Маргаритки
Шрифт:
— Нам нужно проверить, у кого еще в семье кроме Якоба была лицензия на оружие, — сказал Алекс.
Местоположение шкафа заставило его задуматься. Почему он стоял в подвале, а не наверху, если подвал использовался для укрытия беженцев? Алекс решил, что, возможно, раньше шкаф стоял в другом месте, а нынешнее его место — еще одно свидетельство, что подвалом перестали пользоваться.
— Он его отсюда забрал? — тихо спросил Юар.
— Что?
— Орудие убийства, — пояснил Юар. — Охотничий пистолет, из которого он застрелил себя и жену?
— Он или кто-то другой, — задумчиво
Спустя всего час после того, как полицейские покинули дом на Экерё, на участок свернул другой автомобиль. Он остановился на следах, оставленных полицейской машиной. Двое мужчин вышли из машины и замерли на снегу.
— Проклятие, — сказал один из них, — им удалось опередить нас.
Другой, моложе, отреагировал спокойно.
— Наверняка ничего страшного не случилось, — хрипло произнес он.
— Да, но они успели побывать тут буквально у нас под носом, — прошипел первый и пнул слежавшийся снег.
Молодой положил руку ему на плечо.
— Все идет по плану, — произнес он, подчеркивая слова.
— Не сказал бы. — Первый фыркнул. — Некоторые из нас даже уехали из страны. Когда она вообще возвращается?
— Скоро, — ответил второй. — Очень скоро. И тогда все закончится.
Фредрика Бергман напряженно сопоставляла имеющиеся сведения об участии Якоба Альбина в судьбах беженцев. Это оказалось непростой задачей: большая часть материалов в электронном виде отсутствовала, и ей пришлось обратиться к старым архивам библиотеки.
Деятельность Якоба Альбина длилась десятилетия и порой вызывала острые споры даже в церковных кругах. Особенно скандальным стал случай, когда Якоб занял активную позицию в одном весьма деликатном деле, позволив беженцу с семьей поселиться в церкви, чтобы избежать депортации.
«В тот день, когда полиция переступит порог моей церкви с оружием в руках, моя страна будет для меня потеряна», — приводила его слова одна из газетных статей.
Тогда семья беженцев несколько месяцев оставалась в церкви, пока наконец не получила вид на жительство.
Собственно говоря, размышляла Фредрика, внимание на себя обращают не столько убеждения Якоба Альбина, сколько его поступки. Священник не ограничивался написанием статей и заметок, но выходил на улицы и площади городов, проповедуя свои взгляды. Он даже принимал участие в дебатах, где полемизировал с убежденными нацистами и другими правыми экстремистами.
В сущности, Якоб Альбин был одним из немногих, кто имел мужество вести спор с ксенофобскими группами внутри страны; он даже, по непроверенным источникам, вошел в группу поддержки «Стокгольм для парней» — проблемы в связи с правыми взглядами затрагивают ведь в основном молодых людей, — помогавшую ребятам выбраться из шаек или групп, членами которых они состояли. Пожалуй, эта информация хорошо стыкуется с угрожающими мейлами, решила Фредрика, — ведь в них Якобу как раз советовали не вмешиваться в дела, которые его не касаются. Она распечатала материал и об этом тоже. Петер наверняка обрадуется, когда увидит, что она раздобыла.
Сразу же после обеда ей позвонил судмедэксперт, проводивший вскрытие
«Ну и неженка я стала», — растерянно усмехнулась она про себя.
— Он скончался в результате сильного активного воздействия извне, возникшего, по всей видимости, в результате наезда легкового автомобиля, — заключил врач. — Тип полученных травм указывает на то, что удар был большой мощности, так что пострадавшего отбросило на несколько метров.
— Его сбили спереди или сзади? — спросила Фредрика.
— Спереди, — ответил врач. — Но это может означать всего лишь то, что он услышал шум приближающегося автомобиля и повернулся к нему лицом. Но вот что должно быть вам интересно: его не просто сбили, его переехали.
Фредрика замерла.
— Во-первых, у него имеются травмы, ставшие непосредственной причиной смерти и полученные вследствие первого удара. Однако мы зафиксировали также повреждения в области спины, брюшной полости и шеи, нанесенные непосредственно за первым ударом, а именно сдавление тканей. Я бы предположил, что злоумышленник просто переехал потерпевшего задним ходом, пока тот лежал на дороге.
К горлу подступила тошнота: Фредрике пришлось напрячься, это было именно то, чего она не хотела слышать.
Она глубоко задышала.
— То есть вы хотите сказать, это не было несчастным случаем?
— Именно это я и хочу сказать, — ответил судмедэксперт.
Фредрика напряглась. На них свалилось расследование еще одного убийства. Что за черт.
Алекс и Юар вернулись ранним вечером. Петера разозлило, что Юар прошел к себе в кабинет, ни слова не сказав о том, как прошла поездка. Он решительно встал из-за стола и вошел к Юару.
— Как все прошло на Экерё? — спросил он, не поздоровавшись.
Он скрестил руки на груди, стараясь выглядеть равнодушным.
— Хорошо прошло, — отозвался Юар, на мгновение задержав взгляд на Петере, стоявшем в дверях.
— Нашли что-нибудь?
— Да так… — Юар начал перебирать бумаги. — Не знаю, что мы вообще искали. Хотя… да, можно утверждать, что кое-что мы нашли.
Щеки у Петера загорелись.
— Например? — спросил он сквозь зубы.
— Например, подвал, подтверждающий слухи о том, что Якоб Альбин был причастен к укрывательству беженцев.
Петер растерянно кивнул.
— Мы с Фредрикой тоже раскопали пару важных деталей.
Юар улыбнулся, но не посмотрел на Петера и не спросил, что же они нашли.
— Вот и хорошо, — только и сказал он. — Тогда вы, наверное, познакомите нас с вашими новостями на следующем совещании в «Логове льва»?
Петер молча вышел из кабинета.
Такого заносчивого напарника у него еще не бывало. Этот тип даже высокомернее Фредрики — Петер до сих пор помнил, с каким скрипом они притирались друг к другу. Если бы она держалась чуть естественней и без этих понтов, но нет. Она, конечно, хорошенькая, что есть, то есть, а толку-то?