Марфушечка - Душечка
Шрифт:
Как избавиться от ненужного наваждения, в которое он погрузился сразу после их знакомства? Игорь постоянно напоминал себе, что в ней ничего особенного нет. Тела получше видал и *бал. Но проблема была в том, что воспринимать Марфу как просто тело у Игоря не получалось. Как бы он мысленно не противился, понимал всё же, что так интересно и волнительно ему только с ней.
Стоило прикрыть веки, как перед глазами возникала мурлыкающая от удовольствия Марфа, с энтузиазмом откликающаяся на его ласки. Этот вид сзади он никогда не забудет. Только в постели она была послушной кошечкой. Одним
«Так. Тормози, друг» — в своих собственных глазах Игорь придурком выглядел. Мечтать о девушке, которая в этот момент… Сука.
— Стравинский, очнись! Задолбал уже в одну точку смотреть. С виду на обкуренного похож, — Игорь ощутил толчок в плечо.
Парни — одноклубники старались растормошить друга, при этом намеренно не вспоминали вчерашнюю сцену в ресторане. Каждый из них понимал какой будет его реакция. Отменным самоконтролем парень не отличался. Через неделю истекал срок трехмесячной дисквалификации, и все с нетерпением ждали, что в следующем матче Игорь вернется на поле. Начуди он сейчас ещё что — либо, на спортивной карьере можно крест будет ставить.
— Ну хочешь мы тебе бабу закажем? Тут где-то крутилась одна с сиськами зачетными и на вид натуральными, — заржал еще один парень. — Только лицо сделай попроще, Муз. За такую рожу придется двойной тариф оплачивать. На маньяка похож, хоть и смазливого.
Игорь поморщился. Смазливый маньяк. Просто потрясающе будет, если погоняло такое прилипнет. Не сказать, что ему нравилось быть «Музыкантом», но хотя бы было привычно. Игорь Стравинский, тут как бы без вариантов. Еще в начальной школе к нему приклеилось такое обращение. Причина? Он был теской великого композитора.
Игорь повернулся в сторону танцпола и начал рассматривать танцующих девушек. Их количество увеличилось раза в два по сравнению с тем, что было когда они в клуб заходили, одежды на них во столько же рас меньше стало. Свобода движений большинства отплясывающих ничем не была ограничена, ни рамками приличия, ни здравым смыслом.
Цели приезда на Ибицу у большинства людей схожи. Это и было залогом успеха. Отдых, веселье, секс, без оглядки на то, что скажут люди.
— Сука, — процедил он сквозь зубы.
Причина гнева была на поверхности. Обычно приезжая сюда он отдыхал, сейчас же его мысли, против воли, крутились вокруг одной единственной девушки, которой его внимание нахрен не нужно было. Как только на горизонте замаячил чертов Алекс, она не раздумывая упорхнула. А он как последний кретин сидел и думал о том, что так самозабвенно, как Марфа ни одна из присутствующих девушек во власть музыки не отдается.
Когда Игорю на колени уселась девушка, мгновенно отхватив тоненькой ручкой его шею с одной стороны, а ко второй тут же присосалась губами, он понял, что ещё не всё потеряно. У него хотя бы встает на других баб. Оно и понятно, меньше чем за неделю образ жизни не изменить.
Для него было в порядке вещей спустить пару сотен тысяч на какую-нибудь закрытую вечеринку, на которой присутствовал только он с друзьями и несколько десятков приглашенных красоток. В их круге подобный «заказ» был делом обыденным. Модельные агентства предоставляли целые каталоги для выбора девушек, согласных на подобную подработку, при условии оплаты перелета в другую страну и покрытии затрат на досуг. Да что там, из трусов выпрыгивали, как хотели попасть в список «избранных». Большие деньги, море алкоголя, улетный секс. Ну какая же дура откажется?
«Думал, что знаю одну, что откажется, но ошибся» — промелькнула мысль в башке.
— Пошли, — начав подниматься на ноги, Игорь звонко шлепнул по ягодице девку, уже запустившую руки под его футболку.
Девушка слегка растерялась от столь разительной перемены настроения парня, но всё же дала себя утащить в одну из закрытых вип — кабинок, использование которых отдельно оплачивалось.
Глава 18
Врождённое чувство стиля и расточительность — первое с чем у Марфы ассоциировался Алекс. Его элегантный бродячий образ жизни покорял с первого взгляда. Она знала, что жить он предпочитает именно на своей яхте. Здесь ему лучше творилось.
— Моя МММ, о чем ты задумалась? — спросил вкрадчиво Алекс, наклонившись к девушке. Их разделял только низкий четырехугольный стол, заканчивающийся ниже уровня коленей. — Неужто за сосунка своего нового переживаешь? Тебе принципиально нужно переживать за кого-то? Спасать, поддерживать? Если да, то я подхожу идеально. Я пил очень много, детка. Да и сейчас пью. По сути я алкоголик. И ты можешь меня спасти.
Марфе неприятно было слушать такое. Алекс её восхищал с первой минуты знакомства. Уникальный мужчина, каких больше нет. Невероятный вкус и потрясающие лидерские качества сводили с ума всех окружающих. Марфа помнило то благоговение, что витало в воздухе, когда Алекс творил, заряжая всех вокруг волшебством и уверенностью в неминуемом успехе. Но тогда она почему-то, сейчас было сложно найти стоящую причину, выбрала Антона и вернулась домой.
— Ты ведь знаешь… Я не смогу разорваться, как и бросить свою студию не смогу. Помимо моей любви к ней, в этом замешано множество людей, которые на меня положились. Весь дизайнерский штат, плюс производство…
Алекс прервал её:
— Ты сможешь, если захочешь. Запомни, моя дорогая, если ты хочешь чего-то достичь, то всегда должна помнить о времени. Это самый ценный ресурс. Подумай о том, сколько времени мы на планете проводим и о том, сколько из него израсходовано. Уверена, что таким темпом, успеешь воплотить всё задуманное? Может стоит отбросить всё, что назад тебя тянет?
От понимания его правоты, Марфе хотелось закрыть ладонями лицо и разрыдаться. Так было обидно, что ставка не сработала. В глубине души, тогда, несколько лет назад она хотела семью. Но не вышло. Выходит — она сама, собственными руками закопала свои мечты. Тот уровень, охват аудитории, что был у неё — ничтожно мал по сравнению в горящими внутри грезами.
— Ну же, Метелица, с каких пор ты такой мягкотелой стала? Решайся! Поверь, второй раз я никого бы приглашать не стал, — Алекса забавляло происходящее. Он с уверенностью мог сказать, что за последние годы так не веселился ни разу.