Марионеточник
Шрифт:
Аграфена выскользнула из спальни, заглянула в кабинет. Стэфа там не было. Диван стоял неразложенный. На письменном столе лежал ворох карт и документов. Аграфена испытала острое желание порыться в чужих тайнах. Она уже почти решилась, но её внимание привлёк донёсшийся с улицы звук. На цыпочках она подошла к окну, осторожно приоткрыла плотные шторы. Образовавшейся щели как раз хватило, чтобы увидеть узкую полоску прибрежных зарослей и стальной блеск подсвеченной луной воды.
На берегу стоял человек. Судя по немалому росту – Стэф. Какое-то время он не двигался, а потом резко замахнулся и швырнул что-то в воду. Аграфена отпрянула от окна за мгновение до того, как он обернулся и, кажется, посмотрел прямо в её сторону. Показалось!
На сей раз входная дверь не издала ни звука. Если бы Аграфена не ждала возвращения Стэфа, то ничего и не услышала бы. Но она ждала, а потому затаила дыхание, когда он по-кошачьи мягко прошёл в кабинет и так же беззвучно затворил за собой дверь. Аграфена снова села и подтянула колени к подбородку. Сон как рукой сняло. Чужие тайны будоражили воображение. Зачем Стэф ходил к заводи? Что бросил в воду?
Протяжный волчий вой заставил её вздрогнуть и, забыв о конспирации, спрыгнуть с кровати и выглянуть в окно. За стеной послышались шаги. Наверное, Стэф тоже решил выяснить, что происходит. Сначала Аграфена увидела только серебристое свечение лунной дорожки, а потом к ровному белому свету прибавилось оранжевое мерцание. В зарослях камыша словно вспыхнули две свечи. Или не свечи?
Из темноты оранжевыми, как языки пламени, глазами за ней наблюдал зверь. Аграфена вцепилась похолодевшими пальцами в подоконник, но от окна не отошла. Ей хотелось видеть! Хотелось доказательств тому, что сама она в глубине души считала всего лишь легендой.
Оранжевые огни мигнули. Ночную тишину снова нарушил низкий звериный вой. На мгновение, всего на долю секунды, Аграфена увидела тёмный силуэт на фоне лунной дорожки. А потом существо оттолкнулось от земли всеми четырьмя лапами, взвилось в воздух и, кажется, растворилось. Впрочем, нет, не растворилось, а ушло под воду. Затаив дыхание, Аграфена ждала, когда на поверхности заводи появится остроухая голова, но этого так и не произошло. Либо существо было способно оставаться под водой поразительно долгое время, либо ей всё примерещилось.
Не примерещилось. А если и примерещилось, то не ей одной…
– Феня, ты не спишь? – послышался из-за стены тихий голос Стэфа.
– Уснёшь тут, – проворчала она и, натянув джинсы и футболку, вышла из спальни. – То воют, то глазюками светят…
Она остановилась на пороге, не решаясь войти в кабинет. Кто знает, в каком виде сейчас олигарх, авантюрист и меценат Степан Тучников, он же Стэф!
– Входи, – послышалось из темноты.
Кабинет залил мягкий свет настольной лампы. Стэф был почти одет. На нем были камуфляжные штаны, а на голый рельефный торс можно и не смотреть. У Ареса, если на то пошло, торс не хуже. Бритая башка, конечно, забита всякой ерундой, но торс точно не хуже. Аграфена решительно переступила порог и уселась на диван.
– Что это было? – спросила громким шёпотом.
– Ты мне скажи.
– Пёс. Это был болотный пёс. Или волк. Очень большой и очень водоплавающий волк.
– Большой водоплавающий волк. – Стэф сел рядом. Пружины дивана тихо скрипнули под его весом. – Занимательная зоология.
– Ты ж его тоже видел? – на всякий случай уточнила Аграфена.
– Видел.
– И как он нырнул и больше не всплыл, тоже видел?
Стэф молча кивнул и поскрёб кудлатую бороду.
– Давно они появились? – спросил он после недолгого молчания.
– Кто? Псы Мари?
Стэф снова кивнул.
– В последний раз их видели во время той самой волчьей охоты. А потом всё: никто их больше не видел и не слышал. Или видел, но не за пределами болота.
– А в этом году псы опять появились?
Аграфена задумалась. Она вспомнила разговор отца с одним из местных охотников. Мужик утверждал, что видел на границе болота огромную желтоглазую
– Значит, я прав? Псы снова вышли на охоту? – уточнил Стэф.
– Ну, вроде того. Кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел.
– А когда?
Аграфена задумалась.
– Не знаю. Вроде в начале лета. А что? Это важно?
– Пока не знаю.
Стэф пожал могучими рельефными плечами, по которым явно сходила с ума не одна светская львица. Сколько у него было этих светских львиц? Аграфена попыталась вспомнить хоть одну сплетню и не смогла. Возможно, львиц было не так уж и много. Или Стэф очень хорошо охранял свою личную жизнь. Забавляло и даже слегка волновало другое: вот она, простая деревенская девица, запросто сидит с ним на одном диване, а до этого они выпивали и обсуждали всякие глупости, словно были старыми приятелями. Впрочем, и она сама не так проста. Впрочем, не такая уж она и деревенщина. Впрочем, выпивали они и раньше… Ей захотелось спросить, зачем Стэф посреди ночи выходил из дома, но она не стала. Он бы всё равно не ответил. Или сказал бы неправду. А ей не нужна неправда, ей, как и всем им, хотелось докопаться до истины. И ничего, что истина у каждого своя. В компании всегда веселее. Поэтому Аграфена зевнула и спросила:
– А детишечки наши не приходили?
– Марёвки? – Стэф посмотрел на неё задумчиво. – Нет. Ложись спать, Феня. Всё будет хорошо.
Это «всё будет хорошо» прозвучало так твёрдо и ободряюще, что не привыкшая никому доверять Аграфена вдруг поверила: теперь-то уж точно у них всех всё будет хорошо. Хотя бы сегодня ночью.
– Спокойной ночи, – сказала она, встав с дивана.
– Спокойной ночи. – Стэф тоже встал.
– Меня можно не провожать. – Она остановилась на пороге и беспечно помахала ему рукой. – Тут недалеко. Главное – не наступить в темноте на Павлика.
Словно услышав своё имя, Арес заворочался и заворчал во сне. Аграфена усмехнулась и осторожно обошла его по большой дуге, как будто и в самом деле могла на него наступить.
На сей раз раздеваться она не стала, так и рухнула на кровать в одежде. Нет, она не боялась и не стеснялась ни Ареса, ни Стэфа, но интуиция подсказывала, что в доме у Змеиной заводи лучше не расслабляться и быть всегда начеку.
Интуиция не подвела. В следующий раз Аграфена проснулась от громкого стука в дверь. Или это её собственное сердце колотилось о ребра с таким гулким грохотом? Ещё не до конца проснувшись, она соскочила с кровати, задела бедром угол комода и зашипела от боли. В узкую щель между неплотно завешенными шторами в спальню проникал мутный свет. Аграфена глянула на часы. Половина пятого. Это уже утро? Или ещё ночь? Затуманенный сном разум вопил, что половина пятого – это ночь и бесцеремонного гостя следует сжечь на костре. Однако тело уже двигалось к входной двери. По пути оно наткнулось на другое тело, лежащее на полу. Это другое тело тут же взвыло, тихо выругалось и приняло сидячее положение.
– Что? – прохрипел Арес, потирая глаза. – Ты чего пинаешься, Анисья?
Будь Аграфена пободрее, непременно отвесила бы ему пенделя… Громкий стук в дверь повторился, заставив её сердце испуганно затаиться. Из кабинета вышел Стэф. В отличие от них с Аресом, он выглядел бодрым и собранным, словно вообще не ложился спать этой ночью. А может и не ложился.
– Стучат, – сипло прошептала Аграфена.
– Слышу. – Он переступил через длинные ноги Ареса, и тот проворчал, что теперь ему никогда не вырасти большим.