Маргаритки в раю
Шрифт:
Несмотря на усталость, тело его вступило в схватку с разумом, возникло неодолимое желание затащить ее к себе в постель. Но, к счастью, разум победил.
Зак уснул еще до того, как успел натянуть на себя одеяло.
Ему приснился удивительный и странный сон.
Руки Ханны скользили по его голой груди, затем к ним присоединились ее губы, и Заку сделалось уже невмоготу удерживать свою бешеную реакцию. Этот потрясающий сон… Заку хотелось, чтобы он не кончался.
Вот она опять прикоснулась к нему, ее полуоткрытый рот теперь пустился покрывать горячими поцелуями его живот, отчего Зак затрепетал всем телом, а дыхание сделалось судорожным и прерывистым. Он хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Все это продолжалось долго, слишком долго. Не нашлось бы человека, способного это выдержать.
Волшебный, восхитительный сон…
Сон ли? Сердце стучало как молот, руки трогали мягкую, нежную кожу — настоящую кожу, — и все тело напряглось как струна. Над ним склонялась Ханна, ее упавшие вперед волосы щекотали ему грудь, ноги переплелись с его ногами, а его руки сжимали ее бедра.
Вот она проворно стянула с себя рубашку, и в мгновение ока перед Заком забелела в полутьме ее обнаженная грудь. Ханна быстрым движением скинула все остальное.
— Ханна, погоди… — Обнаженная, она была совершенством из совершенств. А сам он к этому моменту был уже настолько возбужден, что даже пальцы ног покалывало, еще миг и тело разорвется. — Мы же во сне. Это мне снится…
Она взяла его руки и провела ими снизу вверх по своему плоскому животу, по ребрам, под грудью… Когда его ладони коснулись ее грудей, обхватили их всей пригоршней, Ханна хрипло промычала — глухим, невнятным стоном, исполненным наслаждения.
— Нет, не снится! — неистово прошептала она. Она поднялась на коленки — прямо над ним — так, что самая сокровенная часть ее тела, самая горячая точка, оказалась над самой напряженной и жаждущей его частью.
Зак так тяжело дышал, будто пробежал марафонскую дистанцию.
— У меня нет… нет никаких защитных средств, — вырвалось у него.
— Нет?
В этом послышалось столько разочарования, даже досады, что Зак услышал свой смущенный, хрипловатый смешок.
— Нет, я ведь…
— У меня есть! — вдруг обрадовано воскликнула она. В ее огромных, широко распахнутых темных глазах можно было утонуть. — Алекс подарила мне целую коробку на Рождество!
Господи, благослови Алекс! Ханна выудила откуда-то блестящую пачку, и в следующий момент ее руки принялись орудовать на его теле. Они действовали неумело, но это было так восхитительно! Однако, не в силах ждать, он тихонько отвел ее пальцы и сам довел работу до конца.
Покончив с этим, Зак притянул ее к себе, чтобы запечатлеть долгий, глубокий, влажный поцелуй, потом перекатился так, что она оказалась под ним, с быстрой и страстной лаской провел руками по ее телу и толкнулся внутрь.
Далеко продвинуться ему не удалось.
Подняв голову, Зак посмотрел в ее подернутые томной дымкой, застывшие в ожидании глаза. Лицо Ханны разгорелось, желание горячими угольками мерцало в глазах. Она покусывала нижнюю губу и выглядела такой немыслимо сексуальной, такой неправдоподобно порочной, что Зак просто опешил.
— Ну же, давай, — прошептала она, призывно выгибаясь к нему, гладя и теребя его тело руками. — Пожалуйста.
Разве мог он противиться? Все внутри него и все вокруг слилось в одно сплошное марево — марево желания, исступленной жажды, неустанных усилий. Она вцепилась в его бедра, он нежно и страстно обнимал ладонями ее лицо. Их тела согласно вздымались и опадали, слаженно, совместными усилиями они преодолевали сопротивление ее тела.
— Пожалуйста, давай, — шептала она. — Зак… мне хочется… мне нужно…
— Да, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать, и смахивая большим пальцем несколько слезинок, выкатившихся из ее глаз. — Я знаю, знаю, что тебе нужно.
Он стал настойчиво побуждать ее, шепча страстные, дразнящие, эротические обещания, ласково уговаривая и продолжая движение, пока она, наконец не начала содрогаться. Они вместе совершили этот сладостный, исступленный и окончательный прыжок, погружаясь в экстаз и упоение.
Первое, что осознала Ханна, придя в себя, — это что она уставилась в потолок в бессильном и сумасшедшем опустошении. Только что она пережила самый потрясающий опыт в своей не слишком богатой событиями жизни.
У нее получилось! Она добилась этого.
И это не обмануло ее надежд, оно оказалось ни капельки не хуже самых смелых ее ожиданий. Нет, лучше!
Ханна лежала на спине, с широко раскрытыми глазами, все еще отчасти прикрытая большим, теплым, уютным и оберегающим мужским телом, и чувствовала себя отменно. Зак спал и во сне обнимал ее, крепко и властно.
Не в силах противиться искушению, Ханна провела рукой по длинной, упругой и гладкой спине. Во сне Зак отреагировал на это прикосновение ответным движением — чуть изогнувшись по направлению к ее ладони, он промычал что-то невнятное и очень мужское.
Волшебно!
Ханне вдруг увиделась новая проблема. Предполагалось, что все будет просто и обыденно, но на деле оказалось иначе.
Ведь, как ни убеждала она Зака в обратном, ее чувства к нему не были случайными и легкомысленными. И абсолютно ясно, что они не были сиюминутными. Их нельзя было погасить за одну ночь.
И хотя Ханна понимала, что эта ночь не последняя, что у них остается еще несколько, но все равно боялась, что ей — в отличие от Зака — этих ночей не хватит.
Эта мысль была тяжела и неприятна.
Но, в конце концов, это ее неприятности, она не собирается втягивать в эти переживания Зака, не собирается своими сомнениями разрушать то недолгое счастье, что им осталось.
Осторожно, так, чтобы не разбудить своего восхитительного любовника, Ханна постаралась приподнять лежавшую поперек ее живота его руку. Рука весила, наверное, целую тонну. Потом девушка принялась потихоньку, аккуратно выворачиваться, извиваться, выползать из-под его тела. Она почти освободилась, когда Зак вдруг шевельнул рукой.