Марид Одран
Шрифт:
Я пошарил под сиденьем и вытащил небольшой арсенал. Там были гранатомет большого калибра, статический пистолет и игломет, чьи стрелы запросто могли отделить мясо от костей взрослого носорога.
— Что ты предлагаешь?
— Тебе нравится вид крови, заливающей все вокруг?
— В прошлом году насмотрелся, с меня хватит, — сказал я.
— Тогда забудь об игломете, хотя оружие это неплохое. Оно стреляет по выбору: тремя успокаивающими иглами, тремя нервно-паралитического действия и тремя разрывными. Гранатомет, верно, будет тяжеловат для тебя. Он
— И какова эффективность попадания? Шакнахай пожал плечами:
— Если целить в голову, достаточно двух-трех выстрелов, чтобы сделать человека калекой на всю жизнь. Но в голову попасть трудно. Стреляй в грудь, это вызовет сердечный приступ. При попадании в другие части тела преступник теряет контроль над мышцами и через четверть часа окажется беспомощен. То, что тебе нужно.
Я кивнул и затолкал статический пистолет в карман куртки.
— Ты не считаешь, что я…
Но тут затрезвонил мой телефон, я снял его с пояса. Наверное, домогается одна из моих нерешенных проблем, подумал я и ответил:
— Слушаю.
— Марид? Это Индихар.
Казалось, что хороших новостей больше не существует. Я закрыл глаза.
— Ну, как твои дела? Что ты поделываешь?
— Ты знаешь, который час? Ты, хозяин клуба, Магреби. Ты несешь ответственность перед девочками, работающими днем. Не хочешь ли приехать на открытие?
Я совершенно позабыл про этот чертов клуб. Я действительно не желал о нем думать, но Индихар была права, когда говорила об ответственности.
— Я приеду сегодня, как только смогу. Все на работе?
— Здесь я, Пуалани, Жанель уходит, где Кэнди — неизвестно, а Ясмин не знает, чем бы заняться.
Еще и Ясмин. Боже!
— Сейчас приеду.
— Иншаллах, Марид.
— Пока. — Я снова прицепил телефон на пояс.
— Куда ты должен идти? У нас нет времени на личные дела.
Я попытался объяснить:
— Фридлендер Бей решил преподнести мне подарок и приобрел для меня клуб в Будайене. Ума не приложу, что с ним делать. Ладно, забудь об этом. Теперь надо ехать и открывать дело.
Шакнахай засмеялся.
— Опасайся двухсотлетних старцев у власти, дары приносящих, — сказал он. — Где же этот клуб?
— На Улице, — ответил я. — Клуб Чириги. Понял, о чем я говорю?
Он повернулся и некоторое время смотрел на меня в молчании.
— Да, я знаю этот клуб. — Шакнахай круто развернул автомобиль по направлению к Будайену.
Может, вам кажется, что газануть через восточные ворота в полицейском автомобиле и промчаться по главной улице, где запрещено движение транспорта — радостное и захватывающее событие. Мое же состояние было совсем противоположным. Я скрючился на сиденье в надежде, что никто из знакомых не узнает меня. Всю жизнь я ненавидел копов, а теперь оказался одним из них. Мои бывшие друзья уже смотрели на меня так, как я раньше смотрел на Хайяра и других полицейских в Будайене. Я был благодарен Шакнахаю за то, что он благоразумно не включил сирену.
Шакнахай остановил машину прямо у клуба Чириги, и на тротуаре я увидел Индихар рядом с Пуалани и Ясмин. Печальное зрелище предстало моим глазам: Ясмин остригла свои чудесные черные кудри, которые я так любил. Наверное, с тех пор как мы расстались, у нее появилась потребность что-то изменить. Я глубоко вздохнул, открыл дверцу машины и вылез.
— Как дела? — спросил я: Индихар сверкнула на меня глазами.
— Мы уже потеряли чаевые за час работы, — сказала она.
— Ты хочешь управлять клубом или нет, Марид? — спросила Пуалани. — Я ведь хоть сейчас могу перейти к Ио-Мама.
— Френчи готов забрать меня сию секунду, — бросила Ясмин. Ее лицо было холодным и надменным. Езда в полицейском автомобиле подрывала мой авторитет в ее глазах.
— Не волнуйся, Ясмин. Просто сегодня утром у меня было много хлопот. Индихар, не могла бы ты поработать пока вместо меня? Ты понимаешь в делах клуба гораздо больше моего.
Секунду или две она разглядывала меня.
— Если только у меня будет нормированный рабочий день, — наконец откликнулась Индихар. — Я не хочу приходить рано утром, а уходить поздно вечером. Чири все время заставляла нас так работать.
— Хорошо, договорились. Если будут еще идеи, дай мне знать.
— И плати мне столько, сколько получают другие управляющие. Кроме того, я буду танцевать, только когда захочу.
Я нахмурился, но выхода у меня не было.
— Ладно. А кто будет замещать тебя ночью? Индихар пожала плечами.
— Я не доверяю этим неряхам. Поговори с Чири. Верни ее.
— Нанять Чири на работу в ее собственном клубе?
— Это больше не ее клуб, — заметила Ясмин.
— Да, верно, — сказал я. — Как ты думаешь, она согласится?
Индихар засмеялась:
— Она сдерет с тебя втрое большее жалованье, чем получает любой другой управляющий на Улице. Она тебе задаст жару, а если будешь смотреть сквозь пальцы, нагреет и с кассой. Но все равно она стоит этого. Никто не умеет делать деньги так, как Чири. Без нее ты через полгода сдашь свою собственность в аренду какому-нибудь лавочнику.
— Ты очень обидел ее, Марид, — сказала Пуалани.
— Знаю, но я же не виноват. Все это дело организовал Фридлендер Бей, не предупредив меня. Этот клуб свалился мне на голову,
— Чири не знает об этом, — сказала Ясмин.
Я услышал, как за спиной хлопнула дверца машины. Обернулся и увидел, что ко мне идет Шакнахай, на лице — широкая ухмылка. Мне нужна была его поддержка, а его все это забавляло.
Индихар и другие девочки презирали меня за мою связь с полицией, а полицейские — за то, что для них я по-прежнему был мелким воришкой. Арабы говорят: «Если снимешь одежду, замерзнешь». Это совет не отрываться от своей группы поддержки. Однако она не придет на помощь, если заявится толпа друзей и разденет тебя догола без твоего на то согласия.