Мама. Леля. Грибное лето
Шрифт:
Светлана энергично сжала его руку:
– Спасибо!
Она быстро прошла по коридору, заглянула в буфет – нестерпимо захотелось сладкого, хоть какую-нибудь конфетку съесть!
Внимательно оглядела стойку… Ага!.. «Языки» лежат горкой, узкие, длинные, из слоеного теста, – вот оно! Еще конфетку «Коровка» можно взять – тоже любимое.
Буфетчица положила все на тарелку, и тут только Светлана заметила, что за дальним столиком сидит Юлия Владимировна.
Светлана подсела к ней.
В буфете, кроме них, не было никого.
– Спасибо вам, вы очень
– Что, что?
Светлана, с вязкой конфетой во рту, быстро рассказала о недоумении маленькой внучки Евгения Федоровича.
– Пословица такая есть: «К старости человек либо умный, либо глупый бывает». Так вот, если к старости человек станет умным, его нужно сделать директором школы – в идеале, конечно!
«Язык» был ломкий и очень вкусный. Наконец и с «языком» и с чаем было покончено.
Обе встали. Светлана вдруг сделалась серьезной:
– Юлия Владимировна, мне хочется у вас спросить… одну вещь. Можно?
– Да спрашивайте, когда вам захочется! Вы же знаете, я всегда чем только могу…
– Это – не о школе.
Светлана быстро оглянулась на буфетчицу – та смирно сидела, отделенная пирожками и бутербродами от остального мира.
– Это очень… женский вопрос. Понимаете, у меня никого нет, с кем бы я могла… посоветоваться.
У Юлии Владимировны что-то появилось в глазах… сочувствие… любопытство… одобрение. Так, наверно, еще в каменном веке бывало, когда одна женщина другой женщине…
– Я, кажется, догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Ну-ну!..
Когда Светлана звякнула ключом, желая открыть, дверь вдруг распахнулась сама. Костя стоял в шинели, видимо, только что пришел. В передней было темно.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер.
Он нечаянно дотронулся до ее плеча, как бы испуганно отдернул руку и зажег свет.
– Ужинать хочешь?
– Да, пожалуйста.
Поужинали в таком же стиле – будто он в гостях, а она не очень разговорчивая хозяйка. Потом Костя зажег лампу над диваном и взял книжку. А Светлана подсела к письменному столу.
Каждая тетрадь – как знакомое лицо. И почти уже знаешь, какое у какого лица будет выражение. Но сегодня и ошибки, и кляксы, и красивые буковки в тетрадях отличников – все какое-то неодушевленное. И отметки ставишь без радости и без негодования.
В комнате полутемно и тихо. Где-то очень далеко, через две двери, у соседей, чуть слышно пробили старые-престарые настенные часы. Сначала один раз, потом через бесконечно долгий промежуток времени – десять раз. Еще, казалось, несколько часов прошло – опять намек на звук: дин-дон! – половина одиннадцатого.
Да что же это такое!
Светлана отодвинула тетради и громко спросила:
– Костя, что случилось?
Он сейчас же ответил:
– Очень неприятная вещь случилась – я тебе стал отвратителен!
– Костя, пойди сюда!
Даже заплакать хотелось, так быстро он подошел и схватил ее руки.
– Костя, слушай! Мне нужно тебе сказать…
– Что сказать?
– Костя, понимаешь, у нас…
– Светланка, да что с тобой?
Ну и недогадливый народ эти мужчины! Юлия Владимировна небось с полуслова поняла!
Светлана спросила:
– Костя, кого бы тебе хотелось – сына или дочку?
– Светланка! Ох! Умница ты моя! Только можно ли так пугать человека! Сына, конечно!
IX
Есть такой отдел в универмаге – «Для самых маленьких».
Кофточки, платьица, распашонки, конверты… Розовое – и рядом голубое… сочетание, допустимое только в небольших дозах, для самых маленьких людей. Даже природа, видимо опасаясь быть сентиментальной, если и накладывает эти краски рядом, то ненадолго: перед восходом солнца, после заката – на какие-нибудь полчаса, не больше.
Может быть, рано еще покупать? Может быть, еще не полагается?
Около окна расковыряла бумагу, полюбовалась еще раз…
Но лучше купить байки и сшить самой. Юлия Владимировна говорит, что нужно даже сшить на руках, у покупных грубее швы. А шов нужно распластать на обе стороны. Нижние распашонки, говорит Юлия Владимировна, лучше всего сделать из старенького батиста. А где его возьмешь, старенький батист, когда все белье теперь трикотажное!
В игрушечном отделе среди румяных кукол (куклы-то еще ни к чему, да и неизвестно, пригодятся ли!) сидел заяц, целлулоидный, с двигающимися лапками, ушастый, обаятельный. Заяц – это и сыну и дочке пригодится, заяц – это нечто универсальное!..
– Костя, я не могла не купить! – виноватым голосом говорила Светлана, разворачивая дома объемистый, но легкий пакет.
Заяц сидит на комоде, рядом с часами, и ждет.
Между прочим, бывают очень точные выражения, в смысл которых как-то не заглядываешь, пока не представится к этому надобность.
Например, сколько раз слышала, как говорят: «Она ждет ребенка». И не вдумывалась. А ведь эти слова до предела точно выражают состояние будущей матери.
Вся жизнь теперь – ожидание, каждый отпавший листок календаря – приближение к таинственному, неизбежному, почти точно предсказанному за много месяцев вперед, тревожному и радостному – как еще назвать?
Костя хочет сына – отцовское честолюбие. А будущей маме все равно. Если будет несколько детей, пускай старший – мальчик. Если один ребенок, неважно, сын или дочка. И то и то хорошо.
Наряду с большими, серьезными чувствами и мыслями вдруг проскакивают, может быть, глупые, самолюбивые: вот и у меня будет ребенок, как у Нади! Или совсем уже практический, житейский расчет: в мае, говорят, еще не очень будет заметно. Хорошо бы! А то как же входить в класс?
В классе в третьей четверти наступил период успокоения. Ребята посерьезнели, стали поговаривать об экзаменах – ведь первый раз в жизни будут сдавать! Даже самые лодыри легкомысленные одумались и подтягиваются. Хромающие по русскому и по арифметике безропотно остаются на дополнительные занятия. На уроках чувствуешь себя хозяйкой положения.