Марионетка. Отрежь меня!
Шрифт:
«А поздороваться?» — смотрю в его удаляющуюся спину и удивляюсь такому поведению. Плетусь следом.
Прошу своих телохранителей остаться за пределами кабинета и не мешать разговору. Хотя не сомневаюсь: подробности станут известны Самиру. Может даже примчится, наплевав на дела.
— Что не так? — спрашивает друг и начальник в одном лице, как только прикрываю дверь.
— И тебе привет, — опускаюсь на подоконник по привычке.
— Привет… — садится рядом.
— К чему вопрос? — уточняю на всякий случай, вдруг Паша просто беспокоится, по-братски, разумеется,
— Не слишком он взрослый для тебя? — нагло заявляет.
— По-моему, это касается только меня, — я бы рассказала историю, в которую влипла, если бы была уверена, что все останется между нами.
— Ты изменилась… — берет мою руку, зажимая в своих ладонях, когда хочу вырвать. — Послушай, если есть проблемы — давай, решать вместе.
«Вместе?» — интересно, какой смысл он вкладывает в данное слово?
— Нет никаких проблем, — почти не вру.
— Откуда он взялся? Появился внезапно… — настаивает друг. — Не собирался вмешиваться, но не могу сделать безразличный вид.
— Паш, зачем? У меня все хорошо, — немного расслабляюсь.
— Заметно… — возмущается, потом проводит пальцем по щеке.
Машинально отстраняюсь, освобождая руку, наконец.
«Сказать или нет?» — думаю, стоит поделиться. Хуже не будет. Он всегда поддерживал.
— Ты пообещаешь, что не станешь лезть в мою личную жизнь? Что бы ни услышал… — внимательно взглянула на него, пытаясь угадать размышления.
— М-нн… А если мне не понравится правда?
— Выбор за тобой…
— Хорошо, выкладывай.
По мере рассказа, глаза Паши то округлялись, то сужались, то наливались гневом и желанием действовать мгновенно — рвать и метать.
— Серьезно? — не верит. Соскакивает с подоконника и нервно расхаживает по кабинету. — Дура совсем!
В этот момент пожалела о своей откровенности. И перед Самиром почувствовала себя виноватой…
Я не успел далеко отъехать, как позвонил Данил и предупредил, что Снежана уединилась с дружком — просила оставить их наедине…
Сжал руки в кулаки, ударяя по рулю. Развернулся и помчался обратно.
Не хотел ограничивать глобально в чем-то, даже в общении с ним, но если не может прислушаться к моим словам и сделать правильные выводы — придется решать самому. И пусть не жалуется.
А этот… никак не успокоится… Бесит!
Торопливо иду в сторону его кабинета. Оттуда слышится разговор на повышенных тонах. Открываю дверь и наблюдаю чудо-зрелище. Снежану загораживает собой один из телохранителей, а второй не подпускает к ней дружка, который кричит, чтоб немедленно отпустили или он заявит в полицию…
— Какого хрена! — вмешиваюсь в тираду придурка, обозначая свое присутствие.
Все смотрят на меня, а Снег выходит из укрытия и бросается в мои объятия.
— В машину. Быстро, — подталкиваю ее к выходу.
— Но… — поднимает растерянный взгляд, не верит, что собираюсь увезти. Скажу больше: планирую
— Данил, уведи, — он фиксирует ловким быстрым жестом брыкающуюся и сопротивляющуюся Снежану и буквально уносит.
Второй телохранитель, Альберт, становится возле двери, закрыв ту на ключ.
— Как это понимать? — возмущается Павлуша и настороженно пятится к стене. Да не стану мараться об него. Щуплый вид вызывает внутренний смех и брезгливость. Он и Снег? — никогда!
— Итак… — присаживаюсь на край стола, скрестив руки на груди. Глубоко вдыхаю. — Я предупреждал? — предупреждал. Говорил: держаться от нее подальше? — говорил. Ты бессмертный? В запасе несколько жизней имеешь?
— Снежана — не вещь. Между прочим, рассказала, где и как вы познакомились, какие обстоятельства вас связывают. Полагаешь: буду, молча, терпеть? Смотреть, как губит себя рядом с тобой… — небрежно кинул фразу.
«Рассказала?» — вот, значит, как… С чего вдруг такая откровенность? Пожалобиться решила? Интересно, какие обстоятельства озвучила?
— Забудь о ней, — подхожу вплотную, возвышаясь над ним почти на голову. — Только попробуй вякнуть где-нибудь о том, что узнал — а то не оберешься проблем. И поверь, я окажусь ни при чем… Тем людям не объяснишь, не пощадят никого.
— Ты не можешь удерживать Снежану насильно, прикрываясь мнимой опасностью, сам же пользуешься беззащитной девушкой.
— Прикрываюсь?! — бью кулаком в стену. Дружок дергается от неожиданности. — Нихрена не понимаешь — не умничай.
— Ты хоть знаешь, что она хранила себя для одного единственного, ждала настоящей любви — о чем, без стеснений, всегда говорила. В итоге отдалась тому, кто не оценит и выкинет, как только надоест…
— Ой, сейчас расплачусь, святошу не строй из себя! — перекосило от его заявления. — Рассчитывал: станешь «тем самым»? Да все не так пошло… Она любит меня!
— Это сейчас ей так хочется думать, но очень скоро поймет, как жестко ошиблась. И тогда рядом окажусь я…
— Сука… — схватил его за шею, сдавливая пальцы. — А теперь слушай сюда: больше у тебя моя Снежана не работает, общаться с тобой тоже не будет, звонить и как-то связываться с ней — можешь не пытаться. Я увезу ее из страны. Надеюсь, на этот раз до тебя дойдет… Шутки закончились…
Отпускаю его. Он сползает по стене вниз, хватая воздух ртом, хрипит и кашляет…
Пока иду к машине, думаю, что отличная мысль пришла в голову — увезти из страны. Дубай ей понравится: персидский залив, много солнца и лето круглый год, а недалеко расположен Аль-Айн, с потрясающей природой — настоящий зеленый уголок. И в Эмиратах точно ни один недоброжелатель не доберется. Там спокойнее.
«Вот это мгновенное решение» — сам поражен скоростью принятия. Но на таких условиях обязан жениться на ней, чтобы соблюсти правила приличия, не позорить и не унижать положением любовницы, привезти домой уже в официальном статусе. Она нужна мне, так какая разница, когда случится данное событие… Все равно не отпустил бы…