Шрифт:
глава 1
«Ciao, Маргарита!
Ты меня помнишь? Итальянец из самолёта на Кубу. Ты была единственным действительно милым человеком во всём салоне, а я даже не сделал ни одной фотки нас вместе. Чуть не покончил с собой из-за этого! До сих пор не верится… Может общение с тобой мне только приснилось? Как ты поживаешь? Как отдохнула?
Лука».
«Ciao!
Как я могу тебя позабыть? Ты единственный, с кем я говорила за тот день. Отдохнула обалденно. Это путешествие было мощным! Я летала на парашюте, точнее парасейлингом занималась, поднялась выше, чем предполагалось – из-за моего маленького веса, и парила над морем! Чуть не обгадилась! Но так красиво всё сверху! А мой отель – огромный замок в зелёном саду!»
Марго остановилась на секунду. Воспоминания были ещё так свежи. Ей спешно застёгивают ремни на талии, девушка просовывает ноги в лямки, и опять какая-то
Маргарита пытается расслабиться: «Какой толк от того, что я перед смертью вся скукожусь и ничего не увижу? Раз уж я здесь, надо попытаться расправить плечи и насладиться этими минутами». Грета широко раскрыла глаза: «Только не смотреть вниз!» Взглянула вдаль. Внушительных размеров белый замок красовался среди кудрявых деревьев и пальм, как дворец какого-нибудь принца. Прекрасный замок. Море бескрайнее и меняет цвет от бледно бирюзового у берегов бухты до глубокого синего в открытом море. Катер поворачивает обратно в сторону берега. Парашют дёргается. Лямка почти выскальзывает из под попы. Сердце сжимается, и пальцы коряво вцепляются в злосчастные крючки. И нет ничего поэтического в этом моменте. Ты ни о чём даже думать не можешь. Только чувствуешь адреналин, от которого сжимается всё твоё тело и, кажется, душа тоже, если она существует. И мыслей нет. Никаких.
Её спускают вниз, сажают на сиденье. Всё тело трясётся как в эпилепсии. Движения неверные. Марго не подаёт виду. Улыбается. Два часа подряд. Оказавшись на суше, наша героиня с самообладанием Штирлица благодарит «матросов» и отправляется в бар. Идёт к бойлеру. Руки трясутся. Кипяток расплёскивается по ногам. Чай не помогает. Весёлый негр басом: «How’re you doin’, beautiful lady?» «A shot of tequila and a piece of lime», – отвечает она. Негр улыбается ещё шире, оттопырив большой палец, сжимает все остальные пальцы в здоровый тёмно-коричневый кулак и кивает головой. Это значит «хорошо», а так же «уже исполняю Ваш заказ». Во время вечерней анимации, когда музыка громыхает, народ галдит на разных языках, и никто ничего не слышит, такое средство общения более чем уместно. Бармен видит тебя и сразу же выкрикивает то, что
ты пил в последний раз. Ты киваешь и сжимаешь кулак в знаке одобрения. Через пару секунд его чисто выбритая чернокожая голова уже стоит перед твоим носом, а на ней – напиток!
В тот вечер поднялся сильный ветер. Освежающий бриз с моря был как глоток жизни. Приехав в Россию неделей позже, она услышала, что в ту ночь на Кубе было цунами, унёсшее около 300 жизней.
Грета сварила чашечку «мягкого» на вкус ямайского кофе и продолжила.
«А ещё я управляла самолётом! Какой-то итальянец из стафа подходит к моему месту, садится рядом на корточки и говорит: «Вы бы хотели порулить самолётом?». Я, конечно, подумала, что у меня помутнел рассудок после одиннадцати часов лёту, но парень был так настойчив… Невероятное ощущение! Я видела Гавайские остова и океан сверху, и Карибское море. Оно такое бирюзовое…
Но это внушило некоторое беспокойство: как же можно было какую-то «блондинку» пригласить в кабину пилотов?? А если бы я кнопочку какую-нибудь нажала со словами: «Ой, какая она красненькая!» И все мы приземлились бы штопором вниз! А как ты отдохнул? Ах, да! Прости – не встретила ни одного марихуанового поля, так что фото для тебя сделать не смогла».
В самолёте Лука попросил её об этом, смачно нюхая открытую пачку сигарет. Одиннадцать часов без единой затяжки – всё, о чём он мог
«Ciao!
Теперь я знаю, к кому в случае надобности обратиться, если вдруг с пилотом что-то случится! Мы отлично повеселились: бескрайние пляжи, ром, сигары, морепродукты… За десять долларов любой кубинец готов устроить тебе пир в собственном доме! Выбираешь морепродукты, он ловит, например, краба прямо при тебе и его жена готовит его со специями и пряностями к назначенному времени. И, допустим, в семь вечера, ты желанный гость в его доме».
«Да, такой номер явно не пройдёт, если ты одинокая белая молодая девушка в стране афроамериканцев! Да ещё и сама пришла в трущобы»: грустно подумала она, «Хотя может на Кубе и более безопасно для русских, чем на Ямайке». Дело в том, что кубинская история тесно переплетена с русской и американской. Это обусловлено торговыми связями стран, а так же стремлением Со-единённых штатов заполучить Кубу и сделать её своей любой ценой – путём завоевания, убивая и круша мирную жизнь на своём пути, или
просто купив остров тогда ещё у Испании. В результате Куба находилась под гнётом США до 1902 года – момента, когда остров, наконец, добился независимости. Но американские предприниматели продолжали заправлять сахарными и другими заводами, как и банками. Теперь представьте, сколько лет кубинцы ненавидели белых, и как они реагируют на английский с американским акцентом? Но, нужно сказать, эти худые бедные люди с сухими мышцами, очень сильны. В 1950-х годах они под лидерством Фиделя Кастро свергли режим диктатуры Батисты. Позже, после отказа президента Эйзенхауэра принять Фиделя в штатах, Кастро национализировал американские предприятия, накликав на государство беду – США разорвали все торговые соглашения с Кубой. Куба оказалась экономически изолирована. На помощь заморскому государству пришёл «добрый» СССР. Дипломатические отношения поспособствовали решению многих экономических про-блем. Были заключены договора на поставку нефти и экспорту кубинского сахара. Кубинский народ был спасён от тотальной нищеты и, после стольких невзгод, мог хоть как-то прокормиться. Островитяне помнят своих спасителей, и по сей день очень тепло относятся к русским людям. А многие русские, вспоминая это время, напевают песню: «Куба, любовь моя…» Но, несмотря на дружественные политические отношения, не стоит забывать о том, что бедность, порой, толкает людей на безумства. Что касается Ямайки, местные жители острова показались нашей героине гораздо более опасными и недружественными по отношению к белым. Но встречались и удивительно приятные персоны, как та официантка в ресторане. Маргариту до глубины души поражало, когда она видела этих, переживших гнёт и рабство, людей, искренно счастливо улыбающимися. Улыбка той девушки зажгла тепло в сердце Маргариты в тот вечер, когда наша героиня одиноко ужинала в ресторане отеля. Не может же человек так играть? А может, эта жительница ямайки счастлива? Просто счастлива до глубины души, что смогла найти эту работу и вырвалась из нищеты, из картонной коробки, в которых живёт большинство в кустах вдоль дороги… Отель действительно являлся настоящим оазисом богатства и роскоши на пустыре тотальной бедности. Кто же они, эти люди? Почему они так плохо живут? Разве это возможно в современном, блещущем комфортом и шиком мире новых технологий? Когда-то остров, открытый Христофором Колумбом в 1496 году, населяли индейцы араваки. Чуть позже на острове появилось несколько испанских поселений. Так коренное население Ямайки начало вырождаться и, уже через столетие насчитывалось всего около семидесяти индейцев. Испанцам была необходима рабочая сила на острове, в качестве которой они использовали негров-рабов, привезённых из Африки.
В 1655 остров захватили англичане. Близ Кингстона англичане построили форт, который оброс городом под названием Порт-Ройал, куда, с награбленным с испанских судов добром, стекались пираты. Город, где царило пьянство и веселье, прозвали «развратный Вавилон». Когда 7 июня 1692 года в результате землетрясения часть Порт-Ройала исчезла под водой, католическая церковь Испании заявила, что Господь покарал пиратов за содеянное. К этому времени силами англичан Ямайка превратилась в крупную сахарную колонию. Здесь производился сахар-сырец, патока-меласса, и, конечно, ром.
Рабы тоже не давали спуску колонизаторам. В XVII веке на Ямайке образовались поселения негров-рабов, которые совершали набеги на ненавистных новых хозяев острова с целью разграбления. К началу XIX века африканцы учинили около тридцати восстаний. В конце концов, англичане депортировали их в Сьерра-Леоне, где впоследствии образо-
вался Фритаун.
Проследив историю острова, на ум приходят слова песни «Остров невезения в океане есть!» Но справедливый день для натерпевшихся бед темнокожих людей всё же наступил: отмена рабства в 1833. В попытке спасти бизнес англичане завезли на остров рабочих-контрактников из Индии и Китая, но производство сахара всё равно поползло вниз. К тому же возросла конкуренция из-за увеличения производства сахара из свёклы в Европе, на Кубе и Яве.