Манас. У дружбы одно лицо. Книга пятая
Шрифт:
– Понял! – Багыс был рад тому, что Кокче уже не собирается засыпать. Кокче был уже в деле.
– Где у нас силач Калдарбек? – Кокче уже сидя качался в разные стороны. Его тело в одну сторону, а голова уходила в другую.
– Я здесь! – Калдарбек поклонился перед ним.
– Ты ударишь кинжалом в то место, где бьется сердце Алмамбета, понял? – Кокче сказал, качаясь в разные стороны.
– Понял, мой таксыр, – сказал Калдарбек.
– Наливайте еще! – Приказал Кокче…
Когда прискакали к нему Токтор и Чаян, Алмамбет подумал, что-то стряслось дома у Кокче. Почему
Алмамбет спешился около юрты Буудайбека. Кылжейрена привязал к коновязи. Вокруг юрты толпились люди. Одни занимались приготовлением дров для топки, другие варили мяса в казанах и приготовлениями еды для гостей. Чувствовалось, что обстановка праздничная и веселая. Открыл дверной полог юрты джигит из эсетов, по имени Буке.
– Будьте здоровы, братья! – Алмамбет поздоровался со всеми, как только переступил порог юрты.
Все гости, кроме Кокче, а их было в юрте около сорока человек, вскочили на ноги. Со стороны можно было понять, что они оказывают почести Алмамбету. Но никто не ответил на приветствие Алмамбета.
– Мы тебе не братья! – Кокче грубо ответил на приветствие Алмамбета, и обратился к своим гостям с укором. – А вы что соскочили со своих мест? Увидели дракона? Сядьте!
Все как один вновь расположились по своим местам. Оказалось, что для Алмамбета не было места, чтобы присесть к дасторхану. Он смело присел с левой стороны Кокче, выправляя, его колено.
– Кто ошибся, его поправляют, а предателей убивают, – громко сказал Кокче, чтобы всем было слышно.
– О чем вы, Кокче ава? – спросил Алмамбет, недоумевая.
Кокче ему не ответил.
– Предатель всем неприятен, – сказал он и прислонился к подушке, закрывая глаза. – Ушел бы он.
Алмамбет опять не понял, к чему клонит разговор «старший брат». Через некоторое время Кокче выпрямился на месте.
– Неприятные люди не понимают, что они неприятны, – сказал Кокче. – Беки казахов, объясните калмыку.
– О ком вы, Кокче ава? – Алмамбету стало не по себе.
– Вот, о тебе, – Кокче пнул по ноге Алмамбета.
Алмамбет вскочил на ноги. Такого оскорбления не мог он позволить никому, даже отцу родному.
– Мое уважение к тебе Кокче ава, превратилось в обиду, – сказал Алмамбет. – Я готов сразиться с тобой, чтобы смыть позор.
Гнев Алмамбета сверкал из его глаз пламенем. Никто не посмел даже посмотреть в его сторону. Все беки понурили головы, пряча свои глаза от гнева «младшего брата» Кокче.
– Беки казахов! – Крикнул Кокче своим гостям, валяясь на олпоке. – Вы что, ему еще не объяснили? Почему он до сих пор со мной рядом?
Алмамбет выскочил из юрты Буудайбека. «Кокче самовольно сошел с ума», подумал Алмамбет и вскочил на своего единственного верного скакуна Кылжейрен. Он понял, что является он чужим среди этого чужого народа. Чувство одиночества овладело всем сознанием и начало грызть его сердце. Он даже не заметил, как старшая жена Кокче Ак Эркеч оказалась на пути Кылжейрена, с его поводьями в руках.
– Погоди, баатыр, – просила она грустным голосом. – Обиду злобой не успокоишь. Выбрось ее из сердца.
– Не могу, сестрица, – Алмамбет от обиды чуть не закричал. – Она держит мое сердце в плену.
– Куда теперь будешь держать путь? – Ак Эркеч спросила его.
– Я как горный орел, сестрица, – загадочно улыбнулся Алмамбет. – Полетаю по небу, как увижу дерево, сяду на его ветку. Если ветка не сломается, буду свивать там гнездо.
– Поезжай в сторону солнца, – посоветовала Ак Эркеч. – Приедешь в земли счастливого народа, которому Тенгир дал богатыря по имени Манас. Землю кыргызов ты узнаешь без подсказки. Она горная, вечно снежными вершинами, которые общаются с Вечным Синим Небом.
– Я слышал, что Манас – кровожадный, – выразил сомнение Алмамбет.
– Он безобидный богатырь, – сказала Ак Эркеч. – Его окружают одни ханзады и бекзады. Они говорят: «чем быть в раю тысячу дней на том свете, лучше служить народу рядом с Манасом хоть один день в этом мире».
– Вы меня заинтересовали, сестрица, – Алмамбет признался.
– Мне кажется, Тенгир и тебя отправляет кыргызам. Служи этому народу.
– Спасибо, сестрица, за совет, – Алмамбет ударил по бокам коня пятками ног. – Прощайте.
Да, Алмамбет слышал про Манас, про кыргызов, когда хотел прогнать людей из пастбищ отца Кан-Жайлак. Они жаловались, что их прогнали кыргызы во главе с Манасом. Тогда он злой был на Манаса, что он прогнал людей из насиженных мест. Позднее он понял, что Манас лишь забрал то, что принадлежало предкам кыргызов. Это же справедливо. Сам тоже хотел забрать то, что принадлежало своим предкам, пастбище Кан-Жайлак. Однако его пргонали, родня во главе со своим родным отцом. Теперь уже Алмамбет ничего не имеет против действий Манаса…
Вещий сон Манаса
…Он один ехал на Аккуле. Вокруг никого не было. За последние двадцать лет не было такого случая, что ему пришлось ехать одному. Всегда было большое окружение из близких людей. Не мог он сообразить, куда едет и зачем. Впереди он увидел саблю, что блестела на дороге. Сабля с медной рукоятью с золотым тыльником, серебряно-блестящим крестом и клинком длиной в размах руки лежала, отражая солнечные лучи. Манас взял ее в свои руки. Острое лезвие, толстый обух и широкий дол напоминали о мастерстве тех, кто изготовил такого мощного оружия. Размахивал им в разные стороны. Тонкий стращающий свист резал слух. Рубанул по огромному камню, что лежало на обочине дороги. Камень разделился на две части, будто не камень, а большая дыня. Манас был очень рад такой ценной находке. Привязал ее к ремню на поясе, но почему-то острие сабли волочилось по земле. Через некоторое время Манас почувствовал, что сабля превратилась в тигра, который зарычал страшным рыком, оглядываясь по всем сторонам света. Будто собралось со всех концов света львы, тигры и хищные звери легли с поклоном перед Манасом, издавая жалобные мольбы повиновения и покорности. Манас дал знак благодарности всем зверям. Они исчезли. Манас продолжил езду по своей дороге. Тигр превратился в ястреба, кто издал оглушительный крик с последующим клекотом, пролетая над головой Манаса. Вмиг почернело небо от множества птичьих полетов с каким-то повиновением перед ястребом Манаса. Он прилетел к нему и сел на правую руку Манаса. Он захотел погладить левой рукой по блестящим белым перьям крыльев ястреба. Не успел Манас дотянуться левой рукой до птицы, он проснулся…