Маоистская фальсификация истории МНР и историческая правда
Шрифт:
Не может не вызвать удивления, когда вышеупомянутый автор Цю Шушэнь, цитируя только что приведенные слова Лу Синя, пытается словесными трюками переиначить истинный смысл правдивых слов великого писателя и доказать, что эти слова писателя якобы не означают, что «деятельность Чингис-хагана не имеет отношения к истории Китая». [26]
Что касается истории Монголии в период Чингис-хана и его преемников, то следует отметить, что это был период весьма бурных, сложных и крайне противоречивых исторических событий, занимающих видное место во всемирной истории.
26
Гуанмин жибао 11 сентября 1970 г
Научно-историческая оценка как самого Чингис-хагана, так и его завоеваний уже дана в марксистско-ленинской исторической литературе, в частности, в трудах монгольских и советских историков. [27] Тем не менее тут следует заметить, что возникновение единого феодального государства в Монголии было закономерным результатом многовекового самостоятельного социально-экономического развития общества кочевых народов, а также явилось,
27
И. И. Майский. Чингис-хан. «Вопросы истории», 1962 №5, Н. Я. Мерперт, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин. Чингис-хан и его наследие. «История СССР» 1962 №5, С. Л. Тихвинский. О. Некоторых вопросах ист. науки в КНР. «Вопросы истории» 1963. №10, Татаро-монголы в Европе и Азии, сб. статей, изд. 2, М, 1977; Там же: Ш. Сандаг, Образование единого монгольского государства и Чингис-хан: С. Л. Тихвинский. История Китая и современность. М., 1976; История МНР, 2 изд. М, 1967, История МНР, т. I, УБ, 1966 (на монг. яз) Б. Ширендыб. Великодержавный шовинизм группы Мао. «Партийная жизнь», 1968, №14, Ш. Нацаглорж, Чингис-хан — Основатель единого монгольского государства — «Унэн», 31 мая 1962. Н. Ишжамц. Образование единого монгольского государства и утверждение феодализма в Монголии. УБ., 1974, Ч. Далай. Монголия Юаньского периода, УБ, 1973 (на монг яз) Ш. Бира, Н. Ишжамц. «Маоистская фальсификация истории МНР и историческая действительность». «БНМАУ-ын Шинжлэх ухааны академийн мэдээ», 1979, №14, (Известие АН МНР)
Исходя из марксистско-ленинского понимания роли личности в истории, мы подходим и к исторической оценке Чингис-хагана. Исторически сложилось так, что он оказался основателем единого монгольского государства. В этом деле сыграли большую роль не только его личные качества, но и потребности социального и политического развития монгольского общества в период, когда феодализм развивался в Монголии по своей восходящей линии. Чингиса так же невозможно изобразить персонажем китайской истории, как и нельзя рассматривать Цинь Шихуанди личностью монгольской истории. Чингис был и остается монгольским хаганом со всеми положительными и отрицательными сторонами своей деятельности. Следует отметить, что единое монгольское государство носило ярко выраженный классовый характер, а Чингис являлся наиболее ярким выразителем интересов класса монгольских феодалов.
Если деятельность Чингис-хагана по созданию единого монгольского государства в начале XIII в. имела положительное значение в истории монгольского народа, то его завоевательные походы против других стран, в том числе и против Китая, носили захватнический, глубоко реакционный характер и являлись величайшим бедствием для покоренных народов. В то же время его завоевания в конечном счете оказали резко отрицательное влияние и на развитие самой Монголии и принесли горе и страдания монгольскому народу. Большие возможности развития страны, возникшие в связи с созданием единого государства в Монголии, со временем были утрачены. И по возвращению монгольские феодальные правители, изгнанные из Китая, застали свою страну в состоянии большой отсталости и разрухи.
Касаясь истории Монголии после имперского периода (XV—XVI вв.), нужно отметить, что даже в труднейших условиях феодальной раздробленности и междоусобиц монгольский народ сумел сохранить свою национальную независимость от прямых посягательств Минского Китая. Минским императорам не удалось подавить свободолюбивый дух монгольского народа и расширить свои владения за счет монгольских земель. Они должны были смириться с фактически существовавшими традиционными границами между Китаем и Монголией по линии Великой Китайской стены.
4. ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ИСТОРИИ ЦИНСКОЙ ИМПЕРИИ МАНЬЧЖУРОВ И ОСУЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ МОНГОЛЬСКИХ НАРОДОВ
Следуя той же логике оценки монгольских завоеваний, китайские историки так же идеализируют и тем самым извращают историю маньчжурских завоеваний и завоевателей — Шуньчжи, Канси и других, опять-таки подчеркивая их «заслуги» в объединении многонационального Китая. Они же, исходя из своей догмы о «единой государственной нации», всеми мерами пытаются доказать, что «китайцы и маньчжуры — одна семья» и этим самым исторически обосновать право Китая на территориальное «наследие» маньчжурских завоевателей. Они также стремятся доказать вечную дружбу народов при правлении цинской династии, назойливо утверждая, что якобы главным противоречием китайского общества при маньчжурах являлось противоречие между Китаем и империализмом, а не классовые и национальные противоречия внутри Китая.
Китайские историки, отрицая факт существования до маньчжурских завоеваний отдельных самостоятельных государств в Монголии, Джунгарии, Восточном Туркестане, Тибете и других странах, не только полностью оправдывают кровавые завоевательные походы маньчжурских правителей против этих стран, но и злобно осуждают антиманьчжурскую борьбу народов за свою свободу и независимость как «раскольническо-изменническую» деятельность, а руководителей и героев народных движений против чужеземных захватчиков называют не иначе как «предателями» национальных интересов Китая и «изменниками родины». Так, например, на страницах журнала «Лиши яньцзю» говорится: «Джунгарский аймак никогда не был независимым государством, а был подчинен центральному правительству Китая. В начале XVII в. он оставался таким же», [28] «То, что цинское правительство подавляло раскольническую деятельность Джунгарии, является внутренним делом Китая и полностью отличается от завоевания одного государства другим». [29] В том же журнале еще мы читаем: «Небольшая группа аристократов Джунгарии во главе с Галданом, Цэвэнравданом, Амурсаной, находясь в западной части нашей страны, являлись представителями раскольнических сил этнической группы. Они с помощью Царской России поднимали восстание на окраинных территориях, действовали как сепаратисты и изменили родине, причинили вред народам многих национальностей и тем самым разрушали единство государства». [30]
28
«Лиши яньцзю», 1976, №2, с. 102
29
Там же, с 109
30
Там же, с. 110
Некий Ши Юйсинь в одной из своих злобных статей относительно некоторых вопросов китайско-советской границы, опубликованной в первом номере журнала «Лиши яньцзю» за 1974 г., считая факт существования Джунгарского ханства ойратов «вздором советских ревизионистов», пишет, что «ойраты были ветвью одного из народов нашей страны — монголов», получавших аристократические титулы от минских и цинских императоров. Он же пишет: «В 1677 г. правитель джунгарских монголов-ойратов — Галдан объявил себя хаганом и начал самовольничать. После этого джунгарские правители то подчинялись цинской династии, то изменяли ей, непрерывно занимаясь расколом родины. В 1755 г. цинская династия подавила мятеж в Джунгарии. Это было внутренним делом Китая, а отнюдь не завоевание одного государства другим». [31] Лю Данянь в статье «О Канси» объявляет Тибет, Маньчжурию и Монголию китайскими территориями, населенными национальными меньшинствами. Он пишет, что Канси «трижды ходил походами против Галдана», «воссоединил Тибет», «маньчжурская нация — одна из национальностей Китая, но малочисленная и экономически отсталая по сравнению с ханьской», и что «характер политической власти цинской династии определял не маньчжур-император, а класс помещиков, обладатель этой политической власти». Он также утверждает, что «в период правления Канси и ранних Цин в целом объединение различных национальностей Китая под эгидой ханьской нации в своем длительном развитии достигло нового этапа». Автор, развивая свою мысль, твердит, что «рассматривать объединение всей страны, осуществленное Канси, просто как территориальную экспансию или покорение других национальностей — значит соглашаться с взглядами местного буржуазного национализма и сползать с легкостью в болото подобных точек зрения». [32]
31
«Лиши яньцзю», №1, 1974, с. 120
32
См. Лю Данянь. О Канси. «Лиши Яньцзю». 1961, №3, См. «Историческая наука в КНР», М., 1971, стр 163 Отв. ред. Р. В. Вяткин, Н. П. Свистунова; Ши Да. Краткая история агрессии царской России против Китая (на кит. яз) Пекин, 1976; Документы МИД КНР, 1969.
Вся история независимого Джунгарского ханства, в свое время игравшего заметную роль в истории Центральной Азии, полностью опровергает только что приведенные рассуждения китайских историков, целиком построенные на выдуманных ими измышлениях. Мы не будем распространяться по этому вопросу, ибо действительная история героической борьбы монгольских народов получила всестороннее освещение в трудах монгольских и советских историков. [33]
При более или менее объективном подходе к истории нетрудно понять, что маньчжурские завоевания и господство представляли собою труднейший период в истории покоренных стран, в том числе и самого Китая. Всем хорошо известно, что Цинская империя маньчжуров была создана не в силу «мирной», «очередной» смены одной китайской народности другой у власти Китая, как твердят маоисты, а в результате многолетних кровопролитных завоеваний чужеземных правителей, вышедших из среды народности, которая являлась не только отличавшейся от китайцев этнической группой, но и самостоятельной политической силой на северо-востоке Китая. Что касается Китая, то он также оказался жертвой чужеземных завоевателей. Во время военных походов маньчжурских захватчиков были беспощадно истреблены многие сотни тысяч китайцев, монголов, уйгуров и других народов. Так, например, согласно книге Вэй Юаня (1794—1856 гг.) «Шэньуцзи», опубликованной в 1842 г., войска маньчжурских императоров при завоевании Джунгарского ханства истребили одну треть населения или около 200 000 человек из 600 000. При этом две десятых всего населения или 120 000 с лишним человек бежали в пределы России.
33
История МНР. УБ., 1967 (на монг. яз) История МНР, т. II, УБ, 1968 (на монг. яз) Б. Ширендыб. Из истории национ-осв движ. в Монголии, УБ., 1963. Ш. Нацагдорж. История Халхи. УБ., 1963 (на монг. яз) Б. Баянчулган, Материалы истории периода маньчжурского господства в Монголии, УБ. 1936. Н. Ишжамц. Антиманьчжурская вооруженная борьба монгольского народа за независимость страны в 1755—1758 гг. Восстание Амурсаны и Чингунжава (УБ, 1962, на монг. яз) Д. Гонгор. Краткая история Кобдосского края УБ, 1964 (на монг. яз) И. Я. Златкин. История Джунгарского ханства (1635—1758) М., 1964.
Китайскому народу, также как и другим покоренным народам, приходилось вести упорную, многолетнюю борьбу против маньчжурских захватчиков. Хорошо известно резко отрицательное отношение к ним китайских борцов за свободу и независимость. В «Декларации Объединенного Союза», принятой в августе 1905 г., — в основном программном документе революционеров, написанном Сунь Ятсеном говорится: «Те, кого мы ныне называем маньчжурами, восходят к восточным варварским династиям, жившим за пограничными крепостями. Во времена Минской династии они часто беспокоили границы нашего государства. Позднее, воспользовавшись смутами в Китае, они вторглись в его пределы, уничтожили наше китайское государство, захватили власть и вынудили нас, ханьцев, стать их рабами. Миллионы непокорных были ими перебиты. Вот уже 260 лет, как мы являемся народом без родины, без отечества. Ныне жестокости и злодеяния маньчжурских властей превысили всякую меру. Армия справедливости поставила цель свергнуть маньчжурское правительство и вернуть ханьцам их суверенные права… Китай должен быть государством китайцев, и управлять им должны китайцы». [34]
34
Синьхайская революция 1911—1913 гг. Сб. Документов и материалов. М., 1963. с 38—40.