал. Ветер донёс сырой холодный дух, будто каменные стены давно стали склепом для чести и совести.
— М! — гордо сообщила я, имея в виду, что ни чуточки не боюсь.
— Потерпи, цветочек, — Антуан откинул крышку и по-хозяйски потискал меня. — Сейчас уединимся.
Он оценил идеально остриженные чистые ногти и, видимо, пришёл к выводу, что таскать брыкающихся (а я точно буду!) девиц — дело неблагодарное.
— М-м-м-м! — подтвердила я его опасения.
— Парни, выгружай, — решил, наконец, похититель.
— Что, решил всё-таки поделиться? — хохотнул тот из них, что вонял чуть сильнее.
— Мало вам? — скривился бывший. — Я с вами с лихвой расплатился.
— Так то всего лишь деньги. Ещё непонятно, откель ты их взял, — протянул второй и громко шлёпнул меня по бедру. Я в долгу не осталась: извернулась и не менее щедро пнула его в голень. — А-а-а! Подлюка!
— Я предупреждал, — бывший предусмотрительно вылез из экипажа и отошёл на расстояние, способное обезопасить его от злобной подлюки, то есть, от меня.
— Не очень-то и хотелось! — обиженно потёр ногу мужик и кивнул второму: — Раз-два, взяли!
Нет, я всё равно брыкалась. Один нёс меня за ноги, другой придерживал под мышки, отчего верёвки натягивались ещё сильнее и жутко врезались в плечи. Но я извивалась, ругалась сквозь кляп, обещая всей троице кары небесные, ведьминские и демонические. Силы закончились примерно на середине лестницы, ведущей на второй этаж. Насквозь пропотевшая, лохматая, покрытая ссадинами и ожогами от верёвок, я поникла и признала неизбежное: попалась.
— Дальше я сам, — Антуан соблаговолил взмахнуть своей идеально уложенной шевелюрой, отпуская подчинённых.
— Точно?
— А справишься? — сально заржали они, якобы случайно похлопывая меня по ягодицам.
— Не сомневайтесь! — Антуан попытался перетянуть добычу к себе, но, непривычный таскать тяжести, пошатнулся и рухнул на пол вместе с пленницей.
— Пф-ф-ф-ф! — не преминула прокомментировать я. А вот Рок меня одной левой поднимал! Ну, может, не одной, но поднимал же, а не пыхтел, покрываясь потом.
— Ну-ну, — бугаи, кажется, взглянули на меня сочувственно. Не то пожалели девчонку, не то себя, лишённых развлечения.
Пока я пыталась прикинуться улиткой и отползти подальше, бывший с видом хозяина раздавал указания: далеко от дома не отходить, ворота охранять, демона издалека высматривать…
— Ну да, как же, — тот, что хохотал громче, сложил руки на груди. — Ты командуй, командуй. Мы пока поглядим, что у тебя в погребе осталось, а там посмотрим.
— Или не посмотрим, — поддакнул его приятель, разукрашивая щербатой улыбкой туповатое лицо.
Антуан, как мог, держал лицо, пока помощники не скрылись, и только тогда пробормотал:
— Смотрите, смотрите. Бочонка того пойла, что осталось в кухне, свиньям не жалко. А ты куда это?! — он поймал мою потихоньку отдаляющуюся лодыжку и притянул обратно. — Сбежать собралась?
Я наугад пнула, признавая, что побег не удался. Судя по стону, попала. Судя по фальцету, удачно.
— Гр! — добавила и второй ногой. К сожалению, на этот раз мимо.
— Нет уж, цветочек. Так просто тебе от моего общества не избавиться.
Бывший удивительно ласково приподнял меня и волоком втащил в комнату, бедром пнув дверь. Ну разумеется, это была спальня! Кто бы сомневался. Мама говорила, что мужчинам нужно только одно. Сначала я смущённо хихикала, потом заинтригованно выясняла подробности, а после презрительно кивала, соглашаясь. Сегодня же приготовилась драться: с магией или без, но опозорить себя ещё раз не дам!
— Смотришь так, будто я твой смертный враг, — Антуан дотащил меня до кровати, но поднять сходу не смог, присел на край отдышаться. — А я ведь пытаюсь помочь! Ну что? Что я тебе сделал, цветочек? М?