Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов

Тьерио Жан Луи

В борьбе с терроризмом Маргарет Тэтчер тоже была в первых рядах союзников Дяди Сэма. В 1984 году служащая британской полиции Ивонна Флетчер была убита ливийскими дипломатами перед посольством во время демонстрации оппозиционеров. Общественное мнение не было расположено к Каддафи. Всем было известно, что именно он поставляет взрывчатку под названием «семтекс», которую использовала ИРА. Известно было и то, что в Ливии Каддафи тренировал орду террористов, готовых участвовать в любых антизападных авантюрах. Да, его не любили, но его боялись, с ним не хотели столкновения. В декабре 1985 года прибывшие из Ливана, но профинансированные Ливией террористы из группы Абу Нидаля открыли огонь по пассажирам в аэропортах Вены и Рима; 17 человек погибли, многие были ранены. Общественность Великобритании была взволнована фактом гибели людей, но все же полагала, что никаких мер принимать не следует. В течение последующих недель обострились отношения между США и Ливийской Арабской Джамахирией. 24 марта ливийцы открыли огонь по американским самолетам 7-го флота в заливе Сирт. Это была настоящая эскалация террористических действий.

5 апреля бомба взорвалась в Берлине на дискотеке, которую посещали военные армии США; два американца погибли. 8 апреля Рональд Рейган попросил у Маргарет разрешения использовать британские аэропорты для проведения налетов самолетов F-111 на Триполи. Маргарет была не в восторге, ее министры — тем более. Они опасались, что эта «политика канонерок» может открыть дорогу целой серии акций возмездия. Но если поначалу

Маргарет удавалось сдерживать мощь американских ударов, наносимых по стратегическим целям, то 16 апреля ей оставалось только отступить… Ведь американцы вполне могли обойтись и без ее согласия. Уже одно то, что с ней об этом заговорили и ее согласия испросили, свидетельствовало о том, как ее уважали. Налет, правда, был только наполовину успешным. Ливийский президент по воле случая избежал гибели при бомбовых ударах, нанесенных по его Генеральному штабу. Но в политическом смысле этот налет стал тяжким грузом, в том числе и для Маргарет. Она это признает: «Меня охарактеризовали как раболепную служанку американцев, бесчувственную к страданиям их жертв <…>. Телеэкраны сосредоточили свое внимание на заплаканных матерях, а не на важности пораженных стратегических объектов». В смысле человеческих потерь цена этого налета оказалась еще более высокой, чем в смысле политическом. Вполне вероятно, что взрыв «боинга» компании «Пан-Америкэн» в небе над Локерби 21 декабря 1988 года был последствием выбора, сделанного Маргарет. «Но тот факт, что такое небольшое число стран поддержало США в тот трудный период, — пишет она, — только укрепил и без того крепкие связи между нашими двумя странами». Недаром же в «Уолл-стрит джорнэл» Маргарет назвали «великолепной» и «самым великим премьер-министром после Уинстона Черчилля».

В конце ее третьего срока правления, когда произошло вторжение войск Саддама Хусейна в Кувейт в августе 1990 года, Маргарет тоже первой из лидеров западных государств встала под американский флаг. 22 ноября, в тот день, когда она в последний раз председательствовала на заседании правительства, более тридцати тысяч солдат должны были присоединиться к коалиции, к сильнейшему контингенту союзников. Но ее уже не было в доме 10 по Даунинг-стрит, чтобы отпраздновать победу.

Верность Маргарет США иногда очень хорошо вознаграждалась. Ракеты «Трайдент» были проданы Англии по очень сходной цене. С британскими компаниями были заключены многочисленные контракты в сфере производства вооружений. Мэгги всегда выказывали почтение на самом высоком уровне. В июне 1985 года, несмотря на давление проирландского лобби, очень мощного в США, Великобритания добилась заключения с Америкой договора о взаимной экстрадиции граждан, обвиняемых в преступлениях, на очень благоприятных условиях, что позволяло ей получать и судить террористов из ИРА, нашедших убежище на другом берегу Атлантики. В 1986 году сенат ратифицировал этот договор.

Но, несмотря на столь явное подчинение Маргарет Тэтчер желаниям «великого американского союзника», роль Англии в политике США оставалась второстепенной, гораздо более второстепенной, чем это пытается показать Маргарет в мемуарах. Довольно часто Рональд Рейган поступал как ему вздумается и только потом ставил свою добрую приятельницу перед свершившимся фактом.

Границы «привилегированных» отношений

Вышесказанное относилось как к серьезным проблемам, так и к событиям, вроде бы не имевшим большого значения, но ставшим воистину символическими.

В качестве таких символических событий приведем два случая: введение эмбарго на поставку товаров, необходимых для сооружения газопровода, который соединил бы Сибирь и Европу, а также вторжение на Гренаду.

После введения в Польше военного положения Рейган 19 декабря 1981 года настоятельно потребовал введения эмбарго на поставку различного оборудования в СССР и применения мер наказания к американским предприятиям, ведшим торговлю с Советским Союзом. Принципиальное согласие Маргарет Тэтчер было получено, но Рональд Рейган даже не потрудился обсудить со своей «привилегированной союзницей» точный список товаров, запрещенных к экспорту в СССР. В первых строках этого списка фигурировали оборудование и материалы, необходимые для строительства газопровода, и от запрета, наложенного на их экспорт, могли пострадать все крупные западноевропейские компании. Гнев Мэгги вызвал не только тот факт, что с ней не согласовали предпринимаемые меры, но и то, что решение американцев, помимо американских компаний и их заграничных филиалов, затрагивало также и европейские компании, производящие отдельные детали оборудования по американским лицензиям. Другими словами, Маргарет вскипела оттого, что «большой американский брат» присвоил себе право в каком-то смысле решать судьбу британских предприятий. Английская компания «Джон Браун инжиниринг», в которой около трех тысяч рабочих и служащих работали над выполнением заказа для газопровода, обнаружила, что ее портфель заказов пуст. Такие действия производили тем более странное, если не сказать шокирующее впечатление, поскольку фермеры американского Среднего Запада сохраняли право продавать пшеницу в огромных количествах «русскому людоеду». Между Англией и США вроде бы существовали особые отношения, но Америка в приказном порядке требовала ввести эмбарго, а по счетам заставляла платить других… Несмотря на все усилия, Мэгги затратила долгие месяцы на то, чтобы добиться желаемых изменений в политике США. Да, все это, конечно, не назовешь ударом ножом, скорее перочинным ножиком, но все же нанесшим ощутимую рану самолюбию.

Однако же история с эмбарго была пустяком по сравнению с тем, что случилось осенью 1983 года на Гренаде, маленьком острове в Карибском море, входящем в архипелаг Наветренных островов. Гренада была членом Содружества; 19 октября 1983 года в этой стране произошел «просоветский» переворот. Правда, агенты КГБ или слепые исполнители их воли проделали всё довольно грубо. Премьер-министр Морис Бишоп был убит вместе с пятью министрами, а застенки, и без того достаточно забитые, пополнили свои «коллекции» оппозиционеров. Некоторые главы правительств Восточных Карибских островов призвали американцев вмешаться; все они придерживались консервативных взглядов и опасались, как бы в результате игры в домино, затеянной фанатичными сторонниками Кастро, они сами не оказались выброшенными из своих кресел… Но развязывать под таким предлогом военную операцию против суверенного государства было бы странно, тем более что американцам, находившимся на Гренаде, ничто особенно не угрожало. Однако, опасаясь распространения «марксистской заразы» и, вероятно, еще находясь под впечатлением от нападения на американских моряков в Бейруте (тогда погибли 248 моряков) [186] , Рональд Рейган принял решение отреагировать. Он довольствовался тем, что известил свою добрую приятельницу 24 октября о том, что серьезно изучает просьбу глав государств, обратившихся к США, о необходимости вмешательства. Маргарет, присутствовавшая на обеде у принцессы Александры Кентской в честь посла Соединенных Штатов, велела немедленно ответить по дипломатическим каналам, что «эта акция будет воспринята как вмешательство страны Запада во внутренние дела маленькой независимой страны, сколь бы ни был малопривлекателен установившийся там режим. В более обширных рамках отношений между Востоком и Западом я прошу вас принять во внимание <…> тот факт, что через несколько дней мы должны будем представить нашему парламенту и нашему народу программу размещения крылатых ракет на территории нашей страны». Увы, напрасный труд! В час ночи Маргарет сняла трубку «красного телефона» и принялась умолять Рональда Рейгана пересмотреть свое

решение. Он впоследствии говорил, что пережил тогда «одну из самых тяжких четвертей часа в своей политической жизни, тем более неприятных, что неприятности исходили от столь дорогой приятельницы». Но вообще-то было уже поздно, так как военно-морские силы США и десантники с военно-морской базы в Эрборне были уже в пути. Американский президент признавал, что в тот момент «обратный отсчет уже дошел до нуля». На рассвете американские парашютисты захватили Гренаду. Мэгги ничего не оставалось, как смириться. Вполне возможно, это были самые худшие ее воспоминания в сфере дипломатии, так как она испытала унижение, и унизил ее тот, кого повсюду представляли как ее лучшего друга. «Я тогда почувствовала себя подавленной и преданной, — пишет она в мемуарах. — В лучшем случае британское правительство было поставлено в такое положение, что казалось совершенно бессильным, а в худшем — мы выглядели коварными мошенниками, обманщиками. Ведь не далее чем накануне Джеффри Хау заявил в палате общин, что ему ничего не известно о каких-либо намерениях американцев вмешаться во внутренние дела Гренады». К тому же всё происходившее не сулило ничего хорошего ни для отношений со странами Содружества, ни для обстановки в самой Англии, поскольку каждый англичанин мог теперь сказать: «Если американцы не прислушались к нам по поводу Гренады, то почему они будут это делать по поводу крылатых ракет?» Но Маргарет ничего не могла предпринять, ей оставалось только терпеть. Вероятно, именно в качестве ответной меры она отозвала на родину британских солдат из Ливана, втянутых в выполнение какой-то миссии ООН, финал которой был непредсказуем. Но затем она решила всё простить и предать забвению, ибо, по ее мнению, «существует некий дипломатический принцип, о котором дипломаты должны были бы вспоминать почаще: не следует вступать в конфликт с другом, если не имеешь никакого шанса выиграть и если цена поражения может означать конец этой дружбы».

186

Американские морские пехотинцы в 1983 году были направлены в Бейрут (столицу Ливана, где шла гражданская война) как одно из подразделений миротворческих сил ООН; 23 октября того же года на территорию американской военной базы въехал грузовик с пятью тоннами взрывчатки; взрыв разрушил казарму пехотинцев и унес жизни 241 человека (по официальной версии); теракт осуществили боевики группировки «Хизбалла» («Хезболлах»). — Прим. ред.

Роль Великобритании в большой игре 1980-х годов: СОИ, Горбачев, разоружение

Американские инициативы могли выйти весьма далеко за символические рамки нанесения упреждающих ударов по республикам, которые обычно относят к разряду «банановых».

Военно-политический мировой пейзаж был коренным, революционным образом изменен программой СОИ (Стратегической оборонной инициативы), которая при огромной поддержке средств массовой информации была обнародована Рональдом Рейганом 23 марта 1983 года. Это был грандиозный, величественный проект, призванный избавить планету от ядерного оружия путем создания в космическом пространстве особого щита из спутников и лазерных установок, способных уничтожить любые стратегические ракеты. В безумных мечтах американского президента этот проект представлялся способом «освободить мир от страха повторения Хиросимы». Ни больше ни меньше! Этот проект был на уровне «великой американской мечты», это был новый Фронтир, который надо было преодолеть, это был новый Дикий Запад в космических масштабах.

Естественно, с Маргарет Тэтчер не посоветовались. Кроме того, что она высказывала серьезные сомнения в научной состоятельности проекта [187] , она также считала, что он очень опасен, ибо вновь ставит под угрозу договор 1972 года, в связи с чем возникал риск, что США превратятся в неприступное убежище и им уже не надо будет проявлять заботу о Европе. Если говорить конкретнее, возникал риск расхождения интересов США и НАТО; этот процесс, называемый в терминологии обороны «расцеплением», уже маячил на горизонте и, по мнению Маргарет, сулил вполне предвидимый конец, проистекающий из доктрины взаимного уничтожения в экстремальной ситуации.

187

Сомнения вполне обоснованные, поскольку США так и не удалось развернуть эффективную противоракетную систему, направленную против баллистических ракет средней и малой дальности типа СКАД.

По сему случаю Маргарет сумела наилучшим способом использовать свои козыри привилегированного союзника. Прежде всего, она произвела анализ проекта, организовав рабочий коллоквиум с самыми крупными советскими специалистами в сентябре 1983 года в поместье «Чекерс». Там присутствовали дипломаты, а также университетские ученые, не склонные к конформизму, журналисты и даже тайные агенты спецслужб, прекрасно знавшие, что собой представляет «Красный тигр» изнутри. Анализ проекта выявил многочисленные разногласия, но общее мнение было таково: СССР экономически не в состоянии вложить огромные инвестиции в технологии, необходимые для адекватного ответа на программу СОИ. В свою очередь, СОИ сможет превратить США в неприступное убежище только в том случае, если эта система окажется абсолютно непреодолимой. Однако же история всем своим ходом доказала, что не бывает безупречных доспехов и неуязвимых щитов. К тому же невозможно «остановить развитие науки». По мнению Мэгги, «СОИ только позволила бы достаточному числу американских ракет не пострадать при первой советской атаке <…>. США могут тогда направить свои ракеты на Советский Союз. Из чего следует вывод, что Советский Союз вряд ли поддастся на соблазн первым применить ядерное оружие».

С того момента Маргарет решительно перешла в ряды сторонников СОИ на том условии, что при осуществлении этого проекта будут соблюдаться особые меры предосторожности, которые она обсуждала в Кемп-Дэвиде с американским президентом 22 декабря 1984 года. В общем коммюнике Рейган сообщил, что программа научных исследований будет осуществляться и далее, что цель проекта вовсе не в достижении всемогущества, а в поддержании равновесия, учитывая, что СССР тоже будет вести исследования, что СОИ должна будет стать объектом переговоров, что идеи ядерного устрашения и равноценного ответа не забыты и что программа СОИ может быть распространена и на союзников. Это была несомненная дипломатическая победа для Великобритании. Одинокий всадник из Калифорнии больше не желал быть одиноким. Теперь эффектом СОИ смогут пользоваться и партнеры США. Европейские интересы будут учтены. Кроме того, и последствия в виде потока звонкой монеты не заставили себя долго ждать. В декабре 1985 года Майкл Хезлтайн, министр обороны, подписал договор о присоединении к СОИ, в рамках которой британским исследователям предстояло принять участие в разработке восемнадцати главных составляющих проекта в области военной промышленности. Так в значительной мере была прекращена «утечка мозгов», а британские инновации получили поддержку в сфере технологий. Несомненно, Маргарет вновь овладела ситуацией. Она считала теперь, что «СОИ президента Рейгана стала главной составляющей победы, одержанной Западом в холодной войне <…>. Оглянувшись назад, — писала она, — я понимаю, что его решение было самым главным и самым плодоносным из всех, принятых им за всё время его правления» [188] .

188

Открытые советские архивы свидетельствуют о том, что СОИ сыграла главную роль в реформах в СССР. Представители советской элиты (в основном из КГБ) поняли, что в гонке вооружений СССР победить уже не сможет.