Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)
Шрифт:
– Да, да, истинная правда, – произнес молодой ученый. – Поначалу казалось, что я впустил в дом самых искусных мошенников во вселенной. Как бы там ни было, с тех пор я переменил свое мнение.
– А я уверена лишь в том, что когда-то была слепа, зато теперь прозрела, – поддержала его мисс Делиция. – Профессор, вы можете сколько угодно пожимать плечами и ухмыляться. Я знаю, что сегодня мы посеяли в вашей душе зерно сомнения, которому обязательно суждено прорасти. – Она сунула руку в сумочку. – Вот брошюра под названием «Мозг против души». Прочитайте и передайте другим.
Глава 15,
в которой расставляют ловушки на крупного зверя
Хотя Мэлоун дал честное слово не говорить о любви с Энид Челленджер, его глаза были красноречивее слов. Таким образом, общение между молодыми людьми не было прервано полностью. В остальном Мэлоун честно придерживался соглашения, хотя это давалось ему с большим трудом: журналист был частым гостем в доме профессора Челленджера и ему нелегко было хранить молчание в присутствии Энид. Теперь, когда раздражение, связанное с дебатами, понемногу забывалось, Мэлоуна снова встречал теплый, радушный прием. С некоторых пор его мысли были заняты только одним: как заставить профессора стать сторонником спиритуализма, как убедить ученого в истинности идеи, которая прочно завладела сердцем журналиста. Мэлоун старательно следовал к цели, не забывая при этом об осторожности, так как знал, что слой застывшей лавы очень тонок и каждую минуту можно ожидать извержения вулкана. Несколько раз подобное извержение происходило, тогда Мэлоун поспешно менял тему и не возвращался к предмету в течение недели или двух, пока поверхность не затвердевала вновь.
В своих попытках Мэлоун проявлял чудеса изобретательности. Одним из наиболее излюбленных способов была консультация у профессора по тому или иному вопросу. Журналист начинал издалека: «Что думает уважаемый профессор об обитателях моря Банда {149} или насекомых Малайского архипелага?» Затем подводил Челленджера к мысли, что его рассуждения совпадают с рассуждениями Алфреда Уоллеса {150} .
– Уоллес тоже так думает. Я говорю об известном спиритуалисте, – с невинным видом заявлял Мэлоун.
149
…моря Банда… – Море Банда – межостровное море Тихого океана, в Индонезии.
150
…Алфреда Уоллеса… – См. т. 2 наст. изд., комментарий на с. 396.
Обычно после таких слов Челленджер начинал рычать и поспешно менял тему разговора.
Иногда подобной приманкой оказывался Лодж.
– Вы, кажется, высокого мнения о нем?
– Лучший ум Британии, – отвечал Челленджер.
– Он, по-моему, выдающийся специалист в области эфира, не правда ли?
– Без сомнения.
– Как жаль, а я знаком лишь с его работами в области парапсихологии.
Челленджер в ответ сжимал челюсти. Мэлоун выдерживал паузу в несколько дней и при случае бросал реплику:
– Вы ведь встречались с Ломброзо?
– Да, во время конгресса в Милане.
– Я читаю его книгу.
– По криминологии?
– Нет. Книга называется «После смерти». Что?
– Никогда о такой не слышал.
– В ней обсуждаются вопросы, связанные с паранормальными явлениями.
– Очевидно, Ломброзо с присущей ему остротой не оставил от этих шарлатанов камня на камне.
– Наоборот, автор поддерживает их.
– Что ж, иногда даже самый светлый ум подвержен необъяснимой слабости.
Так, с безграничным терпением и хитростью, Мэлоун ронял семена здравомыслия, рассчитывая на то, что со временем предубежденность профессора ослабнет. Но видимых результатов пока не наблюдалось. Необходимо было предпринять более решительные действия. Мэлоун задумывался о непосредственной демонстрации. Но как, где и когда? В таком щекотливом вопросе нужен был совет Альджернона Мэйли.
Однажды, весенним вечером, журналист снова оказался в гостиной, в которой когда-то катался по полу, сцепившись с Сайлесом Линденом в яростной схватке. Его ожидали преподобный Чарльз Мэйсон и Смит – герой диспута в Куинс-Холле. Гости и Мэйли обсуждали вопрос, который, безусловно, покажется нашим потомкам куда более важным, чем проблемы, волнующие публику сейчас. Речь шла о том, должны ли спиритуалисты Британии принять догмат о Троице или же поддержать точку зрения унитариев, ни больше ни меньше. Смит подобно прежним лидерам движения придерживался унитаристских взглядов. В то же время Чарльз Мэйсон как верный сын англиканской церкви, поддерживал точку зрения таких авторитетов, как Лодж и Баррет среди мирян и Вилберфорс, Хойс и Чамберс среди священнослужителей. Святой отец чтил Священное Писание, хотя и признавал возможность спиритических контактов. Мэйли оказался меж двух огней и, подобно рефери, разводящему на ринге противников, подвергался опасности с обеих сторон. Мэлоун счастлив был стать свидетелем подобной дискуссии. Теперь, когда он осознал, что будущее человечества связано со спиритуализмом, каждая фаза развития этого движения представляла для него огромный интерес.
Когда журналист вошел, речь держал Мэйсон. Он рассуждал в свойственной ему искренней, не лишенной мягкого юмора манере.
– Люди еще не созрели для серьезных перемен. Кроме того, перемены не слишком нужны. Мы должны обогатить своими знаниями и навыками непосредственного общения с душами умерших прекрасные церковные литургии. Тогда на свет явится мощная сила, способная оживить любую религию. Не стоит рубить сплеча. Даже первые христиане это понимали и часто шли на уступки адептам религиозных доктрин, в окружении которых существовали.
– Что нередко оказывалось губительным для них, – возразил Смит. – Именно так истинная церковь потеряла свою первоначальную чистоту и силу.
– Тем не менее церковь сохранилась.
– Но никогда уже не была такой, какой являлась до тех пор, пока злодей Константин {151} не приложил к ней руки.
– Оставьте! – возразил Мэйли. – Вы не имеете права называть негодяем первого христианского императора.
Но Смит был прямолинеен, не склонен к компромиссам и по-бульдожьи упрям.
151
…Константин… – Константин I Великий (ок. 285–337) – римский император с 306 года; поддерживал христианскую церковь, сохраняя также языческие культы; в 324–330 годах основал новую столицу Константинополь на месте города Византий.
– Как еще назвать человека, который уничтожил половину своей семьи?
– Его личные качества не являются предметом обсуждения. Мы говорим об организации под названием христианская церковь.
– Вас не обижает моя откровенность, мистер Мэйсон?
Мэйсон радостно улыбнулся.
– Пока вы признаете истинность Нового Завета, мне все равно, что вы говорите. Даже если б вы взялись доказать, что существование Господа является мифом, я бы не стал обижаться. В ответ мне стоит лишь указать на эту книгу – в ней изложено величайшее в мире учение, которое пришло к нам из глубины веков. Я принял его всем сердцем и заявляю: верую.
– Что касается веры в истинность Нового Завета, между нами нет большой разницы, – сказал Смит. – Я не встречал учения лучше. Оно достаточно хорошо для того, чтобы в него верить. Но мы желаем избавиться от излишеств и предрассудков. Откуда они взялись, спросите вы? Излишки появились после компромисса с остальными религиями, когда наш друг Константин пытался создать единое вероучение для обширной империи, а в результате превратил Церковь в лоскутное одеяло. Он позаимствовал египетские ритуалы: ризы {152} , митры {153} , епископские посохи, тонзуры {154} , кольца пришли к нам из Египта. Церемония празднования Пасхи – языческая и берет свое начало в празднованиях прихода весны. Конфирмация {155} – наследие митраизма {156} . Обряд крещения отличается от языческого лишь тем, что вместо крови используется вода. А говоря о жертвенной трапезе…
152
…ризы… – Риза (от ср. – греч. rizai – предплечья) – парчовое, тканное золотом или серебром одеяние без рукавов; верхнее церковное облачение священнослужителей.
153
…митры… – Митра (от греч. m'itra – головная повязка) – в православных и католических церквах высокий головной убор высшего духовенства.
154
…тонзуры… – Тонзура (от лат. tonsura – стрижка) – выбритое место на макушке, знак принадлежности к католическому духовенству.
155
Конфирмация… – У католиков и протестантов (в разных формах) обряд приема в церковную общину подростков, достигших определенного возраста. От лат. confirmatio – утверждение.
156
…митраизма. – Митраизм – древняя религия, основанная на культе Митры – одного из главных древнеиранских богов, бога солнца, договора и согласия между людьми; распространилась в эллинистическом мире и Римской империи; во II–IV веках была одним из главных соперников христианства.