Манускрипт ms 408
Шрифт:
— Добрый день, Томас, это Скотт Симмонс из Балтимора. Если я и смотрю «Средоточие мудрости», то не для того, чтобы бесконечно пребывать в неведении. Пришло, наконец, время ответить на вопросы, которые всех нас мучают. Прочитайте нам книгу!
— Значит, даже подвергаясь опасности не вынести этого… Очень хорошо, Скотт, благодарю вас, и знайте, что ваше мнение учтено. Ответим на следующий звонок.
— Это Барбара Бриджмен из Филадельфии. Цена за эти знания слишком высока. Не медля ни минуты уничтожьте эту книгу!
— Итак, вопрос стоит следующим образом, — снова взял слово Томас, пристально глядя в камеру, — стоит ли узнать правду и потерять рассудок или жить в неведении с тем, чтобы защитить наше счастье, даже если оно иллюзорно? Испокон веков человек разрывается между этими двумя путями. Должен ли он бросить вызов богам или повиноваться им, возвыситься или остаться на своем месте, взбунтоваться или отступить, разбить цепи или бесконечно изобретать все новые оковы? Великие мифы возвращают нас к все тем же фундаментальным вопросам. Подумайте, например, об Отосе и Эфиалте, о которых нам рассказывает Гомер, об этих двух гигантах,
37
Гомер. Иллиада.
— Здравствуйте, это Джессика Карриган из Вашингтона. Томас, вы еще не выразили свое мнение в эфире. Скажите, если бы вам пришлось непременно выбирать, что бы вы решили?
— Лично я думаю, что если человек хочет отличаться от животного, то от него следовало бы требовать именно невозможного. Только рискнув выйти за границы, начертанные вокруг наших собственных жизней, мы по-настоящему станем самими собой. Но речь идет совсем не обо мне. Я обращаюсь сегодня ко всем тем, кто годами следит за «Средоточием мудрости», а также к зрителям, которые в настоящее время присоединяются к нам на NWA Channel. Все вместе вы должны принять решение, и я подчинюсь, независимо от того, каким оно будет.
Спустя некоторое время продюсер передачи лично появился на площадке. Он представился зрителям и вручил Томасу сообщение. Тот прочел его, сложил листок, сунул его в карман и продолжил:
— Мне принесли результаты голосования. Вы только что выразили свою волю, и, как обещал, я последую вашему решению. Итак, отказавшись узнать откровения, содержащиеся в этой книге, вы так же решили продолжать жить, и я уважаю этот выбор.
Тогда Томас Харви вытащил из кармана зажигалку и наклонил книгу над пламенем. Вскоре он молча смотрел на бумагу, пылавшую у его ног. Он повернулся к камере, красный сигнал которой только что зажегся слева от него, и сказал:
— Увидимся на следующей неделе. А до этого времени я прошу вас поразмыслить над следующим вопросом, который мы потом вместе обсудим: возможно ли, по вашему мнению, избежать своей судьбы?
В это время режиссер попросил передвижного оператора приблизиться к пламени и снять догорающие страницы и в то же самое время дал команду пустить финальные титры.
Немного погодя, когда ведущий покидал съемочную площадку, Крис Белтон, широко улыбаясь, приблизился к нему.
— Браво, Томас, это огромный успех! Аудитория достигла рекордной отметки. Более пятнадцати миллионов людей следили за вами сегодня. Но могу я задать вам вопрос?
— Давайте.
— Как вам пришла идея этой книги?.. Это же подготовленный розыгрыш, не так ли?
— Если я скажу вам правду, вы мне, вероятно, не поверите… Но теперь моя очередь спросить у вас кое-что: результат, который вы принесли мне на площадку, был настоящим?
— Нет, конечно. Подавляющее большинство телезрителей позвонили, чтобы попросить вас прочитать книгу в прямом эфире. Однако…
Крис Белтон поколебался мгновение, затем, глядя в глаза своему собеседнику, продолжил:
— Я должен сказать вам правду. Вскоре после начала передачи директор NWA Channel лично позвонил мне и попросил вмешаться в голосование: он в категоричной форме настаивал, чтобы вы сожгли книгу, однако не объяснил мне своих причин. Думаю, этот выбор был продиктован кем-нибудь гораздо более высокопоставленным…
— Кружок почти взял верх, — проронил Томас, поворачиваясь на каблуках, — ему остается лишь вернуть себе пергамент с ключом к шифру.
— Что вы говорите?
— Нет, ничего, я просто размышлял вслух. Прощайте, Крис.
23
Через час такси доставило Томаса к дому № 65 по Бликер-стрит и остановилось перед дверями Баярд Билдинг. Когда бывший профессор вошел в холл здания, его окликнул охранник:
— Господин Харви!
— Да?
— Во второй половине дня для вас доставили пакет. Он пришел из-за границы.
Оказавшись в своей квартире, Томас опустился в кресло и распечатал конверт. Внутри лежало письмо и документ, тщательно завернутый в несколько слоев тонкого картона. Надев очки, он прочитал письмо.
Томас,
Когда вы прочтете эти строки, я, вероятно, уже не буду по-настоящему частью этого мира. Вот почему я счел необходимым сообщить вам об итогах своего расследования. Прибыв во Флоренцию, я сразу же поехал к Бартоломео делла Рокке. Я представился ему под вымышленным именем, но вскоре, уже после того, как открыл дверь, старик меня узнал (не забывайте, что у него была возможность наблюдать за нами через веб-камеры, направленные на Таймс-сквер). Однако было слишком поздно, я уже проник в его жилище и закрыл за собой на ключ дверь. Делла Рокка тут же понял, что бессмысленно сопротивляться мне в физическом смысле. Также ему потребовалось немного времени, чтобы сообразить, что означает мое присутствие в его доме — я подозреваю, что он — Эдип, и если решусь обыскать дом, то скоро найду доказательства его вины. Поэтому он тут же сам предупредительно попросил меня пройти в библиотеку. «То, за чем вы пришли, находится здесь», — сказал он с величайшим спокойствием. Когда я спросил его о происхождении самых значительных книг, которые были у меня перед глазами, он выложил на стол десяток ценных произведений, предложил мне взять их в руки. А затем признался, что в 1947 году, в возрасте двадцати двух лет, он сам лично завладел этими экземплярами в Неаполе, в доме профессора Томмазо д'Астрелли. В этот момент мне показалось, что все идет слишком гладко. За этими спонтанными признаниями определенно что-то скрывалось…
В это время делла Рокка продолжал откровенно отвечать на каждый из моих вопросов. Тот, кто был всего лишь подозреваемым, сам со всей охотой указывал на себя как на единственного виновника. Оставаясь настороже, я, таким образом, узнал, что несколько самых значительных произведений, которыми он владел, перешли к нему от прадеда, который в 1865 году привез их из Санкт-Петербурга. Пока я изучал его компьютер, он признался мне, что является автором электронных сообщений, предназначавшихся бывшему сенатору Марку Уолтему и Говарду А. Дюррану, в которых им предлагалось обменять ключ к шифру Роджера Бэкона на несколько ценных произведений. Он также позаботился о том, чтобы замести следы. Как и многие библиофилы — участники форума, посвященного исследованию манускрипта ms 408, он знал, что однажды вполне может оказаться в списке подозреваемых. Вот почему он послал Дюррану сообщение, советуя ему не доверять Эдипу. Он предполагал, что однажды это письмо будет прочитано полицией. Затем, во время вашей встречи во Флоренции, он утверждал, что Эдип вступал с ним в контакт, но ничто, кроме его собственного свидетельства, не могло подтвердить эту вымышленную встречу.
Бартоломео делла Рокка уже заканчивал свои признания, когда я начал смутно понимать его стратегию. С момента моего вторжения к нему он чувствовал себя обреченным и решил разыграть последнюю карту: усыпить мою бдительность и убедить меня прочитать, здесь же, на месте, перевод ms 408. Я верно догадался. Ответив на мой последний вопрос, он взял какую-то книгу и протянул ее мне, предварительно открыв на первой странице. Она была напечатана на манер первых библий-полиглотов. [38] Каждая страница была разделена на две колонки таким образом, что читатель мог выбрать любой из четырех языков. Делла Рокка, чтобы побудить меня устремить взгляд на страницы, объяснил, что в первой колонке текст был составлен на латинском языке, во второй — на итальянском, родном языке его семьи, в третьей — на французском, который в то время, когда была напечатана книга, чаще всего использовался европейскими эрудитами. Что касается четвертой колонки, то в ней текст был составлен на английском — языке, на котором изъяснялся Роджер Бэкон. Делла Рокка подозревал, что я пришел из-за этой книги. Он ждал лишь одного: чтобы я погрузился в чтение этого произведения, годами преследовавшего меня.
Впервые взяв эти страницы в руки, я вспомнил, что Клара расшифровала их до меня. Я не мог удержаться, чтобы не думать о ней. Делла Рокка молча наблюдал за мной. Он знал, что, если мои глаза задержатся на первых строчках, я буду обречен, а он, наоборот, спасен. Ничто больше не держало меня в этой жизни. В любую секунду я мог поддаться искушению. Однако, когда я отважился прочитать первые слова, воспоминание о лице Марка Уолтема всплыло у меня в памяти. Я знал, что человек, находившийся передо мной, был преступником. Тогда я захлопнул книгу.
Уволившись из ФБР и не имея никакого права произвести арест, я пристегнул делла Рокка наручниками к двери библиотеки и перед уходом позвонил в итальянскую полицию, оставив на столе на видном месте полное досье по этому делу. Знайте, однако, что, покидая его дом, я взял с собой перевод ms 408, который теперь беру с собой в отель. Что касается оригинального манускрипта Роджера Бэкона, раскрывающего ключ к шифру, вы найдете его в этом конверте. Вам решать, что следует с ним сделать: вернуть его в Кружок Прометея или прочитать, с тем, чтобы, в свою очередь, расшифровать ms 408.
38
Библии, которые печатались одновременно на нескольких языках.
ЭПИЛОГ
Прочитав письмо, Томас взял в руки пергамент, который аккуратно вытащил из защитного чехла. Затем он положил его перед собой на журнальный стол. «Итак, настал момент сделать выбор, — сказал он себе, — вернуть пергамент на прежнее место или использовать его, чтобы наконец узнать Истину, — и будь что будет! Неужели я достиг предела своего существования или мне следует продолжать жить, как я всегда это делал, не зная ответов, содержащихся в ms 408?»
Прошла ночь, а ему так и не удалось принять решение. Когда первые проблески зари проникли сквозь занавеси квартиры, он, наконец, поднялся на ноги. «Никто и ничто, — подумал он, — не может изменить то, что должно произойти. История моей жизни была предопределена задолго до моего рождения, и, хотя я еще не знаю, что буду делать через несколько минут, все мои поступки уже запрограммированы где-нибудь во Вселенной. Судьба уже проложила мой путь с начала времен. Следовательно, мне нужно следовать ему до конца».
Тогда Томас сделал несколько шагов и остановился перед книжным шкафом. Он закрыл глаза, протянул руку и наугад вытащил одно из изданий. «Я сейчас открою эту книгу, — сказал он себе, — и ткну пальцем в какую-нибудь фразу. Если буквы, которые она содержит, образуют четное число, я сейчас же расшифрую ms 408. Если число окажется нечетным, я верну пергамент в Кружок Прометея, даже не читая его. И снова буду жить так, словно ничего не произошло».
Томас долго стоял неподвижно, с закрытыми глазами, с книгой в руках. Затем наугад открыл ее, указательным пальцем ткнул в страницу и прочел следующую фразу: