Марина. Стать драконом
Шрифт:
Довольно долго сидела под широко раскинувшимся кустом, аналогом земного ивняка, пытаясь осмыслить происходящее, пока не подошёл радостно улыбающийся Рей в компании столь же весёлых молодых парней. Он представил приятелей, но девушка оказалась не в состоянии запомнить непривычных имён, слившихся в один общий гул. Все расселись вокруг и попытались хоть как-то наладить общение.
Один из парней стал рассказывать нечто уморительное, из-за чего смеялись все, даже Маринка. Правда она смеялась над собственными впечатлениями, которые получила от представления. Паренёк рассказывал то ли об удачной охоте, то ли о том, как
Потом ещё несколько человек изобразили историю, приключившуюся с ними. Здесь было уже понятнее. Артисты тоже лучше. Они рассказали, как вчетвером отправились на опасное мероприятие, очевидно охоту. Но добыча оказалась проворной. Маринка смеялась до колик, когда смотрела, как ребята по очереди изображают свои действия и действия «жертвы». Как оказалось, посмеяться над собой они были горазды, потому что, судя по заключительной картине «жертва» удалилась гордо задрав хвост, перед этим загнав охотников на дерево.
Потом Рей стал рассказывать историю их встречи. Он так красноречиво всё показал, что Маринка, глядя со стороны на происходившее, опять посмеялась от души. Особенно посмешило выражение собственной физиономии показанное весьма реалистично. Рикки наблюдал внимательно и в нужный момент хотел даже продемонстрировать свой знамениты визг… Но подруга бросилась на него и слегка прижала животом к земле. После этого зверёк изобразил жуткую обиду и, под смех компании, удалился на приличное расстояние, откуда периодически издавал возмущенные фырканья.
За вечер Маринка успела переделать кучу дел. Женщины дали кое-какую одежду и она смогла постирать то, что носила до сих пор. Занялась лапой пострадавшего котёнка. Та подживала, и малыш чувствовал себя неплохо.
Когда наступила темнота, Маринка ожидала, что зажгут свет, однако, к её удивлению этого не произошло. С наступлением темноты все молча разошлись по домам и, погасив весь огонь, легли, завернувшись в покрывала из колючей ткани. Такое было для неё слишком непривычно, и она пробовала, было, протестовать. Однако хозяйка решительно пресекла попытки и принялась что-то объяснять. Естественно, гостья ничего не поняла кроме один раз прозвучавшего слова — «горготы». Она уже слышала его у алифов. Пришлось подчиниться традициям, со своим уставом в чужой монастырь не лезут.
Разбудили затемно. Оказалось, всё поселение уже за работой. Дома разбирались, вещи складывались в мешки и ящики. Работали все, даже маленькие дети отлично знали, что и как делать.
Маринку же ждало иное. Ей и трём мужчинам предстояла поездка.
Её желания не спрашивали, видимо исходя из того, что она всё равно не поймёт пояснений или вопросов. Просто подвели к поджидавшим людям и хартам, накрытым как попонами колючими покрывалами. Усадили верхом, сунув в руки вместо завтрака кусок мяса и лепёшку, накинули на плечи всё то же колючее одеяло, и они отправились в путь. Маринку порадовало, что в группе оказался Рей. Компанейский малый, по сравнению с двумя другими, выглядевшими суровыми опытными воинами.
Успела подметить, что на хартов навьючили мешки, в которые уложены плоды, привезённые их компанией. Часть их осталась, но гораздо больше отправили в путь с ними. Маринку это удивило, но пояснений она всё равно ждать не могла и решила положиться на волю провидения.
Кошка тут же исчезла в ближайших кустах, где по всей вероятности провела ночь с остальными котятами, а вот Рикки решил путешествовать на этот раз с удобствами. Он преспокойно подошел к харту, на которого усадили его подружку. Не обращая внимания на испуг животного, одним прыжком оказался у неё на колене. Спутники и провожавшие только покачали головами.
Маринка последний раз оглянулась. Пока её устраивали, второй караван готов в путь, правда, в другую сторону. Она ещё успела отыскать глазами девочку, которая этой ночью пробралась к ней, и спала рядом, видимо соскучившись по так и не появившимся родителям. Помахала ей рукой на прощание, и караваны разъехались в разные стороны.
Путешествие могло пройти и приятней, если бы она могла перекинуться хоть словечком со спутниками. Маринка с грустью вспоминала малышей алифов, разобравшихся в её речи так, словно родились на Земле. Здесь же за первые дни пути она выучила всего несколько простейших команд, с которыми к ней обращались сопровождающие. На этом дело остановилось. Иногда девушке казалось, что они вовсе не хотят с ней разговаривать. Враждебности не ощущала, но это всё.
А места проезжали удивительные. Чем дальше, тем ближе становились появившиеся на второй день пути горы. Они показывались сначала редко, обычно закрытые деревьями, но когда из леса выехали на равнину, стали видны во всём великолепии. Однако смена пейзажа не радовала спутников.
Как только выехали на равнину, предосторожности, с которыми передвигались, привели Маринку в ещё большее изумление. За время странствия она ещё не видела иных опасностей, кроме возможности получить насморк после дождя или сломать кости, неосторожно передвигаясь по лесу. Она не глупа и прекрасно понимала, есть и хищники, и ядовитые растения, но от чего прятались спутники, понять не могла.
На каждой стоянке кто-нибудь из охотников забирался на самое высокое дерево и, пока остальные отдыхали, сидел на верхотуре, следя за небом. Маринка не понимала — птиц, что ли высматривает? Каждый вечер они искали убежище таким образом, чтобы быть закрытыми с воздуха. Костры разжигали так, что бы ни струйки дыма не уходило в небо. После наступления сумерек никакой речи не шло о костре, приготовлении пищи или чём-либо подобном.
На небе каждый вечер высыпало столько звёзд, что можно было читать, но путешествовать при их свете люди отказывались. От неё требовали, чтобы по ночам она тщательно заворачивалась в колючее покрывало, выданное в селении.
Постепенно землянка оставила попытки завязать контакты со спутниками. Она до жути жалела, что харты так медлительны. Порой казалось, пешком передвигаться быстрее. Однако харты давали возможность двигаться почти без остановок. Когда сильно надоедало сидеть на неспешно передвигавшемся животном, путешественники спешивались и шли. Ели во время движения, делая короткие остановки только для того, чтобы днём приготовить еду на крошечном костре.
На шестой день пути тоска стала невыносима. Маринка скучала. Даже выходки Рикки уже не развлекали. Когда шли вдвоём, его общества было вполне достаточно, но теперь, когда рядом люди…