Мария-Антуанетта. С трона на эшафот
Шрифт:
Сплетникам все равно, кто виноват и что произошло на самом деле. Чем нелепей слухи, тем легче им верят. Тем более выяснившаяся истина оказалась настолько фантастической, что в нее поверить было еще труднее. Все эти фальшивки, подтасовки, переодевания и прочая чепуха никого не убедили, куда реальней казалась простая история, что австриячка захотела тайно купить то, что бедолага-король, который француз, а потому хороший, отказался покупать ей открыто, а оплатить не смогла и обанкротила всех-всех!
Сначала Мария-Антуанетта бушевала в своих покоях, королеву душил гнев на использование ее имени в столь гадких целях. Ей бы задуматься, кому и зачем это нужно, но она увидела главное – муж встал на ее защиту, поверил в ее невиновность, остальное неважно. Болтают на улицах в Париже? Они давно болтают…
Куда важнее то, что дофину сделали прививку от оспы, которую он перенес тяжело. Малыш едва не заболел по-настоящему. Осталось даже несколько пятнышек.
А еще готовился спектакль по пьесе Бомарше «Фигаро», хотя и не понравившейся королю, но такой изящной и легкой! Роль Розалины как нельзя больше подходила самой королеве, а самого Фигаро очаровательно играл граф д’Артуа. Удивительно, что добрая половина таинственного происшествия была навеяна именно этой пьесой, но снова королева ничегошеньки не заметила.
Что же произошло на самом деле?
Большинство королей, если бы пожелало, могло похвастаться многочисленными бастардами по всей стране. Эти незаконные отпрыски, в свою очередь, щедро наделяли каплями королевской крови новых потомков. Так в одной из деревень внучкой короля Генриха II оказалась девочка Жанна. Перед смертью отец, раскрыв ее собственное происхождение, попросил не порочить имя Валуа. Но это все, что он мог ей оставить, семья была просто нищей.
В двадцать четыре года Жанна вышла замуж за Николя де Ламотта, весьма амбициозного человека, самовольно прибавившего к своему имени титул графа, а от жены – Валуа. Это уже звучало вполне респектабельно: граф де Ламотт Валуа. Жаль только денег не прибавляло.
Тогда было решено, что Жанна попросит пожизненную пенсию, как потомок Валуа, у самой королевы, поскольку у австриячки бывали приступы филантропии. Вероятно, женщина обивала пороги Версаля, возможно, даже бывала на приемах, где собиралось множество народа. Сама королева ее не вспомнила.
Жанна была знакома с кардиналом Роганом и даже была его любовницей, впрочем, ее любовником был еще один важный в этом деле человек – Рето де Вийет, не отличавшийся ничем, кроме… умения ловко подделывать любой почерк. Утверждается, что, поняв намерение кардинала во что бы то ни стало добиться расположения королевы, троица – супруги де Ламотт и Вийет – задумала свою аферу. Были сфабрикованы «письма» королевы кардиналу, которого почему-то совершенно не удивила такая доверчивость Марии-Антуанетты к весьма сомнительной особе, кардинал мог просто поинтересоваться у любовницы о некоторых подробностях знакомства королевы и мадам де Ламотт, но не сделал этого. Мало того, сумел убедить ювелиров в снижении цены и выплате суммы частями, сам же оплатил аванс, надеясь получить его у королевы, когда все будет закончено.
Нельзя сказать, чтобы кардинал был совсем глуп и не потребовал встречи с королевой хотя бы тайно. Она произошла, позже, вспоминая саму встречу, Роган едва не рвал на себе волосы, понимая, как легко был обманут. Легче всего обмануть того, кто хочет быть обманутым.
Встреча произошла ночью в саду Версаля. Кардиналу бы задуматься, к чему вообще такая таинственность, ведь просто поговорить можно было и в самом дворце днем, королева ежедневно встречалась с таким количеством людей, что это было куда проще, чем таинственно красться по темным аллеям, рискуя попасться и опорочить свое имя. Совершенно нелепое течение всей истории, тем не менее в изложении кардинала Рогана все звучало именно так…
В Роще Венеры перед кардиналом предстала дама, чей профиль на фоне звездного неба при почти полном отсутствии освещения был весьма похож на профиль Ее Величества. На даме была шляпа, белое муслиновое платье, которые так любила королева, в руках веер… Сопровождала ее, конечно, графиня де Ламотт.
Они вынырнули перед ожидавшим кардиналом совершенно неожиданно. Дама протянула Рогану цветок – любимую королевой розу, и, упрятав лицо в веер, тихо произнесла:
– Теперь можете надеяться, что я забуду прошлое…
И снова Роган оказался невнимателен, он ведь знал голос королевы, даже веер не смог бы его изменить так уж сильно. Но кардинал был так рад тому, что в результате оказанной услуги обретет поддержку Марии-Антуанетты, что забыл обо всем, видно, ему уже рисовались райские кущи рядом с королевской семьей, мечталось о том, что станет своим человеком в Трианоне… да мало ли что может привидеться обнадеженному человеку…
В эту минуту графиня де Ламотт испуганно коснулась локтя дамы:
– Ваше Величество, сюда идут!
– Я напишу вам…
Дамы скрылись в тени аллеи, а кардинал остался вздыхать и грезить в одиночестве. Наконец-то свершилось! Только почему это должно было происходить так странно – тайно и почти во мраке? Но тут Роган вспомнил, как развивалось противостояние тогда еще совсем юной дофины и всесильной мадам Дюбарри. Этому оказался свидетелем весь двор. Когда вынужденная уступить дофина произнесла одно-единственное слово, Версаль словно сошел с ума. Это было крайне неприятно австрийской гордячке, может, и на сей раз она предпочитает сделать все тайно, только чтобы избежать подобной сцены с ним?
Кардинал был готов пойти на такую уступку королеве, предвкушая, как сумеет стать едва ли не лучшим другом этой красивой и веселой женщины. Выбрать его для тайной миссии… этот подарок стоил того, чтобы подсуетиться. Кроме того, сама встреча в Роще Венеры… в полумраке… ах, как романтично…
По сути, они были очень похожи – королева и кардинал. Оба легкомысленны, оба редко серьезно размышляли, прежде чем принять какое-то решение, легко забывали о неприятностях и предпочитали не извлекать из них уроков.
Кардинал Роган очень хотел попасть в ближний круг королевы, он просто жаждал этого, прекрасно понимая, что привести туда может только чудо. Это чудо само плыло в руки, и кардинал не удосужился просто посмотреть, какого рода рыбу выловил. Видно, такую его особенность давно разгадала Жанна де Ламотт и ловко использовала.
До этого она несколько раз пыталась разыгрывать обмороки в Версале, чтобы попасть на глаза, а еще лучше в покои королевы. Но как-то все неудачно, ее облагодетельствовали сестра короля Мадам Елизавета, графиня д’Артуа, а вот королева даже не подозревала о такой «родственнице».