Мануэла
Шрифт:
Бенигно ничего не ответил. Поставив поднос на тумбочку, он собрался покинуть комнату. Ему нечего было отвечать. Следя взглядом за Бернардой, которая подавала мадам Герреро чашку с чаем, он тяжело вздохнул.
— Мадам, вам нельзя волноваться, — сказала Бернарда, протягивая хозяйке чай. — Успокойтесь. Выпейте лучше вот это. Чай взбодрит вас.
— Что известно об Исабель? — никак не могла успокоиться мадам Герреро. Она вопросительно смотрела на своего старого и верного слугу.
— Пока ничего, мадам, — ответил тот с виноватым видом, словно это он создал
— Ты куда? — резко бросила вслед рванувшейся к двери Бернарде мадам Герреро, забыв о чае и о недомогании. Чувство ревности прибавило ей сил.
— Мадам, — развела руками, остановившись у дверей Бернарда, — мы не можем сидеть вот так, сложа руки, пока Исабель неизвестно где. — И Бернарда поспешно вышла из комнаты.
— Что ты собираешься делать? — вдогонку ей крикнула мадам, но ответа не дождалась. — Возьми, — протянула она слуге нетронутую чашку с чаем.
— Пожалуйста, не вставайте, — почти поймал чашку Бенигно и поставил ее у изголовья хозяйки. По движению мадам он понял, что та собирается встать. После всех волнений, что выпали сегодня на ее долю, это был почти безумный шаг, который мог закончиться трагически.
— Бенигно, помоги мне встать! — повелительно приказала она. — Я хочу сама узнать, где сейчас моя дочь! — Но силы оставили ее, и она просто рухнула на подушки.
— Сеньора, пожалуйста, вам нельзя подыматься, — бросился к мадам Герреро испуганный Бенигно, поправляя на ней одеяло. Он очень опасался, что резкие движения могут привести к трагическому концу. Еще ни разу он не видел свою хозяйку в столь плачевном состоянии. — Ложитесь, мадам, — просил ее, — ведите себя спокойно, вам нельзя делать резких движений.
— Что с нами теперь будет, Бенигно? — внезапно спросила мадам Герреро. И вновь сделала попытку подняться. — Боже, если с девочкой что-нибудь случится, я не переживу этого! — Но руки Бенигно удержали ее на месте.
— Все будет хорошо, — успокаивал он, — все образуется, мадам. Исабель хорошая девушка, очень умная, она все поймет и поступит так, чтобы всем было хорошо. — Он вновь подал ей чашку с уже почти остывшим чаем. — А сейчас выпейте чаю и постарайтесь уснуть.
Но мадам остановила его движением руки и покачала головой, показывая, что не будет пить чай.
Бернарда решила обзвонить всех подруг и знакомых Исабель, желая узнать, не отправилась ли та к кому-нибудь из них. Но ничего утешительного не выяснила. Тем более что время было очень позднее и к телефонам в основном подходили заспанные слуги, от которых трудно оказалось добиться чего-нибудь конкретного.
И Бернарду, и Бенигно застал почти врасплох звонок у двери. «Кто бы это мог быть? — подумала Бернарда. — Может быть, вернулась Исабель?»
— Это Исабель! — вскрикнула мадам Герреро, взмахом руки отправляя слугу открывать. — Быстрей, Бенигно! Она же ждет!
Бенигно поспешил к дверям, переступая сразу через
— Минуту! — Бенигно отпер двери и вопросительно посмотрел на столь позднего гостя.
— Где она? — даже не поприветствовав его, спросил Эмилио.
— Сеньор Эмилио? — воскликнул удивленный Бенигно. Было чему удивляться, ведь об уходе Исабель знали лишь он, мадам да Бернарда.
— Где Исабель, Бенигно? — вновь спросил Эмилио. — Она еще не вернулась? — на лице Эмилио было написано сильное беспокойство.
— Видите ли, сеньор Эмилио… — начал увиливать от ответа Бенигно. Но тут пришла на помощь Бернарда.
— Хорошо, Бенигно, — отпустила она его, взяв на себя объяснения с гостем. — Проходите, сеньор Эмилио, — пригласила Бернарда. Она пошла впереди, ведя его в глубь дома. Они вошли в небольшую комнату с камином, здесь стояли рядом несколько больших кресел. — Проходите и присаживайтесь. Здесь нам будет удобнее беседовать, я не хочу волновать мадам… — Она проводила взглядом Бенигно, который запер двери и пошел в свою комнату. Выключив большой свет, он скрылся за дверями. Лишь тогда Бернарда продолжила разговор: — Спасибо, что вы сразу же откликнулись на мою просьбу, — поблагодарила она Эмилио.
— Но почему она так поступила? — не мог понять поступка Исабель Эмилио. Он не знал правды, Бернарда не решилась рассказывать о том, что произошло между ней, мадам Герреро и Исабель, постороннему человеку, пусть и хорошему знакомому Исабель.
— Не знаю, Эмилио, не могу понять, — скороговоркой ответила Бернарда. — Может быть, ее так взволновало неожиданное возвращение после долгого отсутствия, — предположила она, — может, что-то нам не известное. Возможно, она не ожидала найти свою мать в таком критическом состоянии, — причем слово «мать» далось с таким трудом Бернарде, что она замолчала.
— Но ведь должно быть что-то такое, что подтолкнуло ее на это? — не мог понять Исабель Эмилио.
— Не знаю, не знаю, — достаточно убедительно изображала растерянность Бернарда. — Не могу ничего сказать. Вы ведь знаете характер Исабель. У нее с детства бывали совершенно непредвиденные реакции. Мы иной раз терялись, не зная, как себя с ней вести.
— А вы предполагаете, куда она могла бы пойти? — Эмилио не верил в то, что Исабель могла вот так запросто, ради каприза, уйти из дома и не предупредить, куда пойдет. Он немного знал ее и знал о том, что она очень любила и уважала свою мать и никогда не позволила бы себе заставить ее волноваться. Есть причина, о которой ему не хотят говорить. Но в любом случае Исабель требуется помощь и ее надо найти. — Может быть, она назвала какое-нибудь место или имя подруги, где ее можно будет отыскать? Ну хоть что-нибудь вы мне можете посоветовать?