Манипуляторы сознанием
Шрифт:
И все же, с точки зрения технократов, каждая проблема имеет свое техническое решение. Такая проблема, как иерархическая структура (в сравнении с массовым участием), при таком подходе вряд ли представляет серьезную преграду. В качестве новейшего средства окончательного решения всех проблем предлагается новое информационное приспособление — комбинированное устройство, состоящее из ЭВМ и кабельного телевидения. Сторонники его утверждают, что с помощью этого устройства можно создать такие программы участия, которые позволят зрителю (реципиенту) реагировать и даже влиять на информационный контекст. При обсуждении этого явления основное внимание сосредоточивается на так называемом массовом опросе и голосовании. В этих условиях зритель, не выходя из дома, может с помощью двусторонней кабельной связи регистрировать свой выбор.
Может ли эта уже разработанная техника обеспечить хотя бы минимальное массовое участие? Смогут ли мгновенное
Нет причин сомневаться в выводе Паркера о том, что «в основном полученная с помощью компьютеров информация будет использована так же, как и информация, полученная с помощью существующих обычных методов опроса, а именно для решения коммерческих или рыночных проблем». Что же касается политического опроса, то и здесь рисуемая Паркером перспектива не слишком оптимистична: «Совершенно очевидно, что созванное с помощью электронной техники собрание избирателей для принятия решений по городским делам не отдаст власть в руки народа. Оно лишь усилит власть тех, кто стоит у пульта управления исходящей информацией, и тех, кто формулирует вопросы. Изначальное распределение политической власти к моменту проведения опроса таково, что те, кому принадлежат организация и ресурсы для проведения опроса, имеют значительно больше политической власти, чем отдельные неорганизованные респонденты... Не следует удивляться, что получающие информацию люди выигрывают больше, чем те, кто ее дает» [17].
Похоже, электронная техника способствует разрешению назревших проблем ничуть не больше, чем предшествовавшие чудо-новинки. Скорее она может лишь еще больше поколебать и без того хрупкие демократические основы нашего общества. Например, Комитет по кабельному телевидению Иллинойского отделения Американского союза гражданских свобод обращает внимание на следующие, далеко не столь привлекательные возможности кабельного телевидения: «К вашему кабелю могут подключиться, и вы об этом даже не узнаете... Организация, подключившаяся к вашему кабелю, может легко узнать, какие именно программы вы смотрите, регистрировать ваши деловые операции с банками или магазинами и даже перехватывать разговоры, ведущиеся вами с помощью телеустановки... Если вы воспользуетесь каналом для связи с библиотекой, то ФБР может установить, к какой именно информации у вас есть доступ, какие подпольные газеты вы читаете или с кем вступаете в контакты» [18].
С появлением новых методов создания массового информационного потока появляются и новые, необычные методы контроля над информацией. Несмотря на то что секретность и воспрещение доступа к информации попрежнему остаются важными способами сохранения и отправления власти, последнее время используются и менее известные приемы. Даже сам по себе объем создаваемой информации может использоваться в качестве метода контроля. Например, широко рекламировавшаяся (и потому нетипичная для Америки) публикация в 1971 г. «Документов Пентагона» мало что дала для просвещения рядовых граждан. Возможно, материал этот представляет собой золотую жилу для исследователей и социологов, но для переваривания рядовыми гражданами такого количества информации (4 тыс. страниц) требуется принципиально отличающаяся от ныне существующей информационная система. Конечно, большинство документов не пользуются таким вниманием, как эти свидетельства двуличности правительства во вьетнамской войне.
Наглядным примером движения информации (с помощью компьютеров и без них) служит приводящееся ниже сообщение о слушаниях по вопросам современной рекламной практики, проводившихся в Федеральной торговой комиссии в конце 1971 г. Событие это представляет интерес уже потому, что реклама составляет львиную долю финансовой поддержки американской информационной системы. Без доходов от рекламы большинство американских каналов информации прекратили бы свое существование. Более того, как уже отмечалось, именно коммерческие сообщения (обеспечивающие сбыт продукции и усиливающие поддержку системы в целом) занимают господствующее положение в культуре страны. Вот почему очень поучительно проследить, как информационная сеть подает материал о расследовании деятельности этой чрезвычайно важной коммерческой и культурной индустрии. Еженедельный журнал рекламной индустрии поместил на своих страницах следующее подробное сообщение: «В Федеральной торговой комиссии закончились слушания по вопросам современной рекламной практики, но вопреки опасениям кассандр на Мэдисонавеню не видно линчующей толпы. Тому можно найти множество объяснений. Может быть, потому, что слуги рекламы представили такой убедительный отчет о своей деятельности? Может быть, потому, что комиссия критиковала их лишь для проформы? Или потому, что общественность ничего не знала о проходящих слушаниях? (Отметим, что, согласно репортажу из «Эдвертайзинг эйдж», появление линчующей толпы было бы вполне оправданно, если бы общественность сумела разобраться в деятельности индустрии рекламы.) ...Суд линча не состоялся лишь потому, что общественность не узнала ничего, что побудило бы ее взяться за веревку. Роберт Р. Маллен, чиновник службы по связям с общественностью, представлявший на слушаниях Ассоциацию рекламы, объясняет благоприятное освещение роли индустрии в центральной прессе: «Мы завалили газеты материалами, и наши свидетели превалировали на слушаниях, сообщения носили чрезвычайно благоприятный характер для представителей рекламы». Но, как отмечает репортер, за всем этим кроется нечто большее. Значительная часть общественности не была в курсе происходящих событий. У г-на Маллена имеется 1121 газетная вырезка о слушаниях в комиссии. Но все они, как правило, представляют собой идентичные сообщения телеграфных агентств, отправленные до начала слушаний.
За исключением мест для представителей торговой прессы, места для журналистов в зале, где состоялись слушания, пустовали... Радиои телевещательные компании уделили слушаниям еще меньше внимания. Важный правительственный орган потратил 15 дней для того, чтобы установить, развращает ли телевидение наших детей и подвергаются ли «манипуляции» 200 млн. потребителей.
Однако, за исключением отрывочных сообщений, телеграфные агентства, телесеть и пресса почти не освещали это событие. Как же объяснить это с точки зрения индустрии, которая так любит выступать в роли защитника нашего «права знать»? Подозрительное безразличие к слушаниям редакторов отделов новостей телесетей может навести на мысль о том, что средства массовой информации больше обеспокоены судьбами рекламы, чем общественности» [19].
Эпизод этот еще раз демонстрирует, как осуществляется информационный процесс страны. Начнем с того, что налицо явная информационная перегрузка — пятнадцать дней, или шестьдесят часов, слушаний, т. е. огромное количество печатной документации[20]. Кто может переварить все это? Выразить сжато? Упростить? Осветить для миллионов американцев, ежедневно подвергающихся воздействию рекламы? Кто определяет, какая именно часть этих документов должна быть освещена в печати? Кроме того, следует учитывать, что коммерческие средства информации (печать, радио, телевидение) в известной степени пристрастны, так как сами зависят от рекламных доходов.
Таким образом, информационная перегрузка не совсем точное определение состояния информационной обстановки в Америке. Здесь нет избытка значимой информации, как нет избытка в здравоохранении, питании или обеспеченности жильем. В нашем распоряжении лишь огромное количество неуместной, бесполезной, сенсационной, частной по характеру и банальной информации. В этом потоке иногда попадаются обрывки ценной информации, которые утопают в потоке рекламы и прочих видов информационных отходов.
Развитая за последние несколько десятилетий информационная техника способствует передаче и воспроизводству этой информационной «макулатуры». Поскольку основными потребителями и оплотом информационной системы являются (1) гигантские корпорации с их рыночными потребностями, (2) министерство обороны с его потребностью в пропаганде постоянной «угрозы» внешней (или внутренней) безопасности и (3) расширяющаяся национальная бюрократия, находящаяся на службе у обеих названных групп и пытающаяся представить себя в роли борца за всеобщее благосостояние, то, как и следовало ожидать, национальный информационный поток вряд ли может быть обращен на службу интересам общественности.
Перспективы?
В предыдущих главах мы рассматривали установившиеся методы контроля и манипулирования информацией в стоящем на первом месте в мире по производству и передаче информации обществе. В то же время развитие новой коммуникационной техники делает возможным и даже вероятным, что в будущем манипуляция станет еще более изощренной и жестокой.
Учитывая подобные обстоятельства, нетрудно представить себе, что ближайшее будущее станет периодом неизбежной массовой регламентации как в материальной сфере, так и в сфере культуры. Возможно, такое суждение может оказаться преждевременным. Противоборствующие течения также подают признаки жизни. Сегодня они значительно уступают господствующим силам, но тем не менее они располагают и определенными преимуществами. Создание крупного сектора экономики, занятого разнообразной информационной деятельностью, обращает внимание на рост числа «работников умственного труда» в обществе. Как мы убедились, именно эта образованная группа относится наиболее критически к целям и замыслам существующей системы.