Маринкина любовь
Шрифт:
Маринка слушала ее бормотание с каким-то сожалением.
Зачем она так суетится? Все же давно понятно… Удивительно, но страшного рывка назад, которого Смирнова так опасалась, не случилось. Она решительно прервала классную:
— Спасибо, Ирина Николаевна. Я все для себя уже решила.
— Марина, но почему? — В голосе учительницы послышалось отчаяние.
— Вы же сами все знаете. Это невозможно. До свидания. — И Маринка решительно положила трубку. Удивительно, но когда она выходила из телефона-автомата, ей стало легче.
До Нового года Маринка из всех бывших одноклассников пообщалась только
— Ты что, предупредить не могла? Я тебе, получается, совсем чужая? Вот так вот: уехала — и пропала, а я тут думай, что с тобой случилось! Спрашивай у всех…
— Не обижайся, Наташенька. — Маринка была до глубины души тронута. — Я вообще никому не сказала. Ты же знаешь, что тут было. Ты у меня близкий, любимый человечек!
Девочка сразу оттаяла. Потом они тепло и долго разговаривали. Наташка рассказала Маринке все свои бесхитростные школьные и девчоночьи новости.
— Ты представляешь, что тут еще было! Тебе твоя мать наверняка не рассказала, она нас не любит… Приезжали папа с Таней, привезли братика Алешку. Я пошла с ним гулять к тебе во двор. Думала, может, тебя встречу. А встретила Кристинку. Они с Алешкой сначала фыркали друг на дружку, а потом… — Наташка не смогла сдержать хохота.
— Ну? — Маринка удивленно подняла брови. — Что — потом?
— Они так подружились, что мне пришлось каждый вечер приводить Алешку к вам сюда гулять. В итоге перед отъездом братик заявил отцу: езжайте сами в вашу Америку, а я тут останусь. На Кристине завтра женюсь! Бабушка — та чуть в обморок не упала, когда услышала… Кричала: ненавижу этих сестер! Всех внуков мне испортят!
— что! — Маринка хохотала до слез. Естественно, мать ей ничего не рассказала про эти приключения сестры.
— Я так и знала, что ты повеселишься, — продолжала Наташка. — В общем, схватили они Алешку в охапку и увезли поскорее, лишь бы чего не вышло. Но ты бы только видела, как они играли в песочнице!..
Когда Маринка отсмеялась и проводила Наташку, ей стало отчего-то пронзительно грустно. За весь разговор Наташа Соловьева и словом не обмолвилась о брате. Почему?
Пару раз по осени, еще на велосипеде, под окнами проезжал сам Димка. Он лихо тормозил у подъезда Смирновых и, как казалось Маринке, пытался отыскать глазами следы ее присутствия дома. После чего уезжал. Если бы он поднялся, она, скорее всего, открыла бы ему дверь и бросилась на шею. И кто бы знал — что бы было потом! Но он просто уезжал… В новой, яркой куртке он выглядел очень хорошо. Маринка очень радовалась каждый раз, когда видела его. Значит, у него все в порядке, убеждала она себя. Значит, она все правильно сделала. Беспокоиться не о чем — это главное.
А вот в морозном, снежном феврале они вдруг впервые нос к носу столкнулись на улице. У Маринки
— Привет! — выдавил Димка, покраснев по самые уши.
— Привет! — повторила Смирнова, не понимая, что говорит.
Повисла пауза. Они смотрели в глаза друг другу как загипнотизированные. Маринка сразу заметила, что Димка какой-то фарфорово-бледный.
— Ты чего застыл, Димон! У тебя что, снова столбняк? — капризным голосом произнесла Вика и натянуто рассмеялась.
Димка качнулся в сторону и отодвинул спутницу рукой как неодушевленный предмет, продолжая во все глаза глядеть на Маринку. Ее черные ресницы были слегка подернуты инеем, роскошные волосы выбивались из-под меховой шапки. Она вся была незнакомая, новая, но очень родная.
— Ну как ты? — хрипло спросил он.
— Я хорошо. А ты? — Маринка совладала с собой и выразительно-насмешливо поглядела на Викторию.
— Да, тоже хорошо. — Димка поймал ее взгляд и взял себя в руки. — Кстати, а как там твой парень, военный, с которым ты в автобусе, кажется, познакомилась?
— В каком автобусе? — До Маринки его слова долетали с опозданием, как с другой части земного шара.
— Ну помнишь, ты мне летом рассказывала. Парень в автобусе, ради которого ты в Серпухов поехала, школу бросила. — Димка был явно смущен необходимостью говорить.
— Ах да, в автобусе, — с трудом припомнила Маринка. — Да-да, с ним тоже все хорошо!
— Я рад за тебя…
— Я за тебя тоже… Извини, мне надо идти кататься с Кристинкой с горки, а то стемнеет скоро.
— Да, конечно, — засуетился Димка, — нам тоже пора… Виктория обеими руками крепко вцепилась в рукав Димкиной куртки и скорчила улыбающуюся гримасу:
— Было приятно тебя увидеть. Маринка промолчала.
— Ну пока.
— Пока…
Димка с Викторией в обнимку быстро зашагали к выходу из парка.
— Марин, ну Марин. — Кристинка переминалась с ноги на ногу и тянула сестру за рукав. — Пойдем! Ну что ты стоишь? Холодно же!
— Да, пойдем. — Она точно стряхнула с себя сон, взяла маленькую руку сестры в шерстяной варежке и повела ее на горку. Все произошедшее уже казалось нереальным.
Между тем в училище все оказалось не так уж плохо. Смирнова понемногу втянулась в новую жизнь, стала привыкать. Ее как лучшую ученицу потока быстро приняли в комсомол, она стала вести общественную работу, а также активно участвовать в студенческой самодеятельности. С ее подачи в училище был организован ансамбль, в котором студенты и даже некоторые учителя пели, плясали, разыгрывали смешные миниатюры. Дело дошло до того, что в мае их самодеятельный ансамбль занял призовое место в конкурсе по Московской области, и на лето были запланированы гастроли в нескольких городках и поселках! Маринка была счастлива за успех любимого дела. К тому же это была реальная возможность подзаработать! Матери по-прежнему было очень тяжело, и она была рада любой лишней копейке.