Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Эрика? Чё-то не слышал, - сказал Германн Майор, - а ты?
– он хлопнул по плечу напарника.
Правда, напарниками они не были, а так приняла решение барменша. И выразила свою мысль фигурально:
– На дело собрались?
– Естественно, - только и мог ответить Миша, у которого ноги были не то, что коротковаты, но было бы лучше, как часто думал он:
– Если бы они могли вытянуть его рост со 175-ти до 185-ти санти.
– Другие не особенно жалуются и на 165, даже на 160, а тут, действительно закономерно:
– Очень надо 185.
– Нет, тянут уже, но где? Неизвестно. Тем более известно, что надо для этого дела ломать прежние нохги:
– Обязательно.
– Не хотелось бы лишаться того, что есть во имя того, что хочется. А с другой стороны, так могут и признать:
– За чужого сына.
– А без родословной, может статься:
– И посмеяться, как следует не разрешат.
А так надо чего-то вот так уж, позарез, побежал на коленках к президенту, да и лбом в окружающий газон мрамор:
– Мол, ничего не боюсь, а лоб расшибу, если надо.
Дайте только пятикомнатную на Кой Кого, и семь гектар, как у Познера на Рижском шоссе. Впрочем, а сколько у Любви Успенской? Может и мне столько же попросить? Кусты, любовь, деревня, праздность, сирень - я предан вам душой, всегда я рад замерить разность между смородиной и мной. Клубника - вечная подруга народа местного, как знать:
– Приду с ней утром, а ты ишшо ванну - на четвертом этаже:
– С картошкой будешь принимать.
– Какое дело?
– Вот?
– слегка поперхнулся Миша толстой пенкой.
– Я грю, может и меня с собой возьмете?
– спросила буфетчица.
– Ты, чё, в натуре, Сонька Золотая Ручка, что ли?
– мрачно осведомился Майор.
– Та не, я ар... я ар...
– Не можешь выговорить?
– тоже приготовился к худшему Михаил.
– В армию хочешь?
– Германн осмотрел ее с головы до ног и обратно, заглянув даже за прилавок, где они были - чуть выше колен.
– Скромно.
– Что?
– спросила она уже совсем робко.
– Юбку подними, - сказал Миша.
– Не совсем, не совсем, - придержал ее Германн, - и так хорошо уже видно:
– Их есть у меня.
– У тебя?
– не понял Михаил.
– Надо загадать желание - кому повет, тот и возьмет.
– Может не надо торопиться, - сказала девушка.
– Почему?
– Вы не знаете, чего я хочу.
– Ты не сказала?
– Пока нет.
– Мне послышалось было:
– Артисткой хочу быть!
– Прошу прощения, но нет, ибо вижу: я не Мэрилин Монро.
– Почему это видно?
– спросил Миша.
– Волосы не те, не блондэ.
– Это вер-на-а, - согласился Германн.
– Но я могу петь.
Пришлось заводить Эрику Краузе в следующий раз - у ребят дрогнули руки, они фыркнули, как лошади, понявшие, что у хозяина осталось мало денег, и опять будет просить подыскать ему богатую невесту.
– Петь все могут, - наконец подытожил Миша, - опять начиная вторую чашку с толстой пенки.
– Да?
– Разумеется, - поддержал разговори Майор.
– Что мне тогда делать?
– спросила она, и добавила: - Если предположить, что мне уже надоело поить пивом, теплой апельсиновой, и хорошим кофе с полутора сантиметровой очень вкусной пенкой разных оболтусов и обалдуев? Кстати, - добавила она, - к вам, я вижу, это не относится: вид не только приличный, но и очень, очень умный.
Третий раз кофе наливать не пришлось, но было близко к этому, ибо Миша все-таки выронил чашку, и попросил:
– Ту бутылку, которая холодная, - я заплачу вдвойне, и если возможно, рублями, курс опять подняли, не стал менять доллары.
Майор удержал, но маленькое пятнышко все же царапнулся лацкан его пиджака.
– Простим ее?
– сказал Миша.
– Ладно, но и вы к нам, в том смысле, что извиняйте: не часто люди вот так прямо в лицо говорят правду - разволновались.
Сейчас у нас дело, - продолжил Германн, - а чуть позже мы опять подойдем, но вы к этому времени подготовьте, уж сделайте милость:
– Всю программу сразу.
– В каком смысле?
– В том смысле разъяснил Михаил, - что и литературу, и басню, и песню.
– Простите, первое, что было? Я запишу, если вы не против. Первое - это литература? В каком, простите, смысле?
– Напишите э литл эссе.
– А! понятненько, басня - это про лису - знаю, песня про Высоцкого тоже знаю. Чапайте пока до вашего делу, а я сейчас быстренько всё изготовлю.
– Точно тебе говорю, - когда они двинулись по аллее сказал один, - купит бутылку Камю, а потом лучше сюда не ходи - замучает требованиями: когда, да будет ли толк?
– Надо самим купить ей что-то хорошее, и будет всегда держать для нас холодное пиво, и горячую кофе.
– Горячую?
– А что, уже можно и так.
– Можно, если иметь в виду чашку, а не ее кофе.
– Ты отстал от жизни Фока.
– Но время приблизилось к двенадцати и они сосредоточились.
Медиум:
– Гена Хазанов даже в этом - приличном - возрасте ходил на Красную Площадь подрабатывать Брежневым - очень похож.
– Никого. Почему?