Маргаритки в раю
Шрифт:
— Я умираю с голоду. — Порывшись в холодильнике, Ханна вынырнула с добычей в виде рогаликов, сливочного сыра и апельсинового сока. — И вряд ли смогу убедить тебя перенести завтрак на более раннее время.
— Да уж, вряд ли тебе это удастся, — подтвердила Алекс. Однако тут же смягчилась и, соскочив с прилавка, достала сковородку. — Значит, кое-что тебя все-таки беспокоит?
Да: то, что она помрет девственницей.
Алекс бросила на горячую сковороду бекон и обернулась к Ханне.
— Ты мало получаешь радости от жизни.
Ханна подумала о прошедшей ночи и о своих бесплодных усилиях.
— Быть может, это скоро изменится.
— Давно пора. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что пора, наконец, получать от жизни больше удовольствия? Право же, детка, в жизни существует масса интересного и помимо этого бунгало.
Еще бы! И в первую очередь в ней существует любовь, непостижимое и недоступное чувство, о котором Ханна так мало знает.
— Я действую в этом направлении.
— Вот и правильно. Нельзя жить одной только работой.
Большая часть жизни Ханны прошла в борьбе за выживание. У того, кто еще в детстве потерял отца, это становится глубоко укоренившейся чертой. Особенно если — как это было у них с братом — много лет видеть, как мать вертится, словно белка, чтобы их прокормить. Так что, может, теперь Ханна порой и перегибает палку, тоже работая как заводная, да не так-то просто сломать эту привычку.
Легкой, танцующей походкой в кухню вошла Тэра — единственный настоящий «жаворонок» из их троицы. Выглядела она, как всегда, безупречно: причесанная волосок к волоску, одетая в модный лимонно-зеленый свитер без рукавов и замшевую мини-юбку в тон. Она взглянула на джинсовые шорты Алекс, потом — на сарафан Ханны и скривилась.
— Неужели ни одна из вас ничему не научилась у меня за эти годы? Дамы, одежда создает женщину, а ваша одежда не способна создать ничего — разве что доход магазину уцененных товаров.
— И тебе тоже привет и доброе утро! — бодро отозвалась Алекс.
Тэра налила себе кофе, от души отхлебнула и застонала от удовольствия.
— Дорогая, одевайся во что хочешь — с таким кофе место в раю тебе обеспечено.
— Ну, слава богу, а то я волновалась! — Алекс вновь отвернулась к плите. — У тебя нет более важного занятия, кроме как обсуждать наши тряпки?
— Есть. — Тэра отхлебнула еще глоток. — Уйма. Да! Я только что видела твоего брата, он выходил из комнаты Ханны.
Ханна поперхнулась, и Тэра с Алекс удивленно воззрились на нее.
— Извините, — сдавленно пробормотала она, колотя себя в грудь и стараясь протолкнуть кусок яблока. — Не в то горло попало.
— Не ожидала, что он встанет так рано, — нахмурилась Алекс, откладывая в сторону лопаточку, которой переворачивала бекон. — А он хорошо выглядел?
— Разве может он выглядеть иначе? — мечтательно вздохнула Тэра. — Одежды на нем было немного — только джинсы, и, позволю себе заметить, задница у парня потрясающая, уж вы мне поверьте.
— Думай, что говоришь! — возмущенно оборвала ее Алекс. — Он все-таки мой брат.
— Ой, извини. — Тэра продолжала блаженно потягивать кофе.
— Я беспокоюсь из-за того, как он вкалывает — работает просто на износ, — оторвавшись от стряпни, озабоченно стрельнула глазами в их сторону Алекс.
— Выглядел он как записной бездельник и шалопай. Причем очень эффектный шалопай, могу добавить. — Из-за своей чашки Тэра, как бы невзначай покосилась на Ханну. — Между прочим, Ханна, он искал тебя.
Бедняжка опять едва не подавилась. Он ее искал. Вероятно, хотел потребовать объяснений насчет всей этой ночной чертовщины. Ханна с преувеличенной тщательностью разгладила складки на сарафане, потом принялась внимательно изучать сандалии. Если Зак почему-то ее разыскивает, то лучше на всякий случай заблаговременно смыться.
— Побегу, пожалуй, у меня куча дел.
— А как же завтрак? — возмутилась Алекс и, опустив деревянную лопаточку, недоуменно уставилась на подругу. — Ты же умирала с голоду.
— Я просто вспомнила… одну вещь, которую должна сделать.
— Какую вещь?
— Массу вещей. Уйму… — Ханна резко повернулась, устремляясь прочь, и в дверях с размаху налетела на твердую стену.
Этой стеной оказалась грудь Зака.
— Эй, что за гонка? — со смехом воскликнул он, ловя упавшую в его объятия Ханну. — Где пожар?
— Мы и сами хотели бы знать, — ответила Алекс, все с тем же озадаченным, подозрительным выражением поглядывая на Ханну. — Ну, да ладно, я так рада, что ты приехал. Номер освободится сегодня, в крайнем случае завтра. А пока можешь пожить в моем или переночевать в офисе на диване, идет?
— Конечно, как скажешь, — кивнул Зак, не сводя глаз с Ханны.
— У меня готовится завтрак, — сообщила Алекс. — Твой любимый. За счет заведения. Бери табурет и садись.
Это, однако, оказалось непросто — путь Заку преграждала Ханна. Она точно приросла к месту, не в силах ни шевельнуться, ни поднять глаза.
— Прости, — пробормотала она, пятясь и давая наконец Заку пройти.
Но тот не трогался с места и при этом — о господи! — смотрел на нее таким взглядом…
— Перестань, — прошептала она.
— Что «перестань»? — прозвучал голос вездесущей Алекс, от которой невозможно было ничего скрыть. — Эй, Зак, ну что ты там застрял в дверях? Я собираюсь кормить тебя за столом.