Мама, я люблю дракона (сборник)
Шрифт:
– Мне кажется другое. Мне кажется, что мы похожи на семейку сумасшедших…
– Нет, посуди сама. В начале она выполняла всё подряд, чтобы я догадался о ее способностях. А потом – только то, что посчитала нужным.
– Зачем?
– Какой-то есть у нее резон. Не думаю, что она делает это для нас. Скорее всего, от нас она хочет чего-то добиться для себя.
– Так. Хорошо, сам напросился… Ты не поехал на сборы. Но это ТЫ вспомнил о том, что доноров не берут, ты – сам. Я в тебя влюбилась. Я, понимаешь, Я?! Лотерейный билет мне шеф подарил ДО того, как Хеза съела монету. Я залетела, это что – чудо из чудес? Пока это было похоже на игру, я тебе подыгрывала,
– О’кей, о’кей, – покивал Владик. – Иди спать. Тебе сейчас надо высыпаться. Я скоро буду.
Оставшись с Хезой наедине, он потер лоб.
– Не понимаю, не понимаю… Значит, давай так… Снова ищем связь. Я не еду на сборы, Алёна в меня влюбляется, мы плывем с ней по морям и океанам, и она беременеет… И что? Что это всё значит?.. Нет. Я явно ищу не там.
Владик встал и прошелся по кухне туда-обратно.
– Может, масштабности не хватает? – спросил он Хезу. – Так я уже и в космос просился… Впрочем, что для тебя космос?.. Ты монетки любишь, старинные монетки… Я тоже их люблю, а ты их жрешь у меня… А теперь еще и не жрешь…
Стоп! Вот она – и масштабность, и шанс возместить ущерб нанесенный коллекции. Владик вновь уселся перед клеткой:
– Вот что, Хеза, милая ты моя. Хочу я, не много не мало, константиновский рубль.
Его чеканили в 1825. Когда скончался Александр I, и на трон должен был взойти его брат Константин. Но тот отрекся от престола в пользу брата Николая… Однако несколько пробных экземпляров с профилем никогда не царившего на Руси Константина I на монетном дворе изготовить успели. И потом очень боялись, что это примут за государственную измену, ведь именно защита наследных прав Константина стала формальным поводом для выступления декабристов. А их, между прочим, повесили…
Сейчас стоимость константиновского рубля оценивается в сумму около миллиона долларов, то где находится и тщательно охраняется каждый экземпляр известно абсолютно точно.
Хеза подняла голову и посмотрела Владику в глаза.
– Хочу константиновский рубль! – повторил он и почувствовал, как он действительно хочет его. До дрожи. Внезапно в голове мелькнуло: «А перед ней – разбитое корыто…» И тут же он понял: его желание опасно. Исполнение его требует слишком серьезной трансформации реальности. А Хеза вообще не исполняет желаний, она лишь чуть смещает вероятность в нужную сторону. Нужную для… Однако, ни додумать мысль, ни отменить свою глупую затею он уже не успел. Что-то треснуло…
… Бр-р-рын-н-нь, бр-р-рын-н-нь, бр-р-рын-н-нь!
Владик вылез из ванны и прошлепал к телефону.
– Да?!
– Привет.
Так и есть – Вовик.
– Здорово. Чего тебе? – сердито отозвался Владик. Ручеек из-под его ног полз обратно к ванной.
– Почему не подходишь?
– Говори быстрее, я спешу.
– Куда?
– Обратно, в ванну!
– А-а. Ладно. Слушай, Владик, я тут какую-то хезу на даче нашел. То ли ёжик, то ли крот, то ли жопа с глазами. Давай, я к тебе ее принесу, ты же у нас не только маразмат, но и ботаник.
– Пошел ты к черту со своей хезой, – твердо сказал Владик. – Я завтра на сборы уезжаю. Повестка у меня.
Сердито бросив трубку, он поплелся обратно в ванную. Глаз чесался от попавшего в него шампуня. «Ни денег, ни семьи, ни работы нормальной… Видно, судьба мне наступать на все встречные грабли. Не судьба, а именно, что хеза какая-то, – думал он. – Одна радость – моя коллекция».
Погружаясь обратно
– Да нет, – сказал он вслух, – уж я бы свой шанс не проворонил…
И вдруг ему почудилось что кто-то смотрит на него. Большими внимательными, но невидимыми глазами. Теперь ему часто будет чудиться это.
Ёжики в ночи
«Лес трудный, но разве есть лес, из которого нет пути?»
Из письма Н.И.Вавилова Е.И.Барулиной
Валяясь на верхней полке купе фирменного поезда, Влад отвлекся от чтения лукьяненского «Ночного дозора» и решил позвонить Кате. Просто так, поболтать. Вытащил из кобуры «Нокию», но оказалось, что здесь, вдали от крупных станций, даже нет сети. На протяжении всего европейского отрезка пути она не исчезала, независимо от того, далеко были крупные станции или близко. Но тут вам не Европа, тут, блин, Сибирь… Цивилизация…
«Впрочем, наверное, цивилизация, это не наличие или отсутствие мобильной связи, – подумал Сергей, поворачиваясь на бок и задремывая. – Будет и тут связь – не сегодня, так завтра. Цивилизация, это когда люди с противоположными взглядами находят возможным делать одно, нужное всем, дело… Находят потому, что общество устроено цивилизованно…»
Умозаключение это было финалом прежних раздумий о характере его командировки. Маленькая, но процветающая фирма «Чистота Плюс», в которой работал Влад, занималась правовым консалтингом в сфере экологии и посредничеством между теми предприятиями, которые нуждались в утилизации вредных отходов и теми, которые были готовы взять ее на себя. Вообще-то, такие проблемы решаются на государственном уровне, но «Чистота Плюс» отлично зарекомендовала себя, и государственные структуры нередко к ней обращались.
Влад занимался этим делом по призванию: десять лет назад он окончил Бауманку, факультет экологии. А вот его шеф, Вадим, окончил военное училище, но, уволившись по здоровью из армии, не служил после учебы ни дня, а вместо этого в девяностые занимался торговлей американскими окорочками и паленой водкой. Экология его не волновала ни на грош и сейчас. «Однако, вот, поди ж ты, – думал Влад, засыпая, – работаем же как-то вместе. Не просто работаем, а на благо людей. И деньги неплохие зарабатываем, потому – все довольны… Цивилизация…»
Закрытый городок Домнинск, куда направлялся Влад, согласился взять на захоронение крупную партию радиоактивных отходов из Франции. Точнее, эту партию отходов согласилась принять у Франции наше федеральное правительство, затем объявило конкурс на подряд, и выиграл его Домнинск. А «Чистота Плюс» должна была теперь произвести все необходимые юридические формальности вплоть до подписания договора.
В принципе, Сергей был противником ввоза токсичных отходов из других стран, но, во-первых, его мнения по этому поводу никто не спрашивал, а во-вторых, он считал, что в данном конкретном случае, это меньшее из возможных зол: пусть уж лучше домнинские спецы утилизируют эту грязь с соблюдением всех правил безопасности, чем она, как уже не раз бывало, просочится к нам какими-либо незаконными путями, наделав массу бед. Прецеденты имелись.