Маньяк не знает слова «нет»
Шрифт:
— Я же сказал, что уйду только с тобой.
— Раньше меня надо было спасать!
В их сторону послышались шаги.
— А почему здесь дверь открыта? — пробормотал один из охранников.
— Мы выберемся отсюда вместе.
Элеонора готова была вскрикнуть наподобие: «Ты придурок или что?!», но неизвестный в полицейской форме сумел поймать с поличным самого опасного и разыскиваемого преступника. Оффендер и Элеонора глядели на защитника правопорядка, а тот глядел на неудачливых разбойников.
— А
«Что ж…Поиграем немного», — улыбнувшись, Олег поднял руки. Полицейский в страхе подошёл и был готов затолкать маньяка в камеру, как тот произнёс: «Тише. Я сам». И Олег послушно закрылся. А полицейский убежал, чтобы доложить обо всём начальству.
— Мы в жопе, — коротко и ясно подытожила Элеонора, не убирая ладони с лица.
— Будешь? — Оффендер мирно предложил коричневый фантик.
— Что это? — Элеонора потянулась за предложенным и прищурилась.
— Шоколадный батончик.
— И много у тебя таких?
— Все карманы набиты, — на безликой физиономии расплылась чеширская улыбка.
— Я поражаюсь! — заключённая плеснула руками. — Маньяк-насильник, который издевается и убивает людей — носит собой шоколадки! Я…Я поражаюсь, — она обессилено поплелась к страшной скамеечке и уселась. Став поедать сладкое подношение, Элеонора призадумалась. — Кстати, а если я тебе разонравлюсь? Выходит наше условие контракта будет недействительным?
— Если ты меня надумала разозлить, то знай, что это ничем хорошим не закончится.
— Я просто не понимаю, — Элеонора доела батончик. Захныкав, она схватилась за голову.
— Да, давай ещё расплачься здесь, — Оффендер развёл руки в боки. — Погоди-ка… — тут до него пришла идея.
— Хотя…Я и не смогу тебя понимать. Это же логично. Мы ведь с тобой из разных миров. Где ты, а где я.
— Верно, — согласился Оффендер. — Ты снизу, я сверху.
— Что? — Элеонора чуть успокоилась и в недоумении покосилась на маньяка.
— Что?
— Ты можешь хоть когда-нибудь не сравнивать всё к сексу? — на щеках стал возникать румянец.
— Не могу.
— Ну, и как нам отсюда выбраться? — Элеонора спрыгнула со скамьи и решительно озарилась вокруг. — Если мы что-то не придумаем, то меня, если повезёт, просто в психушку упекут, а тебя посадят на пожизненное.
— У меня есть одна идея, — с особой осторожностью стал говорить Оффендер. — Но я не думаю, что она тебе особо понравится.
— Какая? — Соловьева глянула на маньяка. По довольной пираньей «физиономии» всё было ясно, как день. — О нет, — простонала она. — Нет, нет, нет. И ещё раз «нет»! Я не собираюсь прямо здесь и сейчас под
Оффендеру стало душно от гигантского нахлынувшего количества «нет», что он даже припустил галстук.
— Если не так, то что ты предлагаешь? — спокойно поинтересовался маньяк.
— Даже если мы отсюда сбежим, то за нами будут погони и розыски. И я…Не смогу быть со своими родными. Они во мне разочаруются, откажутся, как от дочери, и весь мой мир скатится в кромешный Ад.
— И поэтому ты выбираешь роль жертвы, — свёл всё к одному правонарушитель.
— Прости?
— Знаешь что привлекает таких, как я? Слабые беспомощные овечки, которые так и любят корчить из себя жертв, но всё дело заключается лишь в том… — Элеонора напряжённо ждала концовки. — Что вы не несёте отвественности за свои слова и поступки.
— Кто бы говорил! — оскорбительно возмутилась она. — И это мне говорит преступник!
— Ты думаешь, что я не знаю о твоих фантазиях? — Оффендер не повелся на провокацию и продолжил играть на своём. Элеонора непонимающие сверлила взглядом безликое «лицо».
— Знаешь какие «экземпляры» мне попадались помимо бедненьких и несчастных? Те, кто настойчиво шёл и принимал у меня розу. Я и по сей день поражаюсь таким людишкам. Они принимают условия контракта, сами не подозревая того, что их ждёт, — маньяк снял шляпу и стал себя обдувать.
— Но… — Элеонора попятилась назад. — Это же маразм.
— Сказала та, кто фантазирует о «приятном насилии».
У Элеоноры пропал дар речи. Она незаметно уперлась об стенку.
— И даже не отрицает этого, — бархатистым тембром промолвил маньяк. Соловьева стыдливо опустила глаза в пол. Ладони неумолимо вспотели, губы задрожали и стало чувствоваться, как щёки начали гореть от неуловимого стыда.
— Я не знаю почему со мной такое происходит, — попыталась оправдаться она. — Все эти…фантазии. Они словно сами по себе возникают.
Оффендер обратно надел шляпу и неспешно подошёл к Элеоноре. Серо-зелёные, ничем не винные «бусинки», в страхе глазели снизу вверх на него. Белоснежная ладонь нежно коснулась девичьей щеки. Элеонора расслабилась.
— Так позволь мне тогда продемонстрировать, — маньяк спустился к плечу и не сильно сжал.
— Что? Нет! — Элеонора старалась сопротивляться, но хватка становилось только сильнее. — Прекрати! Стой! — взвизгнула она, оказавшись лицом к стенке. Жертва догадывалась о дальнейших последствиях. — Прошу, не надо, — жалобно произнесла она.
— Ты ведь знаешь, что меня так просто не переубедить. Ты просто очередная сука, — склонившись к уху, стал нашёптывать Оффендер. — Которая скидывает любую ответственность на плечи тех, кто хочет тебя выебать, дорогая Элеонора. Не кажется ли тебе это несправедливым?