Маникюр для покойника
Шрифт:
Он резко встал и вышел.
– Не обращай внимания, – махнула рукой Юлечка, – он просто устал.
– Наверное, на работе неприятности, – влез Кирка. – Сережка с начальником поругался. Тот такой кретин! Вот и говорит…
– Ешь лучше, – остановила поток информации девушка, – а ты, Лампочка, клади варенье.
Но мне не хотелось сладкого. Ну погодите, Сергей, жаль, не знаю вашего отчества и фамилии, обязательно научусь готовить. Причем так, что вы на коленях, со слезами на глазах станете вымаливать добавки, вот тогда и посмеемся.
ГЛАВА 10
Утром, едва за домашними в восемь захлопнулась дверь, я кинулась спешно одеваться. Времени было катастрофически мало, надо успеть съездить к учительнице Яне, потом купить продукты, сделать обед… И как это раньше день тянулся бесконечно, теперь он пролетает как миг!
– Лампа, – донесся со двора крик, – брось ключи, забыл!
Ага, совсем без головы, а других упрекает за неправильно сваренные сосиски!
Я выбросила связку в форточку, кликнула собак и, прогуляв их, опрометью кинулась к метро.
Работала очередная любовница Катукова на краю света, причем в прямом смысле. Здание школы устроилось возле оврага, дальше тянулся довольно мрачный и черный лес.
Поймав на первом этаже вертлявого мальчишку, я грозно спросила:
– В каком кабинете сидит учительница младших классов Яна?
– Ой, – завопил второклашка, – это моя училка, Яна Сергеевна, только она заболела!..
Судя по всему, болезнь преподавательницы его совсем не опечалила.
Вздохнув, я толкнула дверь с надписью «Канцелярия». Довольно приятная женщина, слишком толстая для своих лет, улыбнулась навстречу:
– Чем могу помочь?
– Скажите… Скажите, Яна…
– Вот ведь ужас, – всплеснула руками секретарша, – просто кошмар, весь коллектив в трансе…
– Что случилось?
– Не знаете?
– Нет.
– На Яну Сергеевну Михайлову позавчера напали бандиты. Избили до полусмерти.
– Как? – испугалась я.
– Ужас, – всхлипывала женщина, – живем в кошмаре, абсолютно беззащитны.
– Где это произошло?
Секретарша слегка успокоилась.
– Яна Сергеевна отпустила своих учеников с двух последних уроков. Вообще, такое не полагается делать, но в городе грипп, и в классе сидят всего пять человек. Ну, зашла сюда, покурила – и домой. Живет в соседнем доме, одна… Вроде в подъезде напали…
Я взяла адрес и пошла к пятнадцатиэтажной блочной башне. Квартира девятнадцать оказалась, естественно, запертой. Я позвонила в восемнадцатую. Высунулась растрепанная девица. За ней выплыл аромат жареного мяса и недовольный детский крик.
– Вам чего? – спросила хозяйка, пытаясь пригладить торчащие в разные стороны вихры.
– Я насчет Михайловой.
– Входите быстрей, коли пришли, – велела собеседница.
Я втиснулась в прихожую и удивилась. Места столько же, сколько у Кати, но можно очень комфортно стоять и даже сидеть на стуле. А все потому, что обувь и вещи аккуратно спрятаны в шкафчики. Вообще чистота в квартире царила немыслимая. Кухня, куда меня препроводили, сверкала кафелем и розовыми стенами. Малыш, прыгающий в высоком стульчике, был облачен в белейшие ползунки, а главное, на стенах укреплены полки, где в безукоризненном порядке выставлены баночки, чашки, кастрюльки… Чувствовалось, что у каждой вещи свое место… Вспомнив вдохновенный беспорядок, оставшийся у нас сегодня после завтрака, я только вздохнула.
– Вы ведь из милиции, – скорей утвердительно, чем вопросительно, спросила девушка и представилась: – Будем знакомы – Аня. Это я нашла Яну Сергеевну, перепугалась до полусмерти: выскакиваю за хлебом, а она на порог выползает, лица нет…
Оказывается, учительница пришла домой около двенадцати. Дом блочный, и Аня слышала, как хлопнула дверь соседской квартиры. Потом раздались страшные тяжелые звуки и слабый крик. Анечка еще удивилась. Яна жила тихо, гостей не приглашала… Но раздумывать над поведением соседки было недосуг. Ребенок начал отчаянно плакать, требуя обед. Аня сначала кормила сына, укладывала… Потом спохватилась, что забыла купить хлеб, и решила, пока Петенька спит, сбегать вниз.
Но батон она в тот день так и не купила. Дверь соседской квартиры чуть приоткрылась, и на пороге девушка увидела какой-то мешок, вымазанный темной краской. Внезапно из куля донесся слабый стон, и Аня поняла, что перед ней лежит Яна, но в каком виде!
Все лицо несчастной покрывала кровавая корка, руки и ноги были безвольно вывернуты, а из приоткрытого рта изредка вылетал жуткий ноющий звук.
Почувствовав, как к горлу подкатывает тошнота, Аня кинулась к телефону и вызвала сразу милицию и «Скорую помощь». Специалисты приехали быстро. Яну увезли в больницу, а Аню попросили пройти в квартиру. Зайдя к соседке, Анечка ахнула. Всегда аккуратная, даже кокетливая комнатка выглядела ужасно. Содержимое шкафов громоздилось на полу. Бумаги вперемешку со школьными тетрадями и книгами валялись в коридоре. Кухня казалась разгромленной. Неизвестные вандалы вывалили на пол содержимое ящиков и полочек… В ванной зачем-то перетрясли корзину с грязным бельем, а в туалете разнесли вдребезги крышку от бачка и сломали внутренности сливного устройства. Скорее всего в квартиру влезли воры, и неожиданное возвращение хозяйки стало для них настоящим сюрпризом. Грабители избили женщину и убежали.
– И зачем было лезть в квартиру к бедной преподавательнице? – подивилась я.
Анечка вздохнула:
– У Яны были изумительные драгоценности – старинные серьги, кольца, броши, да и в средствах она не стеснялась. То шубу купит, то сапоги, то стиральную машину… Наверное, от мужа осталось, он был крупный коллекционер.
– А где он сейчас? – поинтересовалась я.
Аня пожала плечами:
– Умер, Яна вдова. Она в этот дом переехала пять лет тому назад, похоронив супруга. Говорила, что не может больше на старой квартире жить, слишком много воспоминаний. Мы с ней подружились немного, я хотела к ней сегодня в больницу сходить, у нее родственников практически нет. Да Петьку деть некуда, а ехать далеко, в 257-ю больницу, на улицу Солдатова. Ой, сейчас сгорит!..
Анечка метнулась к духовке и вытащила большую сковородку, на которой посверкивала румяными зажаренными боками курица. Выглядел бройлер восхитительно, а аромат, разнесшийся по кухне, без слов говорил, что и на вкус цыпленок окажется потрясающим. Я не выдержала:
– Простите, а как у вас получилось такое блюдо?
Анечка улыбнулась:
– Небольшой семейный секрет, но я его охотно всем рассказываю. Берете пачку самой обычной соли, только не крупного помола, а «Экстру», высыпаете в глубокую сковородку. Моете курочку и кладете спинкой на соль, разжигаете духовку и засовываете все туда. Все!
– Все?
– Да, – подтвердила Аня, – примерно через час, время зависит от размера курицы, можно подавать к столу. Видите?
Я подошла и заглянула в сковородку. Изумительно зажаренная птичка покоилась на мелких крупинках. Прямо под тушкой они пожелтели, но по краям остались белыми. И впрямь – поваренная соль.
– Курчонка следует брать только импортного, – наставляла Аня.
– Почему?
– Наши жилистые, плохо пекутся, и потом – чем-то воняют!
– Но они дешевле!