Манна небесная

Мартин Джордж Р.Р.

Толли Мьюн услышала звук шагов, и в двух метрах от нее замерцали огоньки. Таф склонился над приборной доской, наблюдая за монитором. Он нажал одну клавишу на светящейся клавиатуре и обернулся. Из теплой тьмы с легким шорохом выплыло мягкое кресло на воздушной подушке с подголовником. Таф забрался на него, словно король на трон, и дотронулся до кнопки на ручке. Кресло засветилось слабым фиолетовым свечением.

– Прошу следовать за мной, – объявил Таф. Кресло развернулось в воздухе и поплыло.

– Черт, – пробормотала Толли Мьюн. Она торопливо выбралась из повозки, взяла на руки Черныша и поспешила за удаляющимся

троном Тафа. За ней, недовольно ворча, последовали все послы. Она слышала за спиной тяжелые шаги киборга. Кресло Тафа было единственным пятном света в этой кромешной тьме. Догоняя его, она обо что-то споткнулась.

Внезапно раздавшийся кошачий вой заставил ее отпрянуть и она натолкнулась спиной на бронированную грудь киборга. Толли Мьюн неловко нагнулась и пошарила рукой, другой рукой, прижимая к себе Черныша; пальцы нащупали мягкий мех. Кошка энергично потерлась об нее, громко мурлыкая.

Она еле-еле смогла ее разглядеть: это было маленькое гладкошерстное животное, почти котенок. Кошка легла на спину, чтобы ей почесали живот. О них едва не споткнулась женщина с Джазбо. И вдруг Черныш выпрыгнул из рук Толли Мьюн и стал обнюхивать незнакомую кошку. Она тоже его обнюхала, а потом повернулась и скрылась в темноте. Черныш немного помедлил, завыл и бросился за ней.

– Черт возьми! – вскричала Толли Мьюн. – Черт возьми, Джек, ну– ка вернись! – Ничего, кроме эха, она не услышала. Кот не вернулся. Остальные ушли уже далеко. Толли Мьюн громко выругалась и поспешила за ними.

Перед ней возник островок света. Когда она подошла, все уже сидели по одну сторону длинного металлического стола. По другую сторону в своем троноподобном кресле восседал Хэвиланд Таф, сложив руки на животе. На его лице, как обычно, ничего не отражалось.

По его плечам, мурлыкая, расхаживал Дакс.

Толли Мьюн остановилась, гневно сверкнула глазами и выругалась.

– Черт бы вас побрал! – сказала она Тафу. Она повернулась назад.

– Черныш! – крикнула она изо всех сил. Эхо прозвучало странно глухо, как будто все вокруг было обернуто мягкой тканью.

– Ныш!

Молчание.

– Я надеюсь, мы проделали весь этот путь не только для того, чтобы послушать, как Первый Советник С'атлэма упражняется в подзывании животных, – сказал посол Скраймиора.

– Конечно нет, – заверил Таф. – Первый Советник Мьюн, будьте любезны занять свое место, и мы приступим к делу.

Она бросила на него сердитый взгляд и села на свободное место.

– Где мой Черныш?

– Об этом я не имею ни малейшего понятия, – бесстрастно ответил Таф. – В конце концов, это ваш кот.

– Он убежал за одной из ваших кошек, – выпалила Толли Мьюн.

– Несомненно, – согласился Таф. – Интересно заметить, что как раз сейчас у одной моей молодой кошки началась течка. Возможно, это объясняет его действия. Я уверен, что с ним все в порядке, Первый Советник.

– Я хочу, чтобы он был со мной на этом чертовом заседании! – потребовала она.

– Увы, – сказал Таф. – «Ковчег» – большой корабль, и они могут резвиться, где угодно. Да и, к тому же, вмешательство в их сексуальное общение по с'атлэмским понятиям было непростительным проявлением анти-жизни. Я бы не решился на подобное нарушение ваших устоев. Кроме того, вы не раз подчеркивали, что для вас самое главное – время, так как на карту поставлено

слишком много человеческих жизней. Следовательно, я думаю, нам лучше без промедления перейти к делу.

Едва заметным движением руки Таф нажал на кнопку. Часть длинного стола исчезла. Через несколько секунд на ее месте, прямо напротив Толли Мьюн, поднялось растение.

– Перед вами манна, – сказал Таф.

Оно росло в низком и широком горшке с землей. Это был спутанный клубок из бледно зеленых вьющихся стеблей, живой гордиев узел. Усики густо переплетались между собой и свисали за края горшка. На стеблях друг за другом располагались густые пучки листьев. Листья были маленькие, размером с ноготь, их глянцевую зеленую поверхность покрывала сетка тоненьких черных прожилок. Толли Мьюн протянула руку и потрогала ближайший листик. На пальцах остался мелкий порошок, покрывавший его обратную сторону. Между пучками листьев с ветвей свисали гроздья больших белых плодов, похожих на нарывы – к центру растения они были крупнее и более гнойные на вид. Один, наполовину скрытый листьями, был величиной с мужскую ладонь.

– Ну и уродец, – высказал свое мнение Рэч Норрен.

– Я не понимаю, зачем было нужно объявлять перемирие и лететь так далеко. Неужели только для того, чтобы полюбоваться на это гноящееся тепличное диво? – подал голос скраймирец.

– Лазурная Троица теряет терпение, – прошептало облако.

– В этой несуразице что-то должно быть, черт возьми, – сказала Тафу Толли Мьюн. – Объясните нам. Манна, вы сказали? Ну и что же?

– Она накормит с'атлэмцев, – ответил Таф. Дакс мурлыкал.

– На сколько дней? – поинтересовалась женщина с Мира Генри. В ее сладком голосе сквозил сарказм.

– Первый Советник, если вы соизволите сорвать какую-нибудь «опухоль» покрупнее, вы обнаружите, что у него восхитительно сочная и вполне сытная мякоть, – сказал Таф.

Толли Мьюн, состроив недовольную гримасу, потянулась к растению. Она выбрала самый большой плод. На ощупь он был мягкий и мясистый. Она потянула, и плод легко оторвался от стебля. Она разломила его руками. Ощущение было такое, словно это свежий хлеб. В самой середине находился мешочек с темной вязкой жидкостью, которая медленно и как бы успокаивающе колыхалась. Ноздри заполнил чудесный запах, и у нее потекли слюнки. Она немного поколебалась в нерешительности, но пахло уж очень вкусно. Она откусила кусочек, прожевала, проглотила, откусила еще, потом еще. Еще один кусок – и от плода ничего не осталось. Толли Мьюн слизала с пальцев вязкую жидкость.

– Молочный хлеб, – сказала она. – И м„д. Жирновато, но вкусно.

– И никогда не приестся, – добавил Таф. – Жидкость в середине каждого плода имеет слабо наркотическое действие. Она разная в каждом растении, ее аромат зависит от состава почвы, на которой оно растет, и от генетических свойств самого растения. Вкус очень разнообразен, и диапазон можно еще расширить путем скрещивания.

– Погодите, – громко сказал Рэч Норрен. Он ущипнул себя за щеку и нахмурился. – Значит этот, так сказать, хлеб с медом чертовски вкусен – конечно, конечно. Ну и что? Значит, у сати будет кое-что вкусненькое на закуску после того, как они сделают новых маленьких сати. Подходящая штука, чтобы развеять скуку при покорении Вандина. Извините, ребята, но Рэчу пока аплодировать не хочется.