Марат Барманкулов

Коллектив авторов

Однако есть и объективные трудности. Они касаются открытости суда и отношения к рекламе. Появляются новые проблемы. Как, например, защитить частную жизнь от вторжений в нее, если в компьютеры закладываются медицинские данные?

Но главное, что должны понять политики: пресса живет не для себя и не сама по себе. Ее открытость нужна всем. И народу, и верхам. Эти объективные процессы невозможно затормозить. И совершенно не выгодно. Ибо открытость информации – это не только передовой принцип, это и капитал, наличие которого увеличивает число партнеров на всех уровнях.

ПРЕСС-ОМБУДСМЕНЬІ

Конфликты между прессой и читателями, между редакцией и общественными и государственными структурами возникают, как ни странно, не только в нашей стране. Странным является

другое. Эти взаимные претензии, оказывается, можно решать. И не силовым путем – закрытием редакции, сменой его руководства, прекращением печатания в типографии, отключением электроэнергии, задержкой или снижением дотации, пожарами на складах, угрозами и даже покушениями, снятием с эфира сразу свыше пятидесяти любимых рубрик, даже с участием солженицына, которого об этом не удосуживаются предупредить хотя бы по телефону, судебными преследованиями за клевету. Оказывается, все это можно решать совершенно мирным путем. А точнее, путем создания органов саморегулирования, введения в штат должности «домашнего критика», признания общественных советов. Подобные буферные структуры создаются в США, Англии, Австралии. их опыт достоин внимания.

Поскольку в США гарантией автономии прессы является Первая поправка к Конституции, которая запрещает какие-либо поправки к Первой статье, провозглашающей свободу слова, там не приняты какие-либо комиссии по делам прессы. Профессиональные кодексы чести, принимаемые журналистскими организациями, по существу, не имеют юридической силы и являются лишь выражением идеалов и устремлений. Отдельные СМИ могут принимать более детальные кодексы поведения, но они тоже не имеют силы закона. Вся эта практика, законы и законоположения собраны в солидном сборнике «Законы и практика средств массовой информации в Европе, Америке и Австралии» (Москва. Фонд защиты гласности. 1996). В ней проанализировано положение с журналистикой в одиннадцати демократиях мира.

В связи с гибелью принцессы Дианы и тем, какое освещение это получило в прессе, раздались, к примеру, голоса, которые призывали издать законоположения, призванные ограничить права прессы в ее желании вторгаться в личную жизнь людей. Казалось бы, законные требования. Но они сходны с пожеланиями внести поправку к закону о свободе слова. На журналистской конференции 1997 года в России поведали, что целые тома ограничений заготовлены не только в таких серьезных образованиях, как военные и военизированные министерства, но и в женских, экологических, санитарных учреждениях. Они только и ждут момента, чтобы выбросить все эти запреты в практику СМИ. Из самых серьезных и веских побуждений запрещено, может быть, как и прежде, все. нельзя будет рассказывать о том, что полигоны сеют смерть, что проведено атомное испытание по приказу Жукова над советскими войсками, разбитыми на группы А и Б в южном Приуралье что нечаянно смяты стыковочные узлы на космическом корабле, что женщины стали рожать меньше, что в нашем обществе есть факты суицида, что Караганда стала центром по количеству зараженных СПИДом. И снова настанут прекрасные времена, когда о достижениях в космосе будет знать только кучка людей, когда даже родственникам не будет сказано, что их отец погиб из-за аварии на атомной подводной лодке, что целая армия генерала Власова не только сдалась под Ленинградом, но и стала служить немцам. Точки зрения на открытость и закрытость общества готовы схлестнуться даже по поводу этих фактов. Хотя только читатель может поставить окончательную точку в этом процессе: не нравится назойливость журналистов – не читай, не покупай газету, не смотри телевизионную передачу. Хочется знать все – что ж, он не глупее того чиновника, что имеет доступ ко всему. Как-нибудь разберется, что и как трактовать. Были бы факты.

Все это так. Но даже в США в последнее время появилась тенденция использовать зарубежные методы контроля за качеством информации. Многие крупные газеты вводят в плат должность «домашнего критика», или так называемого ОМБУДСМЕНА, и время от времени публикуют его выводы. Многие влиятельные газеты также открыли рубрику, в которой публикуют мнения внештатных авторов. Исправления и опровержения даются ныне более часто. Большинство газет публикуют письма главному редактору. Пресса в этом случае оказалась в плену своих же требований о свободе слова. Она ратует как за свободу, так и за ее ограничения, если этого хотят читатели. второй процесс получил название – борьба за качество информации.

Подобное двойственное положение прессы и ее органов наблюдается и в Англии. Там в 1953 году был создан Совет по делам прессы. Для чего? Для того, чтобы установить запретительный характер законодательного контроля за прессой. Это был добровольный орган, состоящий из представителей СМИ и играющий двойную и, по мнению некоторых наблюдателей, противоречивую роль, одновременно защищая свободу слова и рассматривая жалобы общественности.

Новая комиссия по рассмотрению жалоб, связанных с прессой, была создана в 1991 году. Эта комиссия не обладает полномочиями по защите свободы прессы, а имеет целью защиту общества. Новый Процессуальный кодекс установил стандарты правдивости, зашиты частной жизни и источников информации. Комиссия, основанная прессой, состоит из шести членов не журналистов и девяти представителей прессы. Арбитраж проводится по письменному представлению. существовала надежда, что появление нового всестороннего Процессуального кодекса приведет к более справедливым разбирательствам.

Однако новая комиссия унаследовала многие недостатки прежнего Совета по делам прессы. Она не имеет полномочий, чтобы проводить в жизнь свои решения или даже обеспечить их огласку.

Процессуальный кодекс в Англии сам по себе содержит определенные неясности, которые редакторы скандальных газет используют, чтобы оправдать вторжение в частную жизнь.

Комиссия не расследует случай нарушения Кодекса по собственной инициативе, а ждет поступления жалобы.

Средства массовой информации были вынуждены добровольно признать комиссию по рассмотрению жалоб, связанных с прессой, из-за угрозы введения законодательных актов, регулирующих их взаимоотношения.

Доклад Дэвида Калкутта 1990 года по поводу вторжения прессы в частную жизнь предлагал создать общественный законодательно закрепленный трибунал с полномочиями приводить к присяге лиц, дающих показания, предписывать публичные извинения и исправления и обязывать СМИ компенсировать нанесенный ущерб. как ни странно, практика нашего СМИ близка к этим предполагаемым требованиям предполагаемых трибуналов, которые предполагали создать только в Англии. Публичные извинения у нас обязательны. Ущерб порой исчисляется миллионами. Миллионами, которых в редакции никогда не бывает. Между тем доклад предусматривал даже предоставление трибунату полномочий налагать запреты в тех случаях, когда нарушения Кодекса доказаны. Доклад еще и отвергал рекомендации принять за основу нормы и принципы гражданского права относительно выплат компенсации ущерба в случае неоправданного вторжения в частную жизнь.

Доклад был отвергнут, комиссия распалась, а четкие позиции при создании правовых норм о защите от вторжения в личную жизнь до сих пор в Англии отсутствуют. При этом остается открытым вопрос о том, как защищать граждан, не посягая при этом на права прессы.

Правда после доклада Калкутта, который предпочитает, очевидно, читать своды законов, но не газеты, большинство общенациональных газет и в Англии ввели штатную должность омбудсмена – лица, занимающегося жалобами читателей. Факты, однако, свидетельствуют, что омбудсмены обладают весьма ограниченным влиянием. В Казахстане солидные редакции могут себе позволить нечто подобное, но в образе штатного юриста. Его задача, правда, не столько защищать читателей, сколько газету. И не столько на страницах газеты, сколько в судах.

И все же восемь из одиннадцати демократий мира имеют систему добровольного саморегулирования прессы.

Шесть из восьми Европейских стран (Австрия, Германия, Нидерланды, Норвегия. Швейцария, Великобритания) и Австралия имеют Советы по делам печати. В Канаде нет такого органа, но в пяти провинциях имеются свои собственные советы.

Каждый из национальных советов наделен полномочиями заслушивать и принимать решения по индивидуальным жалобам в отношении прессы. Однако почти каждый такой совет наделен и второй функцией – функцией зашиты прессы. Некоторые поддерживают свободу печати, участвуя в парламентских заседаниях и предоставляя информацию правительствам (Австралия и Австрия).