Манипулятор
Шрифт:
Вернувшись в церковь, я застал там полный кавардак: повсюду бегали рабочие, таскали какие-то козлы и лестницы, подбеливали столбы и спешно красили рамы.
– Куда запропастился, малец? – окликнул меня весело сторож Афанасий, – А у нас тут ремонт наметился. Важных шишек из столицы ждем. И все из-за тебя! Прослышали они, что ты рассудок обрел. И твои хоромы тоже ремонтируют. Пойдем покажу, где сегодня ночевать будешь.
– Ка-ак ремонтируют? – я, кажется, побледнел и быстро попытался взять себя в руки, натянув свою обычную дебиловатую
– Да вот так и ремонтируют, идем. Пожитки твои уже перенесли, да и топчан тоже. По себе знаю, негоже на незнакомой койке спать.
У меня появилось предчувствие. Весьма хреновое. Склонив голову, побрел за своим провожатым в правое крыло храма, где в основном и жил весь персонал церкви. Мы дошли до входа в одну из комнат, и сторож открыл мне дверь.
– Вот твой новый дом! Не хуже прежнего!
– Спасибо, Афанасий, иди! – раздался дрожащий голос Иннокентия.
Ну все, явился белый северный зверек по мою душу. Я поднял глаза и увидел бледного как мел наставника, а возле него на столе, лежала моя заветная тетрадка с компроматом.
Глава 5
– Стой, где стоишь, морда бесовская! – Иннокентий с грозным видом встал с топчана и выставил передо мной местное "распятие", едва Афанасий захлопнул дверь. Глава церкви с ног до головы был увешан какими-то амулетами и выглядел решительно.
– Мужик серьезно настроен, чего делать будем? С пришествием господнем не прокатит, клык даю.
– Уверен?
– Угу, время упущено. Выкручивайся.
– Ну, что молчишь, образина демоническая? Даже не думай сопротивляться: комната освящена и козни твои не пройдут. Это же надо, в святое место инкуб проник, да письмена дьявольские готовил! Обвел вокруг пальца святой люд, а я-то слепец! Поддался речам, да уговорам ложным.
– Иннокентий, кто еще видел тетрадку? – я решил пойти ва-банк.
– Сдался, значит демон! Или обмануть опять решил? Не пройдет! – он победно указал мне рукой на дверь, которая уже была исписана изнутри какими-то каббалистическими знаками.
– Не демон я, а человек божий. Акакием зовут.
– А ты докажи это! Проверку на Святом писании пройди!
– Локи, что за проверка?
– Э, нет, дружище. Ты сам должен все узнать. Забыл?
– Ну и пройду, раз так нужно. Мне боятся нечего, бог меня хранит, – я постарался выглядеть уверенным.
Иннокентий указал на здоровенный талмуд в серебряной оправе, лежащий посреди стола.
– Руку правую приложи к нему и отвечай, коль соврешь – сгоришь на месте!
Я послушно подошел к столу и сделал требуемое. Блестящий металл переплета неприятно холодил ладонь.
– Ну, говори! Расскажи, как телом отрока блаженного завладел, демон?! – сузил глаза священник.
– Я правда сгорю, если совру, Локи?
– Угу… Местный боженька серьезный мужик. Правда работает это только на преступления против церкви. Упс, а вот и он…, – голос Локи внезапно сник.
– Предупреждение игроку Самойлову Антону и его покровителю! – загрохотал незнакомый голос в ушах, – Следующее нарушение правил повлечет дисквалификацию. Запрещено разглашать информацию, о которой игрок изначально не имеет знаний.
– Ну хоть не бан влепил, – облегченно выдохнул Локи, – Давай, отмазывайся перед Кешкой.
– Рассказывай всю правду, демон. – Иннокентий был неумолим.
Значит правду.
– Я не демон! – мое тело внутренне сжалось, но вроде не загорелось.
– Ты смотри! Не врешь, – удивился он, – А скажи-ка – ты действительно избранник божий?
Священник победоносно прищурился и ждал моего ответа.
Хм, а почему бы и нет? Локи, между прочим, тоже божество, и он меня сам выбрал. Уточнения, какой именно бог, не было…
– Да, меня выбрал бог! Благодаря ему, в теле этом появился рассудок. И он со мной разговаривает каждый день, – уверенно ответил я.
– Красавчик! – восхищенно произнес Локи, – Прямо как я в лучшие годы.
Иннокентий растерянно переводил глаза с меня, на святой талмуд, и обратно, словно сомневался в работоспособности артефакта. Чувствую пора переводить разговор в другое русло, пока он не придумал новых вопросов. Я потихоньку убрал руку с писания и перешел в атаку.
– Сознаюсь, отец святой, озарение снизошло на меня. Был дураком, и вдруг ка-а-ак прозрел. Но чтобы панику не наводить, решил пока сельчан не травмировать душевно, да постепенно к переменам приучать.
– А что за письмена дьявольские у тебя? Знаки неведомы те мне!
– То не дьявола писание, а слово истинное божье. Им покровитель наш со мной общается.
– И что же мне делать теперь? – разочаровано произнес священник, резко сникнув и потеряв весь свой запал, – Ежели ты такой смышленый – комиссия поймет, что ты за нос всех водил. Загребет тебя инквизиция, да допросит с пристрастием в мозголомне. А как поймут, что нет моего участия в деле том – останусь я тут на веки вечные на острове поганом.
– Отец Иннокентий, кто еще обо мне знает?
– Да никто! Я же позора не пережил бы, что инкуб по церкви шастает. Не говорил никому, самолично по-тихому демона уничтожить хотел. Плотник тетрадь твою из подпола достал, но даже не смотрел – читать-то он не умеет. Отдал мне ее, да и дальше делом занялся.
– Ну так давайте оставим все как есть. Вы никому обо мне не скажете, иначе жизни мне не дадут инквизиторы ваши. А я буду вести себя также, как до этого вел, да и поедете вы в свой Дарград.