Манас. У дружбы одно лицо. Книга пятая
Шрифт:
Кокче тоже понял, что это дело рук тех, кто прежде был в почете среди народа, кому народ ходил своими жалобами, чтобы рассудил их честь по чести. Никак он не мог поверить в предательство Ак Эркеч, с которой с малых лет живут в согласии и любви, хотя она была против женитьбы во второй раз на Буудайбек. Если люди говорили, что Алмамбет и Буудайбек имеют связи, то можно было поверить на такой слух. И то такой слух имеет свои противоречия. Буудайбек способна, а Алмамбет не способен решиться на такой поступок. Нельзя поверить на отношения Алмамбета с Ак Эркеч. Алмамбет всегда избегает встречи с Ак Эркеч, как зять избегает
– Рада твоему приходу, мой бай! – Ак Эркеч не скрывала свою радость.
– Слухом полнится земля, Ак Эркеч, – сказал Кокче. – Наносит он рану на сердце.
Богатырь, который многократно смотрел смерти в глаза, оказался бессильным перед издевательством людских глаз. Ему казалось, будто каждый встречный смотрит на него и задает вопрос:
«– Как наша сестрица Ак Эркеч, под присмотром Алмамбета?»
Ему было оскорбительно ходить по земле, среди людей и даже среди своего окружения. Ак Эркеч не могла ответить сходу на жалобу Кокче баатыра. Она понимала, что от Кокче ждут каких-то действий на слух те люди, которые являются врагами Алмамбета.
– Некоторые хотят избавиться от Алмамбета, – сказала Ак Эркеч. – Твоими руками.
– Я это понимаю, – задумчиво сказал Кокче. – Должен наказать вас обоих. Если докажут ваши отношения. Но никто не собирается. Доказывать обратное, я не могу.
– Алмамбет сделал очень многое для нашего народа, – Ак Эркеч посмотрела в глаза Кокче. – И сделает еще много благородных дел. Убей меня, чтобы прекратились всякие разговоры. Ради благополучия народа.
– Убить тебя? – У Кокче глаза на лоб полезли. – И оставить Алмамбета в живых? Что народ скажет?..
Кокче вышел из юрты. Всюду вокруг было пасмурно. Пасмурно было и на душе у него. После некоторых раздумий он сел на Когала и поехал домой к Мендигулу…
Слух усилился среди народа. Нужно было Кокче принять какие-то меры, чтобы прекратились разговоры. Решил он собрать всех представителей народа из шестидесяти родов и племен, чтобы раз и навсегда покончить со слухами. «Алмамбет тоже хорош», думал Кокче, «должен же был он понять, что находиться среди чужого народа и переходить дорогу кому-то, опасно только ему самому». Чем больше он так думал, тем больше у него появлялось неприязненное отношение к Алмамбету. Оно у него усиливалось со временем. Оно привело Кокче к мыслям, что если не будет Алмамбета рядом, то жизнь станет прекрасней как прежде. Только сам Алмамбет виноват в том, что земля гудит от слухов о нем…
Сборы людей со всех родов и племен начались с утра в большой юрте Буудайбека. Она с большой радостью принимала гостей. На участках при юрте варились мяса в нескольких казанах. Обслуживающие джигиты помогали гостям спешиться с коней и сопровождали их до юрты Буудайбека, открывая дверные пологи. Что явилось признаком большого уважения и оказания почестей приглашенным гостям, со стороны хозяев юрты. Кокче сидел на мягком и толстом олпоке с левой стороны от входа юрты, и принимал гостей, приветствуя и справляясь с каждым из них о разном. К раннему полудню все приглашенные сидели в большой юрте и попивали из деревянных чашек медового кумыса. Джигиты наливали желающим
– В народе ходят разговоры об отношениях моего брата с моей женой, – сказал Кокче. – Я хочу выяснить правду.
Он поглядел по кругу в глаза каждого и спросил:
– Кто может выступить свидетелем? Кто может добиться признания моего брата Алмамбета и моей жены Ак Эркеч?
Наступило всеобщее молчание. Никто не посмел взять на себя такую тяжкую нагрузку. Тем более обвинение вымышленное. Вдруг кто-то шепнет Кокче баатыру, что слух выпустило его же окружение по предложению Багыса.
– Селимбай! – Кокче крикнул. – Может быть, ты выступишь свидетелем?
– Нет! Нет, мой таксыр! – опустил голову Селимбай.
– А может быть, ты – Багыс? – Кокче огрызнулся.
– Как можно, мой таксыр? Тенгир все видит. – Багыс тоже отпрянул в сторону.
– Жанбай? – Кокче обратился к нему.
– Немыслимо, мой таксыр! Очернить невинного человека с нашей стороны, – Жанбай в некоторой степени осмелел. – Спросите, мой таксыр! У своей молодой токал.
Буудайбек в это время испивала очередную пиалу шарапа. Она была уже пьяной и лепетала языком, не могла говорить внятно.
– И – ы…хо-отела сбе-ежать с ни-им, он-а-а при-иво-оро-ожила-а его-о.
Никто ее не понял, как муж родной. Всем было понятно, она смело выступает свидетельницей. Будто она исполнила желание всего окружения мужа Кокче. Понял только Кокче по-настоящему правильно. Она говорила, если бы не Ак Эркеч, она готова была сбежать с Алмамбетом. Да, ей не было доверия никогда. Она пришла к нему в жены в качестве дара от врагов. Вся жизнь с ней проходит только в ревности. Стал ревнивым мужем для окружающих. Надо прогнать Алмамбета, пока еще не случилось беды. Пусть люди думают, пусть Алмамбет тоже, что Кокче не смог преодолеть свою ревность по отношению к своей жене.
– Немедленно приведите ко мне Алмамбета! – Кокче прокричал. – Атайбек! Быстро пошли к нему людей!
Атайбек выскочил из юрты. Отправил к Алмамбету двух джигитов, Токтора и Чаяна…
Кокче выпил еще шарапа полную пиалу до конца. Почувствовал, что пьянство начинает тянуть его ко сну. Изо всех сил постарался не заснуть, чтобы довести дело до конца, не откладывая на поздние времена. Нельзя упускать такое время. Испугались от состояния Кокче и его окружение. Если Кокче заснет, он не сможет прогнать Алмамбета. Его надо держать, хотя бы, в полусонном состоянии. Жанбай подмигнул Багысу, кивая головой в сторону Кокче.
– Мой таксыр! – Багыс подсел к Кокче. – Что вы собираетесь делать с Алмамбетом?
– Оторву ему голову, – Кокче помахал кулаком. – Как у курицы.
– Он может не признать свою вину, – Багыс посмотрел на Селимбая и спросил. – Как вы поступите в этом случае?
– Если курица сдохнет, – Кокче покрутил указательным пальцем перед собой. – Ее хозяин будет думать, отчего же погибла курица, правильно?
Кокче повернулся с вопросом к Багысу.
– Правильно! – Ответил Багыс.
– Вот, видишь, – Кокче был рад своему выводу. – А у калмыка нет хозяина. Им никто интересоваться не будет. Понял?