Мангуп
Шрифт:
На небольшом базаре возле причала торговали фруктами татары, громко зазывая покупателей на ломаном греческом языке:
«Лепёшки – 2 акче, курица – 4 акче!».
Греки торговали рыбой, готы – мясом. Парикмахеры евреи стригли желающих, а армяне ремонтировали обувь.
На Монастырской горе возвышались над портом и поросшей камышом Чёрной речкой внушительные стены крепости Каламита, что означало «камышовая», восстановленные дедом – князем Алексеем в 1427 году.
Грозно глядели на зеркальную гладь бухты жерла шести пушек – недавний подарок генуэзцев. Пять бомбард и один фальконет, стреляющий картечью из металлической рубки на расстояние до 130 шагов. На круглой башне с ещё не заделанной трещиной, оставшейся после недавнего землетрясения, реяло пурпурное знамя с двуглавым орлом – наследие Ромейской империи. Теперь Феодоро – третий Рим. Так мечтал дед Алексей. А его внук, единственный законный владетель Феодоро, вынужден покинуть свою Родину. «Но я ещё вернусь!»– подумал княжич, и в ярости сжал кулаки.
Раздался стук копыт. Александр сразу узнал всадника. Это был Теодорик Вельц, наставник и друг.
– Приехал меня проводить?– спросил княжич у подъехавшего рыцаря.
– Приехал тебя сопроводить,– ответил Теодорик, легко спрыгивая с коня. – Базилевс Телемах перед смертью просил меня быть твоей тенью, как раньше ты был тенью моей.
– Но я вырос, и мне уже не нужен наставник.
– Может, тебе не нужен и друг?
Александр подошёл к Теодорику и обнял его.
– Я безумно рад, что ты едешь со мной.
Неф медленно шёл вдоль побережья. Теодорик ушёл спать в каюту. Александр и Мария стояли на палубе и прощались с родной землёй. Мимо проплывали берега залива с невысокими холмами. Когда-то их склоны были обработаны, и херсонцы собирали богатый урожай винограда. Сейчас холмы заросли травой, диким кустарником, одичавшим виноградом. Но кое-где ещё были ухоженные участки, и жили люди в небольших прибрежных селениях под охраной княжеских галер.
Неф вышел из залива, оставив справа заброшенную Жёлтую крепость, которую построили поляки в противовес Херсону.
Быстроходная галера Константина ушла вперёд, и довольно скоро скрылась из вида.
– Ты знаешь, почему погиб Херсон?– спросила Мария, глядя на гигантские развалины далеко за кормой.
– Когда татары отобрали у Херсона земли, ему для выживания осталась только торговля. Но генуэзцы не желали иметь конкурента в торговле. А когда они в 1261 году помогли Палеологам вернуть назад Византийскую империю, захваченную в 1204 году западными рыцарями во главе с венецианцами и превращённую ими в Латинскую империю, то кесари практически отдали им Херсон на растерзание, хотя тот и был свободным городом. Генуэзцы сделали всё, чтобы погубить конкурента в торговле. Сначала Херсон разрушил хан Ногай. Потом, как многие подозревают, по наводке генуэзцев, мурза Едигей в 1399 году, разбив крымского хана Тохтамыша и союзных ему литовцев, заодно окончательно разрушил древний город. Ещё раньше наша семья вынуждена была оставить Херсон и создать новую страну из осколков его земель. Наш дед князь Алексей мечтал восстановить Херсон. Менее чем за триста лет наша семья поменяла три страны: Халдею, Херсон, и оказались на древней готской земле – Дори в хазарском Мангупе - городе, построенном хазарами, на месте готской крепости Дорос. Наши с тобой предки по отцовской линии давно породнились с готами, поэтому, история готов – наша история. Мы отстроили столицу заново и назвали её Теодорос – Господин Земли Дори, что созвучно с именем нашего славного предка – святого Феодора.
– Случайно созвучно?
– Не знаю! Вряд ли!
Вот уже и татарская Кача осталась позади. Александр сошёл с верхней палубы и лёг в выделенной ему маленькой каюте. Скрипели деревянные надстройки, убаюкивал шум моря за бортом.
Его разбудили крики. Потом прозвучал сигнал «Приготовиться к бою!» Александр сорвал с переборки саблю и быстро взбежал по деревянному трапу на верхнюю палубу.
Капитан и Теодорик стояли на мостике и смотрели вдаль.
На горизонте Александр насчитал более тридцати парусов.
– Кто это?– спросил он у капитана.
– Зихи, княжич, пираты. Волчьей стаей прижимают нас к берегу, Ветер северный. Мы не сможем уйти, – сказал капитан, и повернулся к помощнику. – Пушки к бою приготовить!
– Не надо стрелять, капитан. Я сам с ними поговорю,- сказал Александр.
Капитан с изумлением посмотрел на молодого княжича, и возразил:
– Извини, но это судно принадлежит господарю Молдовы и я, как капитан, за него отвечаю. Когда пираты приблизятся на сто шагов, я дам залп.
– На тридцать, капитан. Сначала мне надо с ними поговорить. Орудиями ты их всё равно не остановишь. Даже если каждое ядро попадёт в цель и потопит одну лодку, то это всего десять. Перезарядить орудия команда не успеет. Зихи пойдут на абордаж, и неизвестно, кто тогда победит. Ты отвечаешь не только за судно, но и за невесту господаря.
– Послушай княжича,– сказал Теодорик капитану.
Пиратские лодки подошли почти на тридцать шагов. Александр взял в руку рупор и обратился к пиратам на незнакомом капитану языке. Гребцы на лодках тут же перестали грести, вслушиваясь в слова Александра. Когда он закончил, воинственные, одетые во всё чёрное люди на лодках что-то закричали на том же непонятном языке, стали размахивать саблями. Потом лодки развернулись и ушли в открытое море.
– Что ты им сказал, княжич?– спросил капитан.
– Я им просто назвал своё имя и имена моих родственников из черкесского княжеского дома Цымблаков. А мои родственники в Зихии – Черкессии весьма уважаемые люди. Да и кровная месть для адыгэ не пустые слова. Если бы мы шли под флагом Феодоро, они бы не стали нападать на нас. Феодориты в этих водах плавают без опаски.
Когда Александр спустился на палубу, Мария сказала ему:
– Ты прямо светишься, гордишься, наверное, что наши соотечественники – разбойники, и наши родственники у них за ватажков. А мне впервые стыдно, что я наполовину черкешенка.
– Ты не права, Мария, Черкессией можно гордиться. В бою один черкес - адыг стоит десяти крымских татар.
– Может быть! Я не воин, но я слышала, что твой наставник Теодорик говорит о татарах: «Не может быть работорговец и бандит хорошим воином». Думаю, к нашим родственникам адыгам его слова тоже вполне подходят.
Александр стушевался. Он смотрел на сестру, повзрослевшую, поумневшую, и не узнавал в ней того ребёнка, к которому привык, с кем всегда общался несколько снисходительно, как с маленькой. Но потом, не в силах остановиться, продолжил.
– Да, много адыгов кормится пиратским промыслом, набегами на соседей и продажей их в рабство. Но черкесом был Царь Золотой Орды Мамай, который на деньги генуэзцев нанял огромное войско из 120 тысяч черкасов, половцев, ясов и аланов, и во главе его пытался покорить Московское княжество, но потерпел поражение от русского князя Димитрия. В крови турецких султанов течёт черкесская кровь. Черкесские мамлюки, бывшие рабы, правят Египтом. Сейчас на египетском троне султан Кейтбей, наш родственник по крови. На всех рынках, торгующих рабами, в том числе и в Каффе, султан скупает белых рабов, чтобы дать им свободу. Поляки, русские, казаки и люди многих других национальностей получают второй шанс в жизни. Кроме того, в жилах каждого восточного правителя течёт немалая доля черкесской крови, потому что черкесская кровь весьма ценится на Востоке, как кровь истинных воинов. Пустынны берега Тавриды. Редки рыбацкие поселения. Столетиями на всём побережье хозяйничают пираты из Зихии. Селиться тут небезопасно. Только в Капитанстве Готфия – генуэзском Поморье, которое латиняне отобрали у нас, живут на берегу люди под защитой многочисленных крепостей. Но такова жизнь, таковы люди. Нельзя во всём обвинять лишь зихов. Когда-то, самыми грозными пиратами на Понтийском море были готы – русы. Почему и прозвали море Русским. Но и сейчас кроме зихов существуют не менее грозные молдавские пираты.