Марина
Шрифт:
При упоминании имени Владыки смерти Эдуард ахнул. Аскендит недовольно покосился на него – мужчину раздражало негласное правило молчать о Мортисе, о войне, которая произошла двадцать лет назад, словно люди думали, то если не смотреть на проблему, она бесследно исчезнет, но это было не так.
– Виверн должен был попасть на банкет, чтобы проникнуть незамеченным. Марк, вы нашли что-нибудь подозрительное?
Начальник личных агентов безопасности Дмитрия Аскендита Марк кивнул, блеснув лысиной.
– Мистер Аскендит, камеры барахлили примерно в то время, когда злоумышленник проходил по коридорам… Сейчас мы опрашиваем работников…
– Да,
– Есть зацепка… В мужском туалете на первом этаже за раковиной мы нашли форму официантки. Видимо именно так злоумышленник проник в здание. Я предполагаю, что это могла быть женщина или невысокий мужчина, который мог замаскироваться под женщину, ведь форму мы нашли в мужском туалете.
Дмитрий прищурился и долго не сводил взгляда с Марка. Мысли его были далеко. Никто не решался произнести ни слова. Напряжение сгущало воздух.
Аскендит вспомнил девушку, которую встретил в туалете.
Тогда она не показалась ему опасной или странной. Она неподдельно испугалась, когда его встретила. Он принял это за смущение. Но если принять во внимание тот факт что там была найдена форма официантки и то, что когда незнакомка испугалась, его телефон, затрезвонив, выключился, выходит… преступник был у его носа. Дэвлесс обладали способностями, и это бы объяснило бы то, что небезызвестный хакер, которого они наименовали Виверн, мог пройти любую защиту. Именно из-за этого хакера им пришлось преобразовывать защиту информации, но все оказалось тщетно, ведь Виверн смог… нет, смогла обойти и это.
Дмитрий устало растер виски.
– Я, кажется, видел ее. Потерявший сознание охранник не ошибся, указав, что видел женщину в красном платье, – он задумчиво улыбнулся. – Это определенно женщина и молодая.
Дмитрий судорожно ощупывало силуэт в воспоминаниях, пытаясь вспомнить детали: рост средний, худощавая, темно-русые волосы, темные глаза. Лицо… наполовину скрытое за маской, Дмитрий не мог вспомнить его.
Непроизвольно он схватил один из карандашей, раскиданных по столу, и почти бессознательно начал рисовать. Пухлые губы, испуганно приоткрывшиеся, когда он распахнул дверь, волосы, волнами лежащие на плечах и маленькой груди, миндалевидные темные, то ли карие, то ли темно-серые глаза, распахнувшиеся в удивлении. Полупрозрачная маска, прикрывающая пол лица. Длинная шея, переходящая в острые плечи. Ярко выраженные ключицы, слегка прикрытые лямками платья – все это возникало в памяти с каждым движением кисти.
Карандаш глухо ударился о столешницу стола.
– Это она. Ищите на любых камерах! – крикнул Дмитрий. – В этот раз мы поймали Виверн за хвост, – шире улыбнулся он.
*
Наконец Марина добралась до места назначения. Всего несколько часов на самолете и она будет дома, в своем любимом убежище в Будапеште. Она ненавидела полевую работу. Ей настолько комфортно было не выходить из комнаты, что она бы с радостью бы отказалась от бренного тела и погрузилась в информационную сеть с головой. Но реальность была такова, что приходилось есть, спать, мыться, ходить в туалет и иногда как сегодня работать.
Динамик затрещал. Приятный женский голос объявил о посадке на самолет. Марина подскочила и, перекинув небольшую сумку через плечо, побежала к стойке. Она уже так долго ждала самолета, что ноги в обтягивающих джинсах порядком затекли и теперь
*
Звонкий удар и девушка, не удержавшись на ногах, рухнула на пол. Щека вспыхнула, а из разбитой губы просочилась кровь. Заколка выпала, громко звякнув о кафель. Зло вскинув взгляд, Марина встретилась с блестевшими яростью выцветшими глазами седого мужчины. Смуглая кожа лица, испещренная морщинами и пигментными пятнами, раскраснелась. Ноздри раздулись. Марина могла поклясться, что почти увидела, как из них пошел дым.
– Я сделала все, что ты приказал, – выдохнула она на венгерском. У них было правило: говорить на языке страны, в которой они находились.
– Тебе было сказано: не выключать динамик! Сколько можно повторять! Когда-нибудь это будет стоить тебе жизни! – Марина в очередной раз отметила, что когда Дженкинс злился, его немецкий акцент волшебным образом испарялся. – По твоей глупости тебя чуть не засекли! Ты же знаешь, если не выполнишь задание, нам не сносить головы!
– Прости, – Марина с трудом встала и отвернулась от мужчины, коршуном, нависающим над ней. – Я добыла информацию. Разве это не главное.
Она сняла с шеи запоминающее устройство и кинула Дженкинсу. Он с необычайной для своего возраста проворностью поймал его на лету и сразу поменялся в лице. Дженкинс выпрямился и, выдохнув, успокоился.
– Твой гонорар уже переведен на счет. Не высовывайся несколько дней, – бросил он и захлопнул за собой дверь квартиры в исторической части Будапешта. Марина зло пнула ни в чем не повинный новенький диван. Подобрав черную сумку с пола, она закрыла на два оборота замок двери.
Она прошла в комнату. Рухнув на узкую кровать у стенки, порылась в сумке и достала пачку сладкого арахиса.
Как злая белка она сидела и грызла орех один за другим с таким хрустом, что будь здесь другой человек, точно бы испугался за здоровье зубов девушки. Закончив с пачкой, Марина махнула рукой на рубашку не первой свежести и легла. Ей не терпелось попасть в тот мир, где она знала все, где могла все.
Телесный мир был для Марины бренностью. Тело – было необходимостью.
Не удержавшись, Марина дотронулась до смартфона и вмиг она перестала чувствовать тело.
Яркие огни, подобно звездам окружили, а после образовали нити. Марина бродила по ним и, дотрагиваясь то одной рукой, то другой; ныряла в скрытые миры. Играла в игры, казавшиеся ярче и интересней реальности, следила сквозь камеры за любимыми актерами, подглядывала за процессом съемок, взламывала и скидывала в сеть новые серии. Когда ей надоедало, она подшучивала, меняя расписание автобусов и путая списки поступивших в университеты. Она могла все… почти…
Вездесущий Феникс все больше захватывал власть в сети. Систем и приборов под защитой Феникса становилось все больше.
Устав, Марина нырнула в ее любимое место: пляж с розовым песком на острове Харбор-Айленд на Багамах, воспроизведенный с фотографии. Волны, словно живые, ласкали розовый песок. Ее место силы, ее убежище. Там где она может укрыться. В информационном мире не было ни тактильных ощущений, ни запахов, но Марина не замечала этого.
Она присела на шезлонг и открыла очередную книжку.