Марид Одран
Шрифт:
Лифт доставил меня на мой этаж, и я снова улегся в постель. С удовлетворением отметив, что завтрак из печени уже унесен, я снова включил телевизор, но тут в палату вошел доктор Йеникнани — в прошлом ассистент нейрохирурга, проводившего операцию на моем мозге. Доктор Йеникнани был смуглым, свирепого вида турком, изучавшим философию и суфийский мистицизм. Мы подружились с ним в период моего первого пребывания здесь, и я был рад видеть его снова. Взглядом отключив телевизор, я обернулся к доктору.
— Как себя чувствуете, мистер Одран? — спросил доктор Йеникнани.
Он
— Можно присесть?
— Будьте как дома, — пригласил я. — Итак, вы пришли сообщить мне, что мои мозги окончательно испеклись на пожаре, или же это просто дружеский визит?
— У вас там особенно нечему испекаться, — оптимистически начал доктор Йеникнани. — Нет, я просто хотел поинтересоваться, как вы себя чувствуете и не смогу ли я быть вам чем-нибудь полезен?
— Благодарю. Мне ничего не нужно. Поскорее бы выбраться отсюда.
— Все говорят то же самое. Можно подумать, мы находимся здесь специально для того, чтобы мучить людей.
— Раньше я проводил отпуск в более приятных местах.
— У меня к вам предложение, мистер Одран, — перебил мой поток красноречия доктор Йеникнани. — Не желаете ли вы приостановить процессы старения в вашем организме? Предотвратить угасание функций мозга, ухудшения памяти? Есть возможность.
— Ага, — задумчиво кивнул я. — Снова какая-нибудь ловушка?
— Никоим образом. Доктор Лизан разработал технологию, которая позволяет добиться всего вышеперечисленного. Представьте, что вам никогда не придется беспокоиться насчет возрастного старения вашего мозга. Ваши мыслительные процессы в двести лет останутся теми же, что и сейчас.
— Звучит заманчиво, доктор Йеникнани. Вы, конечно, имеете в виду не витаминные добавки, а нечто другое?
Доктор ответил с печальной улыбкой:
— Нет, не совсем. Доктор Лизан работает с дополнением функций коры головного мозга. Он окутывает мозг сетью микроскопических проводов. Они выполнены из золота и присоединены к тем самым органическим волокнам, которые соединяют ваш имплантат с центральной нервной системой.
— Угу. — Все это звучало для меня достаточно дико.
— Органические нити передают электрические импульсы коры головного мозга золотой сети и затем — в обратном направлении. Сеть выполняет функцию своеобразного искусственного хранилища информации. Первые экспериментальные результаты показали, что она увеличивает в три-четыре раза число нейронных связей головного мозга.
— Вроде встроенного блока дополнительной памяти в компьютере, — догадался я.
— Слишком поверхностная аналогия, — не согласился доктор Йеникнани. От моих глаз не укрылось, что он даже несколько разнервничался, рекламируя свое изобретение. — Природа памяти, как вам известно, голографична, и мы предлагаем вам не просто множество пустых ячеек для хранения мыслей и воспоминаний, но более совершенную множественную систему. Ваш мозг и так хранит каждое воспоминание одновременно в нескольких местах, но поскольку клетки мозга старятся и умирают, стираются и эти воспоминания и приобретенные навыки. А с дополнением функций коры головного мозга появляется возможность в несколько раз повысить число таких информативных участков. Ваш разум будет защищен от склероза и деградации, правда, это не исключает травматических повреждений.
— Итак, все, что от меня требуется, — заговорил я по-прежнему с некоторым сомнением, — это разрешить вам и доктору Лизану запихнуть мои мозги в авоську, точно капусту на рынке.
— Да. При этом вы ничего не почувствуете, — усмехнулся моему сравнению доктор Йеникнани. — В дополнение к этому могу вам обещать, что операция во много раз ускорит ваши мыслительные процессы. У вас будет реакция супермена. Вы станете…
— А сколько людей уже подверглись подобной операции и как они чувствуют себя сейчас?
Он пошевелил перед глазами своими длинными пальцами хирурга.
— Мы пока еще не проводили операций на людях, — проговорил он. — Но работа с крысами дала многообещающие результаты.
Я вздохнул с облегчением:
— А я было подумал, что вы хотите меня надуть.
— Я хочу, чтобы вы помнили, мистер Одран, — внушительно сказал доктор Йеникнани, — что ближайшие два года нам придется искать отважных добровольцев, которые помогут нам раздвинуть границы возможного в медицине. Я похлопал по своим имплантатам.
— Только на этот раз меня не окажется в их рядах. Я и так уже много сделал для медицины.
Доктор Йеникнани пожал плечами, откинулся на спинку стула и внимательно оглядел меня.
— Я понимаю, почему вы спасли жизнь вашего патрона, — сказал он. — Когда-то я объяснял вам, что смерть — лишь преддверие рая, и поэтому ее не нужно бояться. Такой же истиной является утверждение, что жизнь как средство примирения с Аллахом предпочтительнее смерти, если, конечно, мы хотим следовать по пути истины. Вы мужественный человек.
— Не говорите мне, что я совершил подвиг,:— с решительным жестом отвечал я. — В то время я даже не думал об этом.
— Конечно, вы не столь щепетильно следуете заветам Пророка, — заметил доктор Йеникнани, — но по-своему вы весьма религиозный человек. Двести лет назад один философ заметил, что религии мира похожи на фонарь с разноцветными гранями, а Бог — это пламя внутри фонаря. — Он встал и пожал мне руку. — Я откланиваюсь, с вашего разрешения.
Всякий раз в разговоре со мной доктор Йеникнани цитировал суфийских мудрецов, видимо, чтобы оставить больному пищу для размышлений на досуге.
— Мир вам, — ответил я.
— И вам того же, — сказал он, покидая палату.
Позже я поужинал печеным ягненком, горохом с куриной подливкой и бобами с луком и помидорами, которые были бы совсем хороши, если бы кто-нибудь напомнил поварам о существовании соли и лимонного сока. После ужина меня снова одолела скука. Я включил телевизор, выключил его, некоторое время тупо смотрел на стену и опять включил. Наконец, к моему величайшему облегчению, около моей постели зазвонил телефон. Я снял трубку, вознося хвалу Аллаху.