Манекен (сборник)
Шрифт:
Положив трубку, она решительно двинула на кухню, распахнула дверь:
– Сколько это будет продолжаться?
– Оленька! – Хмельной Степа расплылся в улыбке. – Дорогая, помешай в кастрюльках!
– Когда это кончится? – повторила Оля.
– Осталось по два килограмма сибирских, – ответил Коля.
– И по полтора ручных! – погрозил пальцем Степа. – Не забывай!
– А сколько это в штуках? – с умным видом спросил Коля.
Степа внимательно посмотрел на него, качнул головой, подал руку, пожал: мол, отличная идея.
– Надо
Оля не успела ответить, потому что сначала из одной кастрюли, потом из другой, приподняв крышки, бурно полилась пена. Оля сняла крышки, подкрутила газ. Очевидно, варево убегало не в первый раз, кастрюли напоминали кратеры вулканов с наслоившейся лавой. Колю и Степу это почему-то веселило.
– Опять сбежало! – пьяно смеялся Степа.
– Опять от меня сбежа-а-ла последняя э-электричка, – запел Коля.
– И я по шпалам… – подхватил Степа.
– И мы по шпалам… – вдохновенно басил Коля.
– Иде-е-ем домой по привычке! – закончили они хором.
Последняя фраза вызвала у них безудержный смех. Повторяли: «Домой по привычке» – и гоготали.
Оля обозвала их гадами, вышла из кухни и третий раз позвонила Гале:
– Они продолжают есть пельмени! Галя, они много принесли, я видела. Килограмм двадцать! Весь холодильник забили.
– Ой, лихо! – всполошилась Галя. – Это же тесто! Заворот кишок может быть! Смертельный исход!
Галя работала медсестрой в детском саду и в медицине разбиралась.
– Надо «скорую» вызвать! – предложила она.
– Не знаю, – сомневалась Оля. – Вызову я врачей, они приедут, а тут два мужика на кухне пельмени едят… Симптомов пока ни у моего, ни у твоего нет.
– Когда начнут проявлять, будет поздно, только хирургия поможет. Они пьяные, – рассуждала Галя, – наркоз не возьмет.
– Пусть по живому их, гадов, режут! – в сердцах воскликнула Оля. – Пусть им отрежут… отрежут…
Она не знала, что нужно отрезать мужикам, чтобы они бросили пить и дурью маяться.
– Не горячись! – велела Галя, которая всегда сохраняла трезвость ума и эмоциям не поддавалась. – У тебя фестал есть?
– Что это?
– Лекарство, фермент, который способствует быстрой переработке пищи.
– У меня только пища, а ферментов нет.
– Жди, сейчас приду! – сказала Галя.
Коля и Степа сидели перед очередными порциями пельменей, и было им уже не до смеха. Они охмелели от водки и осоловели от еды. Даже в их полубессознательном состоянии каждый пельмень воспринимался как отрава, враг. Они были забиты пельменями под завязку: в ногах, в печенке, в голове – всюду были пельмени. Съесть еще один – и полчища пельменей полезут из ушей и прочих входных и выходных отверстий. Водка не помогала, водки тоже не хотелось. Когда тебе не мила водка под пельмени – это уже не жизнь!
Но ни Коля, ни Степа не хотели признавать поражения. Дистанцию
– Шапочка для чего? – твердил Степа. – Чтобы волосы не сыпались, не засоряли бассейн. Какие у лысого волосы?
– Волосы – не принципиально! – возражал Коля. – Главное – порядок! Положена шапочка? Надень и плыви! Если каждый будет без шапочек – это бардак!
– А лысым можно! – упорствовал Степа.
– Кто у нас лысый? – спросил Коля, потерявший нить спора.
– Для примера завскладом Сидоров лысый.
– И что Сидоров?
Степа тоже не помнил, для какого примера он упомянул Сидорова.
– Завскладом, а в сортах бумаги ни в зуб ногой!
– Он думает, склад – это чтобы воровать, как раньше.
– Все воруют, по цепочке конверты носят.
Когда прибывшая Галя, а вслед за ней и Оля вошли в кухню, мужчины клеймили коррупцию в высших эшелонах власти.
– Вот! – Галя положила перед Колей и Степой блистеры с таблетками. – Немедленно выпейте, по три штуки!
– Что это? – Степа взял в руки блистер. – Пилюли?
– Допинг? – презрительно скривился Коля. – Не спортивно!
– Такой хоккей нам не нужен! – мотал головой Степа.
– В хоккей играют на-а-астоящие мужчины, – затянул Коля, которому выпивши всегда хотелось петь, – трус не игра-а-ает в хоккей… Какие дальше слова? – спросил он и громко икнул.
Галя повернулась к Оле и тихо сказала:
– Надо петь!
– Что? – изумилась Оля.
– Надо петь, чтоб не ели, – губами, почти без звука, пояснила Галя.
Она подсела к мужу, обняла его за шею, набрала в легкие воздух и тонко повела:
– Ка-а аким ты был, та-а-аким ты и остался, казак лихой…
Степа и Коля дружно подхватили. Оля тоже пела и одновременно убирала на кухне. Перед Галей неудобно: плита грязная, кастрюли в потеках, содержимое морозильника, дуршлаки, миски – все в кучу.
Спели три народные песни, Оля навела относительный порядок. Галя кокетливо обратилась к мужчинам:
– Почему вы сами гуляли, а нас не звали? Оля, ты пельмени любишь? Я очень уважаю!
– Мы не по жадности, чистота эксперимента, – повинился хозяин дома Степа.
– А командные соревнования? – спросил его Коля. – Муж и жена – одна сатана. Галочка, ты не сатана! Ты! Ты мой желудочно-кишечный тракт! Ешь! – Он подвинул к ней тарелку с остывшей горой пельменей. – Оля! Ты тоже покушай за Степана, а?
– Пожалуйста! – взмолился Степан.
Он протянул руку, чтобы обнять Олю за талию, усадить, но потерял равновесие и едва не свалился. Жена вовремя его подхватила, сдвинула, как куль, на кухонном диванчике и села рядом.