Мама, я рокера люблю!

Crazy_Hatty

– Так вот, у меня та же черта, что у неё. Я могу спокойно сносить всякие крики и гадости, но совершенно расклеиваюсь, встречаясь с сочувствием. Самое смешное, что я открыла в себе эту особенность совсем недавно.

– Наверное после просмотра этого фильма. Или по приезде сюда?

– Может быть и то, и другое. Это не очень далеко по времени.

– Вижу, климат Англии действует на тебя довольно странно.

Я могла бы добавить, что это не климат, а кое-кто другой так действует на меня, но предпочла промолчать.

– Ладно, пойдем обратно. Или ты хочешь, чтобы перед тем, как мы войдем, я попросил их воздержаться от сочувствия?

–

Нет, ничего. Я справлюсь.

– Ну смотри. Не говори потом, что я тебе не предлагал, - шутливо погрозил он пальцем и открыл дверь.

Когда мы вошли, я с облегчением обнаружила, что в кабинете никого нет. Судя по доносившимся до нас голосам, вся компания разместилась в соседней комнате с кожаными диванами и, попивая пиво, обсуждала какие-то вопросы, связанные с записью нового альбома.

– Ну, я пошел. Тебе, я полагаю, сейчас хотелось бы побыть одной?

– Точно, - с благодарностью кивнула я, и, подмигнув мне, Крис пошел к своим.

И тут, едва я начала вникать в суть своей работы, в комнату забежал невысокий плотный мужчинка средних лет.

– Привет, меня зовут Питер Джексон, - представился он, увидев мои округлившиеся глаза. Я-то видела его впервые и понятия не имела, что кто-то еще, кроме музыкантов «Whitchstone Pictures», может вваливаться в эту комнату столь беспардонно.

– Вы режиссер «Властелина колец»? – наконец нашлась я, решив, что группа наняла его для съемок своего нового клипа и мало помня, как этот режиссер выглядит.

– Нет, просто тезка. Вообще-то я продюсер «Whitchstone Pictures». Неужели вам ничего обо мне не говорили?

– Ничего, - чувствуя себя довольно глупо, ответила я. Мне было немного стыдно за свою неосведомленность. Хотела же еще найти в интернете имя их продюсера, но забыла. «Нет, я определенно не фанат «Whitchstone Pictures», я фанат Тома Тэндли», - подумала я.

– Но в Москве вас ведь не было? – нашла я себе оправдание.

– Верно. У меня как раз жена заболела, лежала в больнице. А вас, как я понимаю, зовут Алиса? Элис Николаева, верно?

– Ну, можно и Элис, - покорно вздохнула я, понимая, что глупо надеяться на то, что в этой стране кто-нибудь станет произносить мое имя так, как я к этому привыкла.

– Ну что ж, вот и познакомились, - провозгласил Питер Джексон. – Вы уже приступили к выполнению своих обязанностей?

– Пытаюсь сделать это с того самого момента, как вошла сюда, - ответила я, пытаясь незаметно убрать со стола пивную бутылку.

– Конечно. Новые знакомства, новые впечатления. Что ж, думаю, я смогу помочь вам создать рабочее настроение, - воскликнул он и извлек из своего портфеля какую-то папку, которую с торжественным видом выложил передо мной на столе.

– Вот. Это список всех масс-медиа, с которыми мы сотрудничаем, а это, - и он достал из портфеля вторую папку:

– Список тех масс-медиа, которым мы объявили бойкот. В последние месяцы мне приходилось заниматься этим, и я неплохо изучил данный вопрос. Но теперь у нас есть вы, а значит, я могу заняться своими прямыми обязанностями, а именно, продюсированием. Репортеров же я оставляю на вашей совести. Сможете справиться?

– Да, конечно, - закивала я, уверенная, что ничего сложного в этом нет.

Всю сложность я осознала позднее, когда мне звонили журналисты, представлялись и объясняли, для какого издания они пишут. Но все дело в том,

что все издания были написаны Питером от руки, а поскольку названия большинства из них ничего мне не говорили, мне приходилось просить журналистов позвонить попозже, а самой спешно рыться в этих огромных списках в поисках определенного издания, и только потом уже отвечать им «да», «нет» или «может быть».

Таким образом, первым серьезным делом на новом месте для меня стало составление таблицы, где все эти газеты, журналы, теле-и радиопередачи располагались в алфавитном порядке и их можно было легко найти. Конечно, это было не особо творческим занятием по сравнению с моим предыдущим видом деятельности. Зато рядом был Том и это было самым большим стимулом и источником моей работоспособности.

После той памятной истерики подобных проколов со мной не случалось, но парни, очевидно, помня об этом, старались вести себя со мной очень корректно. Крис как прежде проявлял ко мне дружеское участие, он часто сидел на моем столе, болтая обо всем подряд. Том же проявлял полное безразличие. Он был любезен, как и остальные, но не больше. Порой мне казалось, что я ему чуть ли не противна, ведь, если посудить, то и Рич, и Франк всегда находили время, чтобы просто посидеть и поговорить со мной. Пит так и не оставил своего шефства надо мной, пару раз я даже ходила в кафе и в кино с ним и его семьей. Он приглашал меня чаще, но я не позволяла себе злоупотреблять его добрым отношением, боясь надоесть или вызвать недовольство со стороны его жены. Том же ходил весь погруженный в себя и свое творчество и удостаивал меня лишь кивка. Про себя я давно решила, что всему виной моя истерика, напугавшая его, и даже не пыталась пойти на сближение. Я дала ему кличку Лорд Байрон и лишь вздыхала, когда он, не видя ничего и никого проходил в студию.

Поэтому я решила, что самым разумным для меня в этой ситуации будет сосредоточиться на выполнении своих профессиональных обязанностей и полностью ушла в работу. Возможно, кто-то из моих знакомых, кому было известно об истинной причине моего пребывания здесь (в первую очередь я, конечно, имею в виду Алену), решил бы, что я смирилась и научилась довольствоваться тем, что могу находиться рядом с мужчиной моей мечты, но все обстояло совсем не так, как могло показаться со стороны. Мои чувства к Тому не ослабли, а просто ушли куда-то вглубь. Со мной не происходило того, о чем обычно пишут в романах: у меня не сжималось нутро от звука его голоса, я не таяла от его прикосновений, очень редких, надо отметить, и «не краснела удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами». Ничего этого не было. Это всё происходило потом, когда я вечерами лежала дома на диване и воскрешала в памяти скупые моменты нашего с ним общения и всё чаще задумывалась о покупке вибратора.

Но я в нетерпении бежала на работу, пытаясь угадать, что же он сегодня наденет, в каком настроении придет и что скажет, и скажет ли что-нибудь вообще. У меня появился стимул, мне было, чего ждать и к чему стремиться. И я терпеливо, как удав, ждала этого. И единственным свидетелем, вернее осведомленным о моей вялотекущей любви, был Крис.

Однако все изменилось, когда одним дождливым октябрьским днем к нам в офис пришла девица модельного вида и попросила позвать Тома

– Как вас представить? – спросила я, рассматривая ее с нескрываемым любопытством, может быть не очень вежливо.