Манагуанда
Шрифт:
— Ты еще здесь? — грозно спросила Марина Анатольевна.
Света подскочила и направилась к двери.
— Будь осторожен, — шепнула она.
Марина Анатольевна подошла к рабочему столу Сергея, посмотрела на пустой лист ватмана и постучала своими длинными ногтями по столешнице.
— Я смотрю, ты еще не приступал к работе, мальчик. Чем вы тут все это время занимались?
— Просто говорили.
— О чем?
— О ведьмах, — вдруг брякнул Сергей.
— Дура!!! — вскричала Марина Анатольевна и рванулась было к входной двери, за которой только что скрылась Света. — Ох, дура! И много она тебе рассказала?
— Вообще-то достаточно.
— Значит, тебе известно, что ведьма манагуанда никогда не оставляет свидетелей? — зловеще прошептала она. — Твоя проблема, мальчик, в том, что ты слишком много узнал. Воробьев, если не ошибаюсь?
— В… Воробьев.
— Очень хорошо, воробышек. Ну, так иди, полетай.
Она вдруг начала расти на глазах, превращаясь в великаншу. Сергею стало не по себе.
Невероятная тяжесть навалилась на него. Перед глазами все плыло. Он попытался шагнуть и стал куда-то проваливаться. Поначалу вокруг было темно. Потом сквозь пелену он увидел свет, а когда мгла рассеялась, обнаружил, что стоит на каком-то огромном мосту. Но нет, это не мост.
Это ветвь гигантского дерева. Вокруг шумит листва. Невдалеке летают и резвятся воробьи.
Постепенно тяжесть улетучилась, и Сергею захотелось прыгать. Он стал скакать по этой огромной ветви туда-сюда. И это было так весело! Воробьи весело чирикали и манили его к себе.
Сергей взмахнул руками и с удивлением заметил, что вместо рук у него крылья. "Так, значит, я могу летать!" — вскрикнул он и приготовился к прыжку.
Вдруг кто-то с силой ухватил его за шиворот.
"Сопротивляйся!" — послышался знакомый голос.
— Пустите, дайте мне полетать! — закричал Сергей.
— Сопротивляйся, — повторил Доронин, оттаскивая его назад.
"Сопротивляйся!" — послышалось еще откуда-то издалека.
И он вновь провалился в темноту.
Открыв глаза, Сергей увидел небо. Он приподнялся, посмотрел по сторонам и с удивлением обнаружил, что лежит на крыше казармы. Рядом сидел Доронин и жадно курил.
— Ну, боец, ты даешь! Полетать захотел?
— А вы, товарищ старший сержант, как тут оказались?
— Я? Да… не знаю, — Доронин пожал плечами. — Сидел, занимался своими делами… Потом вроде пошел куда-то. Вижу, ты как полоумный скачешь. Ну, я за тобой. А ты тут полет шмеля изобразить надумал.
Сергей откинулся на спину. Голова раскалывалась, все тело гудело.
— А кому я должен был сопротивляться? — спросил он сержанта.
— В каком смысле?
— Ну, вы все говорили "сопротивляйся, сопротивляйся".
— Ты чего, боец? Не говорил я такого. Ну, все! — Доронин встал и отряхнул брюки. — Хватит тут загорать. Пошли вниз.
Они спустились с крыши, пересекли чердачное помещение, вышли к лестнице и через два пролета очутились на этаже, где располагалась их рота.
Дневальный на тумбочке отдал Доронину честь.
— Так, — сказал Доронин, — сейчас мы с тобой идем к командиру роты, и я ему докладываю обо всех твоих выкрутасах.
— Но, товарищ сержант…
— Никаких "но", — отрезал Доронин, сделал несколько шагов в сторону канцелярии и вдруг замер. Немного постояв, он повернулся и медленно пошел к выходу. Проходя мимо Сергея, Доронин шепнул:
— Не бойся, никто ничего не узнает. Береги себя. Я люблю тебя.
Сергей смотрел на удаляющегося Доронина с открытым ртом. Постепенно смысл услышанного стал доходить до него.
"Света", — прошептал он.
Дневальный таращился то на Сергея, то на Доронина. Наконец он не выдержал и прошептал:
— Серега, чего это с ним? Вы че? Того?
— Заткнись ты, кретин, — огрызнулся Сергей. — Это он… стихи учит.
— А-а, — протянул дневальный и сразу обо всем забыл.
XIII
Когда через несколько дней Сергея вновь направили в библиотеку, там за столом сидела пухлая женщина средних лет. Увидев его, она улыбнулась и сказала:
— А это, если не ошибаюсь, наш главный оформитель? Ну, что же ты? Надо поторопиться — через два дня придет замполит части с проверкой.
Ни о Марине Анатольевне, ни о дочери ее Сергей больше не слышал. Оставшиеся три месяца в учебке пролетели как один день. Получив сержантские лычки, он вместе с Саидовым по распределению попал служить в Выборг. Служба была не то чтобы уж очень простая, но и не пыльная. За последующие полтора года он заматерел, возмужал и домой возвращался уже не желторотым юнцом, а познавшим жизнь мужчиной.
В вагоне их ехало семь человек. Они втихаря попивали водочку, тайком переданную одним из поваров гарнизона. Уж где он ее достал, одному богу известно. Достал и все. Так полагалось — на дембель ребятам к автобусу притаскивали пару бутылок. С непривычки они сильно захмелели, но старались вести себя прилично, не шумели. Двое самых смелых ушли в купе к проводницам и остались там на ночь. Остальные долго перешептывались в темноте, делясь планами на будущее.
Кто-то рассказывал о своих самых ярких впечатлениях, связанных со службой. И тут воспоминания почти двухлетней давности нахлынули на Сергея.
— Эй, Серый, а ты чего молчишь? — спросил Саидов.
— Да, так, — Сергей махнул рукой, повернулся на бок и постарался уснуть. Но сон никак не приходил, а в голове крутилось таинственное и пугающее слово "манагуанда".
Поезд прибыл на Ленинградский вокзал строго по расписанию. День был уже в разгаре.
Дембеля высыпали на перрон и стали озираться, нет ли поблизости патруля. Встреча с ним не сулила ничего хорошего. Пока ты в форме, ты — военнослужащий. А если от тебя попахивает спиртным, то недолго и на гауптвахту загреметь.