Марионетка

Калифулов Николай Михайлович

— Какие интересы она преследует?

— Полагаю, у нее чисто меркантильные интересы. Но мы продолжаем проверять причины этой связи.

— Надо ее обложить техническими средствами.

— От идеи установить «прослушку» в ее особняке мы отказались. Технически это возможно, но нежелательно, поскольку на следующий же день их бы засекли, так как ее служба безопасности проводит там регулярные проверки. Кроме того, при деловых переговорах она при себе имеет устройство защиты от «прослушки».

— Крепким орешком оказалась твоя фигурантка,

работать с такими — одно удовольствие.

Подполковник улыбнулся и парировал:

— Аркадий Никитич, тебе и карты в руки!

— Сожалею, но работать придется тебе.

Генерал Шубин подошел к сейфу, открыл его и достал оттуда папку с документами, которую передал помощнику.

— Здесь поименный список и номера телефонов ее основных абонентов за последнее время. Распечатки перехваченных переговоров. Как видишь, география деловых контактов довольно обширная.

Подполковник, внимательно просмотрев бумаги, усмехнулся и в ответ съязвил:

— Такого добра у меня много. Я думал, что ты мне более интересные документы подкинешь! Жаль, что ты их зажал. Но все равно тебе их придется передать мне через секретную почту, ибо разработку этой дамы ты официально поручил мне.

Генерал отреагировал:

— Ха-ха-ха! Хорош у меня помощник, ничего не скажешь. Основные документы мною уже подписаны и переданы по секретной почте. Желаю удачи!

Подполковник вышел. Генерал Шубин поднял телефонную трубку и набрал номер:

— Это приемная?

— Да, приемная директора ФСБ.

— Генерал Шубин у аппарата, соедините с самим.

— Минутку, соединяю.

— Слушаю, Аркадий Никитич.

— Товарищ генерал армии, у нас на Сорокина пока ничего нет.

— Хорошо, контролируйте ситуацию. Запускайте известный вам вариант «на живца», на днях фигурант получит генеральскую звезду.

— Понял вас!

* * *

Дверь тихо отворилась. «Сквозняк», — подумала Таня, лежа на диване. Вдруг она почувствовала, что кто-то прыгнул к ней в ноги.

«Да ведь это Мурзик, мой любимый кот».

Она лежала в полудремотном состоянии, и разные мысли посещали ее. Все эмоции, которые были пережиты за последние дни, вновь прокручивались в сознании: встречи, лица, улыбки, лицемерие. Все это повторялось и периодически возникало в ее сознании отдельными эпизодами. Сквозь этот калейдоскоп она мысленно фильтровала фразы, сказанные собеседниками, часть из которых автоматически откладывалась в памяти, как в записной книжке. Остальное, как ненужный хлам, она просто вычеркивала из памяти. Одна фраза, ранее уже слышанная, не давала ей покоя. Где же это было? Никак не могла она вспомнить. От кого она это уже слышала? Эти сказанные между прочим одним руководителем крупного банка слова насторожили Хитрову.

«Ех-мох! Ех-мох!» — повторила она про себя.

Ну, где же она их слышала? От этих ничего не значащих слов исходила какая-то чудовищная отрицательная энергетика.

Во

всяком случае, так ей казалось, и она всем своим биополем это ощущала.

«Здесь уже не до сна», — подумала Таня.

Она поднялась с дивана и вышла из комнаты. Пройдя через просторный холл, Таня по лестнице, ведущей на первый этаж коттеджа, легко спустилась и вошла в кухню. Взяв кофеварку и поставив его на плиту, она взглянула в окно. Охрана бодрствовала. Сторожевые псы бегали по территории особняка. Уличное освещение было идеальным. Заварив себе чашечку кофе и включив телевизор, хозяйка медленно, маленькими глотками стала пить этот чудный напиток. Она устремила свой взор на экран телевизора, но ничего там не видела и не слышала. Одна мысль, только одна мысль тревожила ее и не давала покоя.

«Ех-мох! Ех-мох!» — повторила она опять, вставая со стула.

Вдруг рука, державшая чашечку, от нервного перенапряжения дернулась, и чашка, соскочив, выпала, разбившись об пол. Не обращая на это никакого внимания, Таня пошла в свой кабинет, расположенный здесь же, на первом этаже. В кабинете она быстро сняла ящик со шкафа, где было множество кассет, и стала их перебирать. В руках оказалась та самая кассета с нужной записью. Таня включила магнитофон и стала внимательно слушать. Вот тот момент беседы, вот она, эта фраза:

— «…пока заявление назад не заберешь, спать спокойно не будешь, ех-мох!»

Она не могла ошибиться. Люди, часто общающиеся между собой, порой перенимают друг у друга определенные выходки, ярко выраженные фразы, присущие харизматическим людям. Все это у нее в один миг пронеслось в сознании, и она поняла: мужчина, который произнес эту фразу, близко знаком с ее недругом. Необходимо внимательнее изучить окружение этого банкира. Ведь именно на счета его банка она перевела вчера утром часть воровской казны.

* * *

Благодаря хорошим связям Крымова, подкрепленным финансовой стороной, лидер криминальной группировки, развалившись в кресле в своем служебном кабинете, читал вслух сухую формулировку постановления следователя: «Уголовное дело по факту перевозки наркотиков в отношении гражданина Крутикова Геннадия Анатольевича прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления…»

Хозяин, улыбаясь, посмотрел на Крутикова.

— Молодец, «Крот», ты хорошо держался, не подвел меня.

— Спасибо, Евгений Андреевич, за то, что вытащили из этого дерьма, век не забуду.

— Не стоит благодарить, исправлять положение надо. Много денег мы потеряли по вине одного человека.

— Я знаю, о ком вы!

— Теперь займись им.

* * *

Прошло два дня. Вечером «Крот» постучался в двери сельского домика. Дверь отворилась, и на пороге показался Петрунин, который был изрядно пьян. Увидев гостя, он изменился в лице.

— Откуда ты, «Крот», неужели сбежал с «кичи»?