Марина М. по дороге к себе
Шрифт:
– Всё верно, – Роза раньше меня обрела дар речи. – Мир круглый или же?
Она сверлила глазами Бориса, явно что-то подозревая.
– Очень круглый, – не сдавал позиции Борис. Они сверлили друг друга взглядами будто закадычные враги, готовые угоститься порцией черного юмором.
– Марин, а почему ты не сказала, что ты встречаешься с Нагорным? – спросил у меня Рома. Он сделал такой обиженный вид, как будто я дала ложные надежды в свой адрес.
– А она, что каждому обязана говорить это? – заступилась подруга.
– Нет, – твердо ответил Рома. А потом сказал, что сейчас придет и кивнул Борису, зовя его с собой. Видимо, надо было переговорить и всё разузнать у Бориса, кто мы такие, почему я – девушка Нагорного, и как теперь заканчивать оставшийся вечер?
Как только парни ушли возле столика появился официант, поставил бутылку вина, забрал пустую. Я налила себе полный бокал и выпила половину. Мне срочно нужно было забывать про всё, особенно про неудавшийся поцелуй и что сведения о нем могут дойти до Андрея. И может быть, они доходят до него в эту минуту.
– Оно такое крепкое, – скривилась я, понюхала и сделала ещё несколько глотков. Вино явно горчило. – Будто водки туда налили.
Роза тоже налила себе, попробовала.
– Похоже на водку, но не точно.
Я попыталась выпить ещё немного вина, опустила на стол полупустой бокал и, наконец-то, поняла, как пьяна. Голова шла кругом, меня уносило в заоблачные дали, но я ещё контролировала себя. С другой стороны, меня постепенно отпускало и страх – быть раскрытой перед Андреем за поцелуй, который я не хотела – больше не имел надо мной власть. Я опустошила бокал и мне было совершенно плевать, что обо мне подумают. Я ничего такого не сделала. Правда? Я ни в чем не виновата. Слава Богу, ума хватило дернуть голову в сторону, когда Рома решил меня поцеловать.
Наши знакомые вернулись. Рома уже был не так близко ко мне расположен, учтиво делал вид, что ничего не случилось. И я за это была благодарна, больше он ко мне не приставал и никаких намеков не посылал. Даже Борис сменил маску лицедея на весельчака.
Мой бокал опять наполнился, мы выпили за вечер, перекинулись парой фраз. Атмосфера за столом восстановилась. Я поняла, что мне уже стоит возвращаться домой, но Роза этого не собиралась делать. Настроение у подруги тоже улучшилось и она потащила всю нашу компанию на танцпол. Одно я поняла точно, меня не назовешь скучной бабулькой на пенсии, которая только и знает, как переключать каналы и кормить котов у подъезда. Сегодня я сродни американской певице Мадонне, которая в свои года ещё и пляшет, и поет, и на попу сеточку вместо колгот натягивает. Да, детка, я такая!
Я открыла глаза и тут же закрыла. Открыла, увидела край голубой подушки и опять закрыла. Попыталась заснуть, но это было невозможно. Голова гудела, в горле пересохло словно в пустыне Сахара в период засухи.
Мысли медленно собирались в кучу, цеплялись за нервные окончания, а те в свою очередь давали разряд головной боли и сыпали черными искрами в глаза. Главное, что я успела осмыслить, что я в своей постели. То есть в постели Андрея, в нашей квартире, одна. Никого не было рядом, а значит, вечер закончился неплохо. Но когда я стала вспоминать, что было, на меня накатила волна стыда. Я натянула одеяло поверх головы. Всё мигом вспомнилось, а хотелось забыть. Неудавшийся поцелуй, наши зажигательные танцы. Хорошо, что мы на столе не танцевали, но вот помню, как Роза залезла на диван в туфлях, чтобы быть выше толпы. Оттуда её снял то ли охранник, то ли Борис. Господи, Борис! Он по-любому все расскажет Андрею, особенно про Романа. Мне несдобровать!
Я услышала, как внутри квартиры со звуком закрывается входная дверь.
Андрей! Уже прилетел!
Я подскочила на кровати как ошпаренная. Сердце колошматило в груди набатом. На мне было вчерашнее платье и я рвану в гардеробную, чтобы надеть халат. Посмотрела в зеркало, ужаснулась разводам под глазами и помятому виду. И захотела одного – провалиться сквозь землю.
– Марина! Марин, – звал меня женский голос. Это была Роза и мне стало легче. Не на много. Но уже отпустило.
– Ты проснулась? – подруга прошла в комнату. Я выглянула из гардеробной.
– Да, выглядишь не очень.
– И чувствую себя также. Кто это был? Я слышала, что дверь хлопнула.
– А это, – отмахнулась Роза. – Борис ушел.
– Что? Здесь был Борис?
Я напрочь забыла о больной голове, сухости во рту и тому, как мне плохо.
– Вчера мы приехали все к тебе. Думали, что продолжим. Но хозяйка была не в состоянии и пошла спать.
– Не помню. А Рома тоже с нами поехал?
– Нет.
– Слава Богу! – я прижала руки к груди. Давление стабилизировалось, пульс выровнялся. Ещё одного позора на свою голову я бы не пережила.
Мы прошли с Розой на кухню. Я показала подруге аптечку, она выбрала препарат, который должен был облегчить жизнь моему организму. Я выпила вязкую жижу, запив её приличным количеством минеральной воды. А чуть позже таблетку от головной боли, в районе лба нервные клетки ещё продолжали отплясывать в караоке, заставляя пульсировать виски.
– Ты была права, в вине была водка.
– Что? – я посмотрела на Розу, и она явно не шутила. – Откуда знаешь?
– Борис сказал, – подруга включила чайник и теперь искала пакетик с зеленым чаем. Я разрешила ей командовать на кухне. А сама уселась на барный высокий стул.
– Но зачем так делать?
– Чтобы девушки опьянели в хлам и стали доступными.
– Это чтобы я Рому поцеловала, – догадалась я. – А может быть уехала с ним, но не тут то было.
– Марин, мне не хотелось тебе говорить…
Я застыла. Что плохо ещё могло случиться? Что?
Роза пыталась открыть пакетик чая, потом распутать его от нитки, но движения рук подводили. Она нервничала.
– Что? – прикрикнула я так, что Роза уронила заварочный пакетик вместе с бумажной этикеткой в кружку с кипятком.
– Вчерашний вечер и тот парень Рома… Это была проверка.
– Что?
Я открыла рот и не могла дышать. Мне стало душно, голова закружилась. Я схватилась за край стола и попыталась не потерять равновесие.