Маникюр для покойника

Донцова Дарья

– Юлька купила, – пояснил мальчик, – только готовить ей некогда, может, тебе пригодится. Здесь все просто. Вот смотри – бульон куриный. Возьмите одну тушку, опалите над огнем, выпотрошите, будьте осторожны с желчным пузырем, так как суп может приобрести горечь…

Я слушала его как песню. Господи, оказывается, следовало сначала удалить внутренности и сварить саму курочку, а потом положить овощи!

– Слушай, Лампа, – хитро прищурился Кирюшка, – я тебя не выдам. Давай по-быстрому ликвидируем следы преступления.

– Что ты имеешь в виду?

– Выкинем и суп, и второе, а Сережке с Юлькой не расскажем, прикинь, как издеваться начнут!

Я

с готовностью вывалила «вкусный» ужин в помойку и вытряхнула ведро. Кирюшка сбегал за пельменями, и, когда в прихожей появились Сережа и Юля, я ловко кинула кусочки теста в крутой кипяток. Слава богу, книга оказалась рассчитана на молодых хозяек, и процесс варки пельменей ее авторы описали детально.

На следующий день около двенадцати я входила в парикмахерскую. Четыре хорошенькие девушки, ловко орудовавшие фенами, даже не повернули голов. Наконец одна, черноволосая, недовольно процедила:

– У нас по предварительной записи.

Другая, светленькая, пухленькая, похожая на только что выпеченную булочку, надменно добавила, окидывая взглядом мою китайскую куртку и кроссовки:

– Прейскурант на стене, прочитайте вначале.

Я подошла к листочку. «Стрижка – 300 рублей, мытье – 150 рублей, укладка – 200 рублей».

– Рядом, через дорогу, другая парикмахерская, – сообщила темноволосая.

– Там дешевле, вам по карману, – добавила блондиночка.

Неожиданно мне стало страшно обидно: неужели я так похожа на нищую? А если и впрямь у меня мало денег в кошельке, так кто давал право этим наглым девчонкам разговаривать с клиенткой таким тоном. Небось предстань перед ними дама в норковой шубе, живо бы заулыбались.

Чувствуя, как от горечи сжимается горло, я кашлянула и слишком громко сказала:

– Разрешите представиться, майор Романова из уголовного розыска, веду дело об убийстве Константина Катукова, кто из вас Нина Никитина?

Моментально стих гул парикмахерских орудий.

– Ой! – уронила фен черноволосая.

– Это я, – медленно пробормотала блондинка и быстро добавила: – Пойдемте в служебное помещение, не здесь же разговаривать.

Провожаемые любопытными взглядами, мы завернули за столик с маникюршей, прошли через коридор и оказались в крохотной комнатушке с маленьким холодильником и двумя стульями. На подоконнике стояли железная банка «Нескафе» и чайник, но Нина не собиралась предлагать мне напиток. Она прислонилась спиной к стене, скрестила на груди руки и резко проговорила:

– Ничего не знаю, виделась с Костей последний раз во вторник, он был жив и здоров, больше ничего не скажу.

Я постаралась улыбнуться как можно ласковей.

– Ниночка, он давал вам ключи от квартиры?

– Ну и что? – ощетинилась девушка. – Между прочим, у него несколько комплектов было…

Я согласно закивала головой.

– А ваш где?

Нина моментально буркнула:

– Потеряла еще на прошлой неделе. Сумочку у меня сперли, а там все: паспорт, права, косметика. Не верите, спросите в 12-м отделении, я заявление туда отнесла, лейтенанту Корнукову.

– И когда произошел сей прискорбный факт?

– Говорю же, на прошлой неделе, в воскресенье. Поехала на Ленинградский рынок, а кто-то и постарался…

– Вы давно знали Костю?

Нина повела плечом:

– А какая разница, сколько? Встречались мы с ним раз в неделю и никаких особых отношений, кроме постельных, не поддерживали. Ну обед иногда ему готовила, а так чистый секс, и все, потрахались и разбежались.

Я вспомнила администратора Льва Валерьяновича и, нахмурившись, процедила:

– Вот что, любезнейшая. Вы должны быть мне страшно благодарны за то, что пришла я к вам сама, а не вызвала на Петровку. Знаете, как там неприятно? Стол железный, стул железный, все к полу привинчено… А я пока без протокола разговариваю, по-дружески. Впрочем, если не нравится, могу вызвать повесткой.

В Нининых голубых глазах мелькнул откровенный страх, и она сразу сбавила тон:

– Не хотите чаю?

Я ухмыльнулась про себя и кивнула.

Минут через пять в моих руках оказалась кружка с невообразимой гадостью, фруктовым напитком «Пиквик». Данное пойло следует называть компотом из химических ароматизаторов, но Нине, очевидно, нравилось, потому что девушка с наслаждением отхлебнула из чашки и завела рассказ. Я слушала ее внимательно, хотя ничего нового не узнала.

Нина встречалась с Костей раз в неделю и, в отличие от Лены, великолепно знала о «соперницах». Наличие других женщин в жизни любовника ее не волновало. Замуж парикмахерша не собиралась, готовить, убирать, стирать не любила, впрочем, иногда варила для Кости суп, правда, без особого вдохновения. Необременительные свидания устраивали ее полностью: вроде и мужик есть, и особо стараться не надо. К тому же Костик оказался не жадным, охотно делал подарки, возил на машине, приглашал в ресторан. Он был еще и хорошим другом: когда Нинина мать сломала ногу, женщина, растерявшись, позвонила любовнику. Честно говоря, она ожидала услышать что-то типа «извини, занят», но Костя только буркнул: «Жди» – и через полчаса приехал, снес старушку на руках в машину, а в приемном покое сунул замороченному доктору пару бумажек, чтобы пожилая женщина не оказалась на койке в коридоре…

Больше я от Нины ничего не узнала. Выйдя из парикмахерской, я увидела рядом дверь в дверь магазин «Тюль» и зачем-то зашла внутрь, устроилась у большого окна и призадумалась. Кое-что в этой истории не стыковалось. И Рита, и Лена, и Нина говорили о щедрости Кости и о его привычке водить дам сердца в рестораны… К тому же он частенько покупал женщинам презенты, владел автомобилем, пользовался сотовым, да и квартира его выглядела вполне уютно, сверкая недавно отремонтированными стенами… Возникал естественный вопрос: а где мужчина брал деньги? В театре он скорей всего получал копейки, актером слыл никудышным, в кино и на телевидении не снимался.

Поразмыслив пару минут на эту тему, я набрела на другую, не менее интересную, мысль. А откуда Нина знает, что Костя мертв? Сама же говорила, что встречалась с ним раз в неделю, а в другие дни только звонила, да и то крайне редко? Кто же ей сообщил о кончине любовника? Милиция? Конечно же, нет, тогда бы она ни за что не стала со мной разговаривать.

Я стояла у окна, тупо наблюдая, как редкие прохожие бредут по улице. Погода сегодня была отвратительная. С неба валилось нечто, одновременно похожее на снег и дождь, под ногами чавкала жидкая грязь. Молодые мамаши с младенцами не рискнули выйти на прогулку, пенсионеры отложили до лучших времен поход в поликлинику и аптеку, все сидели на теплых кухнях, пили восхитительный ароматный кофе, а может, еще лучше, улеглись на диваны с книжечками про таинственные убийства… Так интересно следить за расследованием, скользя глазами по бумаге… На деле труд оперативника выглядит противно – мокрые ноги, голодный желудок и ничего не соображающая голова… В книге можно быстренько пролистать странички и заглянуть в конец, в жизни же…