Маньяк не знает слова «нет»
Шрифт:
— То есть Вы…сексоголик, — прокомментировала Элеонора.
— Да, — ухмыльнулся правонарушитель, поправив шляпу. — Можешь это и так называть.
— Я одного только не могу понять… — Элеонора крепче стиснула деревянную биту, перестав прятать позади, — Вам что нужно от меня?
Олег бросил окурок на землю и потушил ботинком.
— Ты мне очень понравилась, — не скрывая, признался он. — Поэтому…
— Поэтому Вы выделывали ВСЁ это, — договорила Элеонора, шикнув. — Преследовали, подтолкнули на увольнение, завербовали
— Всё именно так.
Элеонора бросила биту и уселась на диван рядом с незваным гостем.
— Что-то не так?
— Вы ненормальный. Простите.
Олег лишь совершил смешок.
— И очень странный. Если я Вам нравлюсь, разве нельзя было, как нормальные люди подойти и познакомится? — Элеонора всем чем только могла, но очень старалась и хотела понять психологию человека в чёрном. Она вглядывалась в рядом сидящий тёмный силуэт. Очень необычным находилось то, что от незнакомца сильно несло одеколоном с ароматом роз. А были ли то вообще духи? Казалось, что с каждой секундой, пока Элеонора сидела рядом с Олегом, она пропитывалась дурманящим парфюмом насквозь.
— Если бы было, как всё у «нормальных людей», — Олег не удержался от кавычек. — Ты бы и не заметила меня, дорогая. Признай.
— Что ж… — Элеонора смущённо почесала затылок. — Вы в чём-то правы. Но… У меня до сих пор остаётся куча других вопросов.
— Я отвечу, — Элеонора зыркнула уголками глаз в сторону Олега. — Но для начала прими от меня подарок, — он достал из кармана плаща розу, словно уже изначально был готов.
— Это так обязательно? — не решительно спросила Элеонора. Правая рука словно сама по себе тянулась к соблазняющему цветку.
— Элеонора, когда тебе дарили цветы?
— Я… Не помню, — в груди засела неприятная вязкая боль. Элеоноре частенько попадались на улице влюблённые парочки, дарящие друг другу цветы и тёплые объятия.
— Так прими же от меня этот бутон, — сладко пахнущий цветок манил за собой и находился прямо у глаз опьянявшей ароматов Элеоноры. — Ради нашей…
…близости.
Глава 7. Часть 2. В капкане со зверем
Элеонора готовая принять столь чарующий подарок приостановилась, но Олег и не смел сдавать назад, неистово продолжая держать розу.
— Погодите, но… — Элеонора перевела дыхание из-за приторного аромата. — А как же ваша «работа» и всё то, что Вы делали? Почему Ирина не помнит Вас? Я не понимаю…
— Элеонора?
Материнский голос послышался со стороны входной двери из дома. Меркнул свет, и женский силуэт показался среди дверного проёма.
— Меня зовут. Вы должны уйти, — шепча произнесла девушка, переведя взгляд в сторону рядом сидящего. Но как бы низко Элеонора не понижала голос, ночного ловеласа уже не оказалось рядом.
— Дочь, у тебя всё хорошо? — Неонилла прошла к беседке, стараясь уловить во тьме ночной взгляд девушки.
— Да, — замялась Элеонора. — Просто решила выйти подышать
— А это у тебя откуда? — взгляд упал на ладонь дочери, держащую цветок.
***
На утро, когда завтрак был окончен, Элеонора любыми путями старалась увильнуть от разговора с матерью. И даже, когда брат-программист, который засиживался за компьютерную технику на целый день, был весьма заинтригован странным поведением сестры.
— Я точно знаю, что в нашем саду не растут такие розы. Откуда он у тебя? — попытка выйти наружу увенчалась поражением и Элеоноре всё же пришлось заговорить с матушкой.
— Мам, давай только без подробных вопросов. Хорошо? Ко мне ночью приходил друг.
— Ага. Значит «друг», — Нила шуточно усмехнулась. — И что же ему нужно было?
— Это не то, о чём ты подумала, — в голосе промелькнули нотки раздражения.
— Да что ты? Ну, и кто же он?
— О чём вы здесь разговариваете? — в беседу вмешался Август, зайдя под беседку.
— Не важно, — отрезала юная Соловьева, вскочив с дивана. — Я не хочу об этом разговаривать. Пойду лучше прогуляюсь.
— Но Элеонора… — мать не знала, что и сказать.
— Вернусь к ужину. Всем пока.
***
Покинув дом, Элеонора в глубине души предчувствовала, что поступает неправильно. Не следовало умалчивать и бежать прочь, хотя… И в тоже время девушка думала, что поступила правильно. Ведь Олег, кем он бы и не являлся, был загадочной личностью. Кучка мыслей, овладевшая сознанием, препятствовали времени и пространству окружавшую беглянку. Пока девушка ехала, она размышляла о разном. Одни мысли накрывались другими и среди всей этой мешанины, Элеонора чувствовала мимолётную беспомощность. Возникало ощущение того, что ты не в праве управлять своей же судьбой.
«Судьбой?», — подумала Элеонора. «Её не существует. Я лишь в праве управлять своей жизнью. И никто иной».
С теми же размышлениями, отчаянная Элеонора взялась за мобильный, чтобы проверить уведомления, но на экране виднелась лишь пустота.
«Ничего», — в душе вскользь проползло нечто удушающие. Нечто, что душило и душит горло, лёгкие, душу и сознание по сей день. Никто не интересовался ею. Всё было именно так. Ни друзей, ни знакомых, никого, кто мог бы окрасить мимолётное одиночество. И тут Соловьева подумала об Олеге. Мужчина не брал трубку, не отвечал на сообщения. Все те терады и признания в которых он признавался совсем недавно — обесценили свою значимость. Теперь Элеонора была совсем одна.
Скитаясь по центру города, в душе возникло мимолётное облегчение. Свобода. Так можно было назвать это короткое бремя. Никто не смел беспокоить и тревожить блондинку. Только лишь пару-тройку уличных музыкантов или бедолаг, которые остались жить на улице. Во внимание попала старая монахиня, просящая милостыню. Элеоноре показалось, что она ранее видела ту самую женщину. Но стараясь вспомнить хоть что-то, в ответ приходила ужасная головная боль. Амнезия. Всё дело было в ней. Элеонора сильно жалела, что не помнила кучу деталей из прошлого. Это было словно недостающий пазл, затерявшиеся среди других.