Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)

Дойл Артур Конан

– Кто позаботился о множестве бедных медиумов, которые потеряли способность работать?

– Винить следует богатеев, а не спиритуалистов, – горячо возразил Линден. – Меня просто бросает в дрожь при воспоминании о том, как некоторые аристократки обещают медиуму золотые горы за ответы на вопросы, а затем оставляют беднягу умирать в канаве. Несчастные Твидди и Соамс, а также остальные, кто вынужден проводить остаток дней в пансионе для престарелых и вспоминать о былых заработках, в то время как газеты трезвонят на весь мир о баснословных гонорарах медиумов. Почему фокусник, который

занимается обычной имитацией, получает больше, чем все мы вместе взятые? Ведь к его услугам тонны реквизита.

– Не волнуйся, дорогой! – воскликнула миссис Линден и нежно прикоснулась к спутанной гриве волос на голове мужа. – Придет время, и каждому воздастся по заслугам.

Линден громко засмеялся:

– Во всем виновата моя валлийская кровь. Она дает себя знать во время вспышек гнева. Пускай фокусники получают свои грязные деньги, а богатеи крепко сжимают кошельки. Не понимаю, зачем им вообще нужны деньги. Они ведь все равно не знают, как ими распорядиться. Ах, если б у меня были их деньги…

В дверь постучались.

– Простите, сэр, внизу ожидает ваш брат Сайлес.

Супруги посмотрели друг на друга с выражением некоторого беспокойства.

– Опять проблемы, – заметила миссис Линден грустно.

Линден пожал плечами.

– Хорошо, Сюзан, – крикнул он. – Скажи ему, что я скоро спущусь. Дорогая, посиди с ним, я присоединюсь к вам через пятнадцать минут.

Время, которое назвал Линден, еще не истекло, когда он уже спустился в комнату, в которой обычно принимал посетителей. Его жена испытывала очевидные трудности, пытаясь вести светскую беседу с неожиданным гостем. Сайлес был не настолько крупным, как старший брат, но таким же круглолицым и ширококостным. Черты его лица казались более грубыми, на крупной голове вились такие же светлые жесткие волосы. Тяжелый подбородок Сайлеса был чисто выбрит. Гость сидел у окна, опустив тяжелые, покрытые веснушками руки на колени. Руки являлись важной составляющей мистера Сайлеса Линдена: он был профессиональным боксером и однажды боролся за титул в среднем весе. Изношенный твидовый костюм и истрепанные ботинки свидетельствовали о том, что лучшие дни его давно миновали. Сайлес существовал за счет подачек брата.

– Здорово, Том! – сказал он хриплым голосом. Затем, когда жена Линдена покинула комнату, продолжил: – Нальешь мне пару капель виски? У меня башка с утра раскалывается. Вчера я встретил старого друга в «Адмирале Верноне». Мы вспомнили золотые деньки…

– Извини, Сайлес, – произнес медиум, усаживаясь за стол. – Я не держу алкоголь в доме.

– Спирит не держит спиртного, – засмеялся Сайлес. – Помоги хотя бы деньгами. Я сам куплю себе выпивку.

Линден вытащил из ящика стола один фунт.

– Возьми, Сайлес. Пока у меня есть деньги, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Но на прошлой неделе я давал тебе два фунта. Неужели ты все истратил?

– Должен признаться, что истратил все до последнего пенни. – Сайлес сунул купюру в карман. – А сейчас, Том, я хочу поговорить с тобой серьезно, как мужчина с мужчиной.

– Да, Сайлес, я внимательно слушаю.

– Видишь это? – Сайлес показал на шишку, которая вздулась на тыльной стороне ладони. – Это кость. Смотри, она уже никогда не встанет на место. Это произошло, когда я ударил Керли Дженкинса в третьем раунде и выбросил его на пару минут за пределы ринга. В ту ночь я выбросил за пределы ринга себя на всю оставшуюся жизнь. Я могу участвовать в показательных боях и шоу, но для настоящего бокса я умер. Мое солнце закатилось навсегда.

– Тебе нелегко, Сайлес.

– Нелегко? Мне чертовски тяжело! Я не могу податься ни туда, ни сюда. Мне хочется заработать хотя бы пенни, но я не знаю как. Вышедший в тираж драчун никому не нужен. Мне остается подрабатывать вышибалой в клубе за выпивку. Что я должен сделать, Том, чтобы стать медиумом?

– Медиумом?

– Какого черта ты уставился на меня? Думаешь, я не смогу справиться с тем, с чем справляешься ты?

– Но ты не медиум.

– Перестань, оставь это для газет. Все останется в семье, между мной и тобой.

– Я не делаю этого. Я ничего не делаю.

– И получаешь четыре-пять фунтов в неделю. Хватит рассказывать байки. Тебе не удастся заморочить мне голову. Том, я не принадлежу к тем болванам, которые готовы платить любые деньги, для того чтобы посидеть часок в темноте. Давай обойдемся без обмана. Как ты это делаешь?

– Делаю что?

– Например, стук. Я видел, как ты сидел за столом, а стук раздавался из шкафа. Какой-то простофиля думал, что с ним говорит дух. Очень разумно постоянно удивлять этих олухов. Но как тебе это удается?

– Уверяю, я ничего не делаю. Все происходит помимо моей воли.

– Чушь собачья! Ты можешь довериться мне, Том. Я смогу обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь, если стану этим заниматься.

Второй раз за утро валлийский темперамент медиума дал о себе знать.

– Ты бесчестный, бессовестный негодяй, Сайлес Линден! Именно такие люди как ты присоединяются к движению и порочат его доброе имя. Ты должен бы знать меня лучше. Как ты мог подумать, что я мошенник? Проваливай из моего дома, чертов плут!

– Не слишком ли много ты на себя берешь? – зарычал в ответ Сайлес.

– Убирайся, или я вышвырну тебя. Мне все равно, брат ты или нет.

Сайлес сжал огромные кулаки и секунду глядел на брата с угрожающим видом. Затем смягчился.

– Хорошо, хорошо, – приглушенно проворчал он, продвигаясь по направлению к двери. – Надеюсь, что смогу заработать и без твоей помощи. – Недовольство в очередной раз взяло верх над благоразумием. – Ты чертов мошенник. Я отплачу тебе той же монетой.

Тяжелая дверь захлопнулась за его спиной.

Миссис Линден бросилась в кабинет к мужу.

– Мерзавец! – воскликнула она. – Что еще взбрело ему в голову?

– Он желал, чтобы я наставил его на путь истинный и помог стать медиумом. Сайлес полагает, что все это разновидность фокусов, которым легко научиться.

– Болван. Замечательно лишь то, что он не посмеет больше сунуться сюда.

– Не посмеет?

– Если он вдруг появится здесь, я захлопну дверь перед его носом. Подумать только: он смеет расстраивать тебя! Посмотри, ты весь дрожишь.