Мама, я рокера люблю!
Шрифт:
– Мы держим конспирацию, - усмехнулся Крис. – Ну что? Присядем? Что там у нас сегодня в программе, Тони? – обратился он к бармену за стойкой.
– Сегодня у нас выступает Ленни Кравиц.
– Отлично. Ты имеешь что-то против Ленни Кравица? – обратился он ко мне, и когда я отрицательно замотала головой, провозгласил:
– Вот и отлично! Тогда налей нам виски. Ты ведь пьешь виски? Или предпочитаешь водку?
– Вообще-то я никогда не пробовала виски. А водку я вообще не пью, - начала я нерешительно.
– Ну вот и попробуешь заодно.
– И брудершафт с музыкантом из «Whitchstone Pictures», - добавила я.
– Ну, этого добра, я думаю, в твоей жизни теперь будет предостаточно. Значит, хочешь выпить на брудершафт?
– Ну, мое дело предложить. К тому же первым разом будешь именно ты. Тебе это не льстит? – подмигнула я ему.
– Ну конечно, кому это не польстит. Так что, пьем? Теперь надо выяснить, за что мы пьем.
– За то, чтоб наше будущее сотрудничество оказалось взаимно приятным, - предложила я.
– И как можно более длительным, - заключил он, и мы выпили.
Виски по крепости ничуть не уступал коньяку, я даже не уверена, отличается ли он от него. У меня даже слезы на глазах выступили. Однако в отличие от вина, от которого меня всегда клонит в сон, виски произвел на меня прямо противоположное действие, и я почувствовала себя эдаким бодрячком. Мило болтала с Крисом, а потом, когда начался концерт Ленни Кравитца, я даже станцевала под несколько песен. И, по-моему, прямо на столе. Точно поручиться не могу, так как количество выпитого виски к этому времени составляло четыре порции. В последний раз я так напивалась только по своему неразумению в школе. Теперь же я научилась держать себя в рамках, но с тех пор, как столкнулась на улице с Томом, все пошло наперекосяк. А именно, все мои попытки стать взрослой благоразумной девочкой. То, что я помню относительно хорошо, происходило уже после концерта, когда я уселась в машину Криса, торжественно пообещав, что меня не стошнит, и мы поехали в направлении моего дома.
Помню, по пути он все пытался выведать имя моего тайного возлюбленного, так как очевидно решил, что в пьяном виде я его все-таки выболтаю. Но я держалась, как советский партизан на допросе, и в итоге ему пришлось сдаться.
– Ладно, не хочешь – не говори. Я и спрашивать у тебя ничего не буду.
– Вот и не спрашивай, - огрызнулась я и, отвернувшись, промолчала всю дорогу. И дело было не в том, что я обиделась на Криса (хотя он мог решить именно это), просто весь мой запас бодрости куда-то исчез, и я едва ворочала языком.
– Тебя проводить? – спросил он, когда мы подъехали к дому.
– Спасибо, сама дойду, - ответила я, бурча под нос что-то вроде, что настоящие джентльмены не задаются подобными вопросами. Я ступила на землю, которая почему-то закачалась под ногами, как подвесной мост, присела, обхватив колени руками и снизу вверх взглянула на Криса, вышедшего из машины.
– Ты случайно не помнишь номер моей квартиры? Зрительно я помню, но мне хотелось
– Всё ясно, - вздохнул Крис и, нежно взяв меня под руку, помог подняться и дотащил до дверей. – Ну а ключ ты хоть не потеряла?
– Вот он, - сказала я, роясь в сумочке. – Вернее, должен быть где-то здесь. Я точно помню. Ой, - сказала я затем, роняя сумку и с удивлением глядя на то, как все ее содержимое разлетается по полу. – А вот и ключи.
– Ну, хоть так ты их нашла, - вздохнул Крис, опускаясь на колени, чтобы помочь мне все собрать. Но в этот момент я тоже присела, и мы больно стукнулись лбами. Боль была настолько сильной, что я мгновенно протрезвела.
– Черт! Как больно!
– Если бы ты спокойно стояла, я смог бы все собрать.
– Ага! А вдруг ты что-то не заметишь или забудешь. Здесь должна быть моя косметичка, пудреница, духи, блокнот и…
– И фотография Тома Тэндли, - заключил он, держа в руке фотку Тома, которую я вырезала из журнала. Он был там такой милашка, что я просто не могла им налюбоваться и повсюду таскала за собой в прозрачном футляре для проездных. Одно время у меня даже была идея ее заламинировать, но потом я решила, что это слишком, и остановилась на футляре. Том там и правда был хорош – эдакий романтический герой со спадающей на лоб челкой.
– Отдай, - выхватила я фотографию у Криса. – И не вздумай ничего себе воображать! Это ничего не значит!
– Что ж, не значит, так не значит. Тебе, кстати, от него привет.
– От кого?
– От Тома.
– Спасибо. И когда же он успел тебе его передать? – демонстративно отряхиваясь, спросила я.
– Сегодня вечером. Когда ты уже вышла. Я шел сзади и увидел его. Он просил передать, что ты неплохо танцуешь.
– О Боже!
– воскликнула я, окончательно протрезвев. – Ну почему я всегда влипаю? Надеюсь, он видел не все.
– Боюсь, что абсолютно все. Он пришел сразу после начала концерта, - с улыбкой покачал головой Крис.
– И ты мне ничего не сказал?!
– Ну, я не думал, что это для тебя так важно…
– Всё. Теперь мне конец. Меня уволят, - упавшим голосом проговорила я.
– Наоборот! Ты с успехом прошла испытание и теперь считаешься стопроцентно нашим сотрудником. Особенных похвал заслужил твой танец под песню “We Want Peace”.
– Правда? Это моя любимая песня, - растаяла я, но тут же спохватилась. – Но не обольщайтесь. Больше я так не напьюсь.
– Ничего. Напьешься. Все так говорят.
– А я вот возьму и не напьюсь! Кстати, почему он к нам не подошел?
– Кто? Ленни Кравиц?
– Том Тэндли. Если он видел нас, то почему не подошел?
– Потому что он был не один. И мы были не одни, то есть вдвоем. Я ведь намекнул ему, что мы встретились не случайно, - подмигнул мне Крис.
– Ах ты! – воскликнула я.
– Да ладно. Я пошутил. Ничего я ему не говорил, а вот он действительно был с девушкой.
– С какой? С Линдой? – ляпнула я и тут же пожалела о своей болтливости.