Марафон со смертью
Шрифт:
А когда до него дошло, что может ожидать его впереди — не сомневался больше ни минуты.
Он даже не позвонил Наташе, не предупредил ее о своем скором приезде.
Будь то, что будет, решил он.
Если она действительно любит его так, как любит ее он, то их встреча получится только еще более волшебной и радостной. Если же нет…
Тогда Николай подумал, чем ему заняться в этой жизни — ведь тот же Банда достиг многого, не имея даже той стартовой площадки, которая есть у него, Николая, в виде пятнадцати тысяч долларов.
Но
Счастье действительно ждало его впереди…
Часть вторая
Профессионал
I
За последний год Алина измучилась совершенно.
С тех пор, как российские федеральные войска штурмом взяли Грозный и на Северном Кавказе развернулась настоящая война, она потеряла покой.
Сначала она толком не поняла, что же происходит. Да, были сообщения средств массовой информации о многочисленных жертвах в результате вооруженных столкновений между федеральными войсками и группировками чеченских боевиков. Да, по-человечески, по-женски было страшно задумываться, во имя чего гибнут совсем еще мальчишки. Да, было дико и жутко слышать про бомбардировки сел и городов Чечни российскими боевыми самолетами и вертолетами. Да, было недоумение, и это мягко сказано, — как можно воевать так, чтобы всего за несколько часов уничтожались целые батальоны и даже полки регулярной армии.
Но это все было сначала. Это были чувства обыкновенной русской женщины, к тому же женщины умной, умеющей думать, анализировать и сопоставлять факты и информацию из различных источников.
А потом Алина услышала о том, что в Чечню послали подразделения ОМОНа и мобильные отряды некоторых спецслужб. Еще чуть позже — про знаменитую «Альфу», которая так неудачно «отметилась» в Буденновске.
Вот тогда покой оставил молодую женщину — ведь ее муж тоже служил в спецгруппе.
Каждый день она ждала чего-нибудь ужасного — очередного захвата города, очередного террористического акта или еще чего-нибудь в том же роде.
Воображение рисовало ей, что однажды ее Банда, ее любимый муж Сашка не вернется вечером с работы домой, потом его не будет еще какое-то время, а еще чуть позже в один прекрасный день ей сообщат, что «майор Бондарович погиб при выполнении важного правительственного задания»…
Она вздрагивала и отгоняла подальше эти страшные мысли, ругая себя: «Дура набитая! Про что ты думаешь?! Накаркать хочется?»
И все же нет-нет, но мысли эти снова возвращались к ней, и тогда страх за Банду, за себя, за их годовалого сынишку Никитку сковывал душу женщины, невыносимой болью сжимая ее сердце.
Особенно остро почувствовала Алина опасность в тот день, когда началась
Вечером, как обычно, они всей своей большой семьей — а жили молодые с родителями Алины, благо позволяли размеры квартиры Большаковых и самое благожелательное отношение стариков к своему зятю — собрались у телевизора посмотреть выпуск новостей. Александр пристально всматривался в экран, как будто хотел увидеть в коротком репортаже из Чечни что-то особенное.
И как только сюжет с места боевых действий закончился, Банда вдруг резко откинулся на спинку кресла, в гневе сильно ударив кулаком по подлокотнику:
— Идиоты!
— Что ты имеешь в виду? — спокойно спросил Большаков, хоть и удивленный столь эмоциональной реакцией зятя, но постаравшийся скрыть свои чувства.
— Ой, простите, Владимир Александрович! Не смог сдержаться…
— И все же?
— Вы заметили, показывали ребят — в камуфляже, в бронежилетах?
— Ну, — неопределенно протянул отец Алины, — там все, вроде, в камуфляже были…
— Да, конечно. Но там сейчас происходит что-то ужасное. Это ведь были не обыкновенные солдаты…
— Банда с горечью кивнул на телевизор и вдруг встал, нервно прошелся по комнате, потом снова опустился в кресло. — Помните ли вы захват террористом автобуса с корейцами?
— Конечно.
— Обезвреживание проводила спецгруппа по борьбе с терроризмом из УВД Москвы. Есть такое спецподразделение. Хорошие ребята, настоящие профессионалы. Я знаю некоторых из них, встречались по делам службы…
— И что?
— Мне говорили сегодня на работе, по секрету, конечно, что их туда бросили на съедение. Но я не поверил. А теперь сам увидел, — Банда снова кивнул на телевизор, — узнал их, убедился. Показали на весь экран.
— По-моему, Александр, никто из этого никакого секрета не делал. Кажется, я уже неоднократно слышал, еще несколько дней назад по радио или по телевизору, что этот отряд перебросили в Первомайский для участия в операции по освобождению заложников.
— Это я знаю.
— Так что же тебя так смутило?
— Они шли в бой.
— Я не понимаю…
— Владимир Александрович, их просто бросили на съедение, — повторил Банда свою фразу. — Это… Как вам объяснить? Это примерно то же самое, если классного хирурга отправить работать в магазин рубщиком мяса, — нашел наконец Банда подходящее сравнение.
— Да ты не нервничай так, — пожал плечами Большаков, уже не на шутку встревожившись, — такая реакция всегда выдержанного и хладнокровного Банды была для него полной неожиданностью. — Объясни мне толком, что тебе не понравилось. Что-то я ничего не понимаю. «Идут в бой»… Так их же туда для этого самого боя, наверное, и послали?