Мамба в Сомали: Черный передел
Шрифт:
— Удивительно точная формулировка. Вы хороший политик, товарищ Афеверки.
— А вы очень убедительны, товарищ Бинго.
— Есть такое, научили в процессе жизни. Мне попадались только хорошие учителя.
— Это кто и где? — не сдержал любопытства мой собеседник.
— Жизнь — самый сильный и достойный учитель. Правда, не всем дано принять и правильно истолковать её уроки. За предоставленный опыт она берёт дорого, но и объясняет весьма доходчиво.
— Согласен, по вам это заметно.
— Что? — я деланно усмехнулся и, поднявшись,
Афеверки хмыкнул.
— Но порох в пороховницах ещё есть?
— Да, — усмехнулся в ответ я. — И его запас неограничен!
— Вы надолго к нам?
— Нет, завтра отправлюсь на побережье. У меня там дела. А потом поплыву дальше, решать наши общие проблемы.
— Какие? — вновь полюбопытствовал он.
— Не важно. Важно, что большинство из них нам предстоит решать совместно. И лишь немногие по отдельности.
— Ну что же, хочется пожелать вам успехов.
— Спасибо за искреннее пожелание! Очень рад был с вами встретиться и увидеть в вашем лице единомышленника.
— А куда мне деваться?
Я пропустил его реплику мимо ушей.
— Будем надеяться, вы никогда не пожалеете о своём решении. За сим хочу откланяться.
Протянув руку для рукопожатия, я сильно сжал сухую твёрдую ладонь Афеверки и ощутил в ответ такое же крепкое рукопожатие. Прямой взгляд в его глаза сказал мне больше, чем часовой разговор. Удовлетворённо кивнув, я развернулся и ушёл.
Беседа немного вымотала меня, да и с дороги не успел толком отдохнуть. Всё дела, дела. А ведь мне предстояло ещё в порт ехать. Жаль, что персонального вертолёта мне не положено! Мелкая сошка и на ногах доберётся. Вот сделают МИ-2 по моему заказу, тогда полетаю. Он маленький, может, и сам научусь. А пока: вперёд и с песней в Массауа.
Глава 14
Пиратская увертюра
Довольно грязный и неухоженный катер притулился к стенке пристани своим ржавым бортом и как-то грустно покачивался на волнах. Шелестела о борт вода, корпус ещё не старого корабля негромко поскрипывал. Казалось, катер тихо вздыхал, словно прощаясь с запахом морского ветра.
Знавал он и лучшие времена… Сейчас же катер полагал, что его железные дни сочтены, и больше не рассекать ему носом морскую гладь. Корабли не умеют плакать, они просто ржавеют от тоски и неухоженности, медленно погружаясь в воду или лежа на боку на отмели.
«А ведь бывали и интересные годы…», — казалось, вздыхал катер, грузно, совсем как человек, опираясь на стенку пирса. Неужели всё? И он больше никогда не увидит океанские просторы?!
Но нет, сегодня в его железной жизни появился необычный человек. И сейчас он смотрел на него со старого причала.
— Это что за корабль? — обратился я к морскому офицеру эфиопского флота.
Да, это действительно не сюр, и такие, оказывается, тоже были. Один из них и находился прямо передо мной и числился ответственным
— Торпедолов проекта 368Т, советский.
— Вижу, что советский, — перевёл я взгляд с лица офицера на катер. — Почему такой грязный и ржавый?
— Да он не используется, на борту всего пять человек команды осталось.
— Ну, и где они?
— Должны быть на месте.
— Я никого не вижу.
Подойдя к катеру, я резко оттолкнулся и запрыгнул на его борт. Корабль даже не заметил моих козлиных манёвров и продолжал апатично покачиваться на волнах ласкового Красного моря.
— Сейчас найду, — буркнул офицер.
Он неспешно развернулся, чтобы отправиться на поиски, как ему вслед прилетело моё предупреждение:
— Если не появятся в течении двадцати минут, будут уволены. А если не найдёте и через час, выброшу за борт. Такие моряки — позор для любого флота.
Офицер обернулся и, не зная, как реагировать на подобные заявления, благоразумно промолчал.
— Ну, а если не объявятся до вечера, я их расстреляю. И это не шутка и не угроза, это констатация факта. Вас предупредили обо мне?
— Да, — моряк лишь удивлённо посмотрел на меня.
— Идите и ищите, время пошло, — я недвусмысленно посмотрел на часы.
Двое сопровождающих меня людей вскинули автоматы. Морской офицер беспомощно оглянулся на начальника порта, стоявшего чуть в стороне, но тот лишь выразительно поднял брови и округлил глаза. Поняв, что никто не шутит, эфиоп развернулся и со всех ног бросился бежать к зданию порта. Я же остался ждать результатов этого забега.
Прошло десять минут, потом стрелка перевалила за пятнадцать. На двадцатой минуте появился первый матрос с торпедолова. Он, видимо, ошивался где-то в порту, поэтому администрация и отловила его так быстро, хоть и совершенно случайно.
Очутившись на борту и под стволами автоматов, матрос тут же схватил тряпку, нашёл флягу с керосином и принялся старательно оттирать от ржавчины надстройки корабля. До разговора с ним я не снизошёл. Ни к чему.
Через пару часов нашли и доставили на судно ещё двоих членов экипажа: моториста и помощника капитана. Оба без лишних разговоров были сброшены за борт, выловлены и снова сброшены. На третий раз они чуть было не утонули, но я не собирался никого жалеть. Мне нужно исправное судно! А подобного рода мрази понимают только суровые меры. Уходя, я всех предупредил:
— Завтра я проверю ваше судно. И оно должно блестеть, как новое. Ищите своего капитана и оставшегося матроса. У вас есть целая ночь: отсюда и до утра. И не вздумайте бежать! Вас по-любому найдут и утопят. В лучшем случае вы окажетесь в тюрьме. Этот катер нужен мне в рабочем состоянии. И это прежде всего в ваших же интересах: ходить на нём придётся вам. А чтобы вы лучше поняли свою выгоду, то вот вам зарплата на месяц вперёд.
Я кинул на палубу перед ними ворох мятых мелких купюр, которые тут же подхватил шаловливый морской бриз, и ушёл.