Маргелов
Шрифт:
Конечно же, Майоров не мог тогда знать, что советские руководители упорно искали авторитетных лидеров Компартии Чехословакии, готовых обратиться к ним с просьбой о вводе в страну войск Варшавского договора, чтобы предупредить в ней утрату социалистических завоеваний. К тому времени Польша, Германская Демократическая Республика, Болгария, Венгрия уже дали согласие на участие своих воинских контингентов в операции «Дунай». Румыния категорически выступила против, и Н. Чаушеску с тревогой ожидал часа «Ч», приказав своим вооруженным силам быть к готовности к отражению агрессии. Облегченно вздохнул он только спустя неделю после благополучного разрешения чехословацкого кризиса.
18 августа 1968 года на заседании Политбюро ЦК КПСС было принято решение о вводе войск Варшавского договора в Чехословакию. Долгожданное обращение «здоровых сил» главе
Готовились ли «контрреволюционные силы» к вводу советских войск в августе 1968 года? Докладывая министру обороны маршалу Советского Союза А. А. Гречко о действиях 7-й и 103-й гвардейских воздушно-десантных дивизий, В. Ф. Маргелов отметил:
«Когда десантники ворвались в здание Академии Запотоцкого, офицеры Чехословацкой народной армии сидели над картами и наносили положение наших войск, перешедших границу. Приход их в Брно ожидали в середине дня. Также решительно были блокированы и разоружены воинские части, расположенные в городе».
Командующий ВДВ не сковывал своим авторитетом комдивов генералов Л. Н. Горелова и А. И. Яценко, предоставив им возможность принимать решения самостоятельно, по обстановке. Мнения комдивов 7-й и 103-й десантных дивизий и штаба ВДВ сходились в главном: в первом эшелоне в составе двух транспортных самолетов – группы захвата и наведения. На всю операцию по захвату аэродромов, на взятие под охрану взлетной полосы и налаживание аппаратуры взлета и посадки – 30 минут.
Если бы кто-нибудь из охраны аэродромов умудрился оправиться от шока и перегородил бы взлетную полосу чем угодно – тогда о посадочном десанте и речи быть не могло.
В большой степени успех операции зависел от десантников, и они тренировались без устали на отечественных контрольно-диспетчерских пунктах, схожими с чехословацкими.
В тот же день, 18 августа, в Министерстве обороны состоялось совещание, на котором А. А. Гречко произнес запоминающиеся слова: «Ввод войск в Чехословакию будет Осуществлен, даже если приведет к третьей мировой войне», последствия, конечно, преувеличивалась, но решительность настроя не вызывала сомнений. О серьезности предстоящего свидетельствовал состав участников совещания: Главком Объединенными вооруженными силами стран Варшавского договора маршал Советского Союза И. И. Якубовский, Главком ВВС, Главный маршал авиации К. А. Вершинин, Главком ракетных войск стратегического назначения
Н. И. Крылов, Главком ВМФ адмирал флота М. Г. Горшков, Главком войск ПВО маршал Советского Союза П. Ф. Батицкий. Совещание вел начальник Генерального штаба маршал Советского Союза М. В. Захаров.
Непосредственное исполнение операции «Дунай» возлагалось на командующего ВДВ генерала армии В. Ф. Маргелова, командарма 1-й танковой армии генерал-лейтенанта К. Г. Кожанова, командарма 20-й армии генерал-лейтенанта И. Л. Величко, командарма 38-й армии генерал-майора А. М. Майорова, командующего Группой советских войск в Германии генерала армии П. К. Кошевого, командующего Южной группой войск генерал-полковника К. И. Провалова, командующего Северной группой войск генерал-полковника И. Н. Шкадова. Координатором наземной части операции назначался командующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский. Моральный дух советских войск, участвующих в операции «Дунай», должно было обеспечивать Главное политическое управление во главе с А. А. Епишевым.
Переход войск границы Чехословакии был намечен на 23 часа 20 августа. День ввода войск – 21 августа. Сигнал «Ч» – «Влтава-666».
О поведении командующего ВДВ на этом совещании красноречиво рассказывает А. М. Майоров в книге «Вторжение»:
«Маршал А. А. Гречко обратился к генерал-лейтенанту Величко:
– Командарм, через 10–12 часов после «Ч» одной, а лучше двумя дивизиями вам следует соединиться с воздушно-десантной дивизией в районе аэродрома Рузине юго-западнее Праги…
В этот момент командующий ВДВ, генерал-полковник [39] Маргелов, не всегда умеющий совладать со своим темпераментом, выпалил:
– Товарищ министр, воздушно-десантная дивизия вовремя… – Слова, похоже, не поспевали за возбужденной мыслью десантника, – все вдребезги разнесем к чертовой матери.
Гречко замахал на него рукой: дескать, погоди…
– Товарищ министр. Все семь дивизий готовы разнести в клочья любого противника!
– Спокойно, генерал. Конкретно о 98-й дивизии.
– Докладываю. С военно-транспортной авиацией все согласовано. Дивизия готова к высадке парашютным способом. После получения сигнала не более как через два часа.
– Утверждаю. Садитесь…
Гречко закрыл свою тетрадь. Я посмотрел на часы… Все мероприятие заняло меньше часа. Точнее, 43 минуты.
..Все двинулись к двери. И вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Маргелова.
– Ну что, понял, Саша?
– Так точно, Василий Филиппович.
– А что понял? – осклабился воздушный десантник.
– Действовать надо решительно и твердо управлять войсками.
– Е… надо и фамилию не спрашивать – вот что надо!
Я остолбенел. В такое время и такой цинизм из уст прославленного героя войны».
39
Допущена неточность: В. Ф. Маргелов был в то время уже генералом армии.
Более служебные пути А. М. Майорова, назначенного на должность командующего Центральной группой войск в Чехословакии, и командующего ВДВ не пересекались.
День 18 августа 1968 года был насыщен до предела: комдивы 7-й и 103-й дивизий получили от командующего боевую задачу, и тут же заработала цепочка, ведущая от командиров соединений к частям и подразделениям. Приближалось время сигнала «Влтава-666», и Василий Филиппович в эти часы не находил себе места – слишком короткий срок был отпущен подчиненным для подготовки. Справятся ли они? Однако командующий ВДВ не опускался до мелочной опеки, а его спокойствие и выдержанность придавали уверенность всем, на чьи плечи ложилась судьба операции.
Об этих чертах командующего ВДВ вспоминал генерал П. Ф. Павленко:
«Обстановка всякий раз бывает конкретная, не похожая на теорию. В том и искусство командира, что он способен (или не способен) правильно оценить ее. У нас порой даже в высоких инстанциях преуспевали и вышли в чины сугубые теоретики, не способные, однако, практически командовать ни на войне, ни в мирное время. Я никогда не слышал от Василия Филипповича „классических“ Формулировок замыслов, решений, как это преподается в академиях. Зато я много раз слышал его приказы и распоряжения как на учениях, так и в повседневной жизни – четкие, ясные и краткие, при которых подчиненный может проявить инициативу в способах выполнения задачи, замысел решения командующий уже „отложил“ в своем уме.
…Когда штаб докладывал командующему расчет времени на подготовку к операции, важнейшим элементом он считал заботу о том, чтобы дивизия и полки имели достаточно времени на подготовку к десантированию. Ведь нередко встречаются случаи, когда старшие «инстанции» съедают львиную долю времени… Грош цена всем умным замыслам начальника, считал Маргелов, если командиры взводов и рот не имели времени на уяснение своих задач и доведение порядка действий до всех солдат».
Не случайно в одном из документов уже упоминавшейся «Особой папки» относительно идеологической подготовки операции «Дунай» делается неутешительный вывод: «Войну за умы чехов мы проиграли». Действительно, советская пропаганда заняла откровенно оборонительную позицию. А между тем на территорию Советского Союза постоянно вещали на нескольких языках народов СССР радиостанции «Свобода» и «Голос Америки». Не отставала от них и радиостанция «Европа». Эти широко известные «рупоры империалистической пропаганды» дополняли десятки подпольных радиостанций, располагавшихся в Австрии и в самой Чехословакии.
А ведь у солдат и офицеров Советской Армии сложилось твердое представление, что Чехословакия – верный друг и надежный союзник по социалистическому лагерю. Трудно было разобраться в происходящем. А каково было тем, у кого в памяти жила победная весна 1945 года? Неужели Злату Прагу, спасенную однажды от фашистской нечисти, придется вновь освобождать ценою пролитой крови?
Заметим при этом, что слова министра обороны: «Огонь открывать только с моего разрешения!» – давали прекрасный повод для безответных провокаций. В. Ф. Маргелов, передав распоряжение маршала А. А. Гречко командирам 7-й и 103-й дивизии, от себя пояснил: «Действуйте по обстановке».