Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)
Шрифт:
– Чего ему не хватает?
– Он не знает, что умер, и продолжает блуждать в тумане. Все вокруг напоминает ему дурной сон. Этот страшный сон тянется долгие годы. Ему кажется, что блуждания длятся целую вечность.
– Почему ты не скажешь ему, почему не научишь?
– Мы не можем, не имеем права…
Труба упала…
– Музыку, Смайли, музыку! Вибрации должны быть сильнее.
– Духи из высших сфер не могут общаться с теми, кто привязан к земле, – сказал Мэйли. – Они существуют в разных измерениях. Лишь мы находимся рядом и можем помочь.
– Да, вы… вы… – отозвался Люк.
– Мистер Мэйли, поговорите с ним. Вы с ним знакомы.
Голос вновь сменился слабым речитативом.
– Я хочу обратиться к тебе, друг, – сказал Мэйли твердым громким голосом. Бормотание стихло. Все почувствовали, что невидимое существо замерло и внимательно слушает. – Нам очень жаль, что ты оказался в такой ситуации. Ты умер. Именно поэтому ты видишь нас, а мы не можем видеть тебя. Ты находишься в ином мире, но не понимаешь этого, так как рассчитывал на другое. Тебя приняли совсем не так, как ты ожидал. Все потому, что твои представления оказались ложными. Пойми, что все происходящее реально; Господь любит тебя, а блаженство ожидает лишь того, кто способен раскрыть глаза, осознать былые ошибки и молить о милости.
В тишине вновь прозвучал голос Люка:
– Он услышал вас. Он хочет поблагодарить. Ваши слова стали для него проблеском света. К нему пришло понимание. Свет будет расти внутри него. Он желает знать, может ли он заглянуть еще?
– Да, конечно, – ответил Болсовер. – Нас посещают многие заблудшие души. Пусть Господь благословит тебя, незнакомый друг. Приходи, когда захочешь.
Бормотание стихло. Присутствующих охватило чувство глубокого умиротворения. И тогда зазвучал звонкий голосок Ви Ван:
– Осталось еще немало энергии. Здесь находится Красная Туча. Если папа захочет, то Красная Туча покажет, на что способен.
– Красная Туча – индейский вождь. Он незаменим, когда нужно продемонстрировать необычный физический феномен. Ты с нами, Красная Туча?
В темноте прозвучало три сильных удара, словно молотком о дерево.
– Добрый вечер, Красная Туча! Можешь ли ты показать, что умеешь?
– Постараюсь. Сделаю все, что смогу. Подождите немного.
Опять все замерли в напряженном ожидании. Затем новички стали свидетелями еще одного чудесного явления.
В темноте возникло тусклое свечение, похожее на струйку мерцающего дыма. Сначала дым вился то у одной стены, то у другой, а затем вихрем закружился в воздухе. Постепенно свечение сгущалось и наконец превратилось в яркий диск размером с сигнальный фонарь. Свет не отражался от диска, поэтому он резко выделялся в темноте. Когда диск подплыл к лицам Энид и Мэлоуна, те смогли хорошенько его рассмотреть.
– Я вижу руку, которая поддерживает диск! – закричал Мэлоун. Подозрения вновь зашевелились в его душе.
– Все правильно: рука материализовалась, – заявил Мэйли. – Я также ясно вижу ее.
– Хотите прикоснуться, мистер Мэлоун?
– Да, если это возможно.
Свет внезапно потух. Мэлоун почувствовал мягкое прикосновение. Его ладонь касалась чьих-то пальцев, гладких теплых пальцев взрослого человека. Журналист сжал руку и почувствовал, как чужая ладонь растворилась в воздухе.
– Рука исчезла, – растерянно произнес он.
– Да, Красная Туча не особенно хорош в материализации. Очевидно, мы не даем ему необходимого количества энергии. Но его огоньки превосходны.
Появилось еще несколько огоньков. Они были разного типа, некоторые походили на ярких светлячов, некоторые – на неуклюжие облака. Их появление сопровождалось порывами холодного ветра. Это не могло быть галлюцинацией. Энид почувствовала, как прядь волос упала ей на лоб.
– Вы ощутили холод на лицах, – произнес Мэйли. – Некоторые огоньки сойдут за языки пламени. После их появления Троица уже не будет казаться столь отдаленной и невероятной.
В воздух поднялся тамбурин. Светящаяся точка над головами показывала, что тамбурин совершает круговые движения. Затем он опустился ниже и по очереди коснулся головы каждого. Мгновение спустя тамбурин со звоном свалился на стол.
– Почему тамбурин? Почему на сеансах всегда присутствует тамбурин? – спросил Мэлоун.
– Тамбурин – очень удобный инструмент небольшого размера, – объяснил Мэйли.
– Тамбурин шумом указывает, где находится. Точно так же реагирует лишь музыкальная шкатулка.
– Вы не поверите своим глазам, когда увидите нашу музыкальную шкатулку в полете, – сказала миссис Болсовер. – Она взмывает в воздух и играет. Шкатулка весит немало…
– Целых девять фунтов, – сказал Болсовер. – Кажется, нам пора заканчивать. Не думаю, что мы услышим кого-то еще. Все прошло довольно неплохо. Я бы сказал, лучше, чем обычно. Придется немного подождать, перед тем как включить свет. Мистер Мэлоун, что вы думаете об этом? Хотите задать вопрос, пока еще есть время? Это худшая черта любого журналиста: вместо того, чтобы задавать вопросы вовремя, когда на них легко ответить, он накапливает их в голове. Журналист всегда вежлив и любезен во время сеанса, но в репортаже не жалеет черных красок.
Мэлоун обхватил голову руками.
– Я в замешательстве, – произнес он. – Но тем не менее весьма впечатлен. Я немало читал о спиритизме, но, когда видишь происходящее своими глазами, все оцениваешь по-другому. Однако больше всего меня убеждает ваша искренность и душевное здоровье. В этом никто не усомнится.
– Продолжайте, не стоит останавливаться, – произнес Болсовер.
– Я пытаюсь предусмотреть, какие возражения будут выдвинуты другими, теми, кто не присутствовал на сеансе. Мне предстоит найти ответы. Во-первых, все происходило слишком необычно. Я имел несколько иное представление о духах.
– Мы обязаны приводить теорию в соответствие с фактами, – сказал Мэйли. – До настоящего времени происходило обратное. Вы должны понять, что сегодня, при всем уважении к нашим бестелесным гостям, мы имели дело с самыми примитивными духами, духами земного типа. Такие духи выполняют важную функцию, но их ни в коей мере нельзя назвать типичными. Точно так же, как нельзя назвать типичным англичанином грузчика в порту.
– А Люк? – спросил Болсовер.
– Конечно, Люк находится на более высокой ступени. Вы слышали его, поэтому можете судить сами. Что еще, мистер Мэлоун?