Мама, я мальчика люблю!
Шрифт:
Римма покосилась на сестру. Та сидела рядом с ней спокойная, словно она уже не первый день присутствовала на уроках.
Марь Степанна зашуршала страницами журнала, нацепила на нос очки.
– Та-ак… Будем знакомиться. – Она вгляделась в записи и прочитала громко, слегка запинаясь: – Кинеша Леонимба Агассия Маритан Гаритана… о господи, язык сломаешь… Четвертая. Это что, фамилия такая – Четвертая?
Кинеша встала и с достоинством произнесла:
– Нет. Просто в роду Гаританов я четвертая девочка, которую зовут Кинешей.
По классу прокатился гул, кто-то даже присвистнул.
– Тишина в классе! Мм… Ну что ж, Кинеша, садись. По-русски ты говоришь очень даже неплохо. Надеюсь, в биологии ты тоже разбираешься. Наша сегодняшняя тема – земноводные…
На переменке вся школа вышла посмотреть на Кинешу.
– Ой, какая же ты красавица! – взвизгнула Оля, а ее подруга Муся просто не могла закрыть рот от изумления. – Ну, как в этих клипах по MTV!
Каткова с Вишневецкой презрительно переглянулись. Теперь в их классе была девчонка, которая полностью их затмила.
Только Егор относился ко всему спокойно – ведь Римма уже предупредила его о своей африканской сестре.
На уроке литературы Асаф Каюмович спросил Кинешу о Достоевском – и она очень хорошо ответила.
– Гм… – одобрительно отозвался учитель. – Вот видите, ребята, – даже в Африке все читали Достоевского. А вы, оболтусы, не можете отличить Раскольникова от Свидригайлова!
Последним уроком была физкультура.
Римма не любила этот предмет – поскольку здесь ее способности были не столь заметны. Мальчишки играли во дворе в футбол, а девчонок заставили лазать по канату.
– У нас новенькая… – заметила Кира Олеговна – строгая подтянутая женщина в спортивном костюме, которая чуть что – свистела в свисток, который висел у нее на груди, – казалось, она даже дома не снимает его и с помощью пронзительных трелей командует своими близкими. – Ну, Кинеша Четвертая, вперед!
Кинеша неожиданно ловко вскарабкалась под самый потолок, а потом легко спустилась.
– Молодец! – Кира Олеговна свистнула. – Так, следующая пошла…
– Конечно, ей-то что… – громким шепотом произнесла Каткова. – Она там у себя, в Африке, небось с пальм не слезала!
– Да! Пливыкла бананы собилать… Я бы так тозе быстло наутилась… – поддержала подругу Вишневецкая.
Римме стало не по себе – она очень не хотела, чтобы ее сестру обижали, но Кинеша держалась с таким достоинством, что на слова зловредных подружек никто не обратил внимания.
Первые дня три прошли спокойно, хотя многие смотрели на Кинешу недоверчиво, а потом…
В пятницу после школы сестер встретил Саша Мыльцев из девятого – тот самый, который был похож на всех голливудских киноактеров сразу. Он был предметом многих мечтаний и многих тайных слез, не раз, на дискотеках, у всех девчонок замирали сердца, когда он собирался кого-нибудь пригласить. «Выбери меня! Подойди ко мне!..» – словно носился тогда под сводами актового зала
– Привет, девчонки! – сказал он и улыбнулся своей фирменной улыбкой в тридцать два белых зуба, от которой какая-нибудь слабонервная особа легко могла упасть в обморок.
– Привет, – равнодушно буркнула Римма.
– Привет… – рассеянно кивнула Кинеша. Она как раз о чем-то напряженно думала, оглядываясь по сторонам.
Саша Мыльцев совсем не ожидал такой реакции. Он привык к тому, что его появление среди девчонок вызывает радостный трепет.
– Вы это… вы чего делаете? – озадаченно спросил он.
– Идем домой, – сказала Римма. – А тебе что?
– Ну, как бы вроде того… Кинеша, как тебе Москва?
«Клеится», – догадалась Римма. Она, наверное, была единственной девчонкой в школе, которая осталась равнодушной к чарам Саши Мыльцева.
– Она мне очень нравится, – ответила та.
Мыльцев напрягся и изрек следующую фразу:
– Кинеша, а ты это… а ты скажи что-нибудь на своем языке, а?
– Капа апулабимба мгани агариша.
– Ух ты! – восхитился Мыльцев. – А что это значит?
– За расставаньем будет встреча, – вежливо растолковала Кинеша.
– Кинеша, а ты это… ты правда того, ну… принцесса? – не отставал Мыльцев. «Господи, как он может кому-то нравиться! – с тоской подумала Римма. – Он же двух слов связать не может!»
Кинеша, похоже, тоже заскучала.
– А почему ты спрашиваешь?
– Ну типа это… интересно как бы. Дай свой телефон, а?
Кинеша остановилась, а вслед за ней остановились Римма и Мыльцев.
– Королевская дочь не может встречаться с юношей, если этот юноша не сделает себе татуировку на лбу в виде ее имени. Только так он может доказать свою преданность королевскому роду.
– Ничего себе! – изумленно ахнул Мыльцев, и даже рюкзак свалился у него с плеча. – Это что же… да я только телефон попросил!
– Извини, но без этого ритуала я не могу с тобой даже говорить. Пошли, Римма!
И они отправились дальше, оставив позади себя растерянного Сашу Мыльцева, первого школьного красавца.
– Это правда? – тихо спросила Римма.
– Что – правда?
– Ну, что надо сделать на лбу татуировку?
– Нет, конечно! – прыснула Кинеша. – Это я так сказала, первое, что в голову пришло. Ну надо же было от этого дурака отвязаться!
– Класс! – засмеялась и Римма, а потом вдруг спохватилась: – А что, если он и вправду себе татушку сделает?
Кинеша с сомнением покачала головой:
– Нет, вряд ли. Хоть он и дурак, но не до такой же степени!
– Ты права… Слушай, Кинеша, а там, в Такании, был кто-то, кто тебе нравился? – с любопытством спросила Римма и вспомнила при этом Егора.
– Если честно, то мне было некогда, – вздохнула Кинеша. – Я все время училась – ведь для того, чтобы управлять страной, надо очень много знать.