Мария Стюарт. Королева, несущая гибель
Шрифт:
Генрих часто советовался с Дианой по многим вопросам, она активно вмешивалась в его дела. И хотя сам Генрих стал королем недавно, Диана успела вмешаться в его дела основательно. Но на этот раз совет был скорее не деловым, а приятным – пришло известие о скором прибытии из Эдинбурга королевы-малышки Марии Стюарт. Генрих советовался, как ее встретить, он не забыл, что это дочь мужа его сестры. И хотя сама сестра Мадлен Французская умерла, не прожив замужем за шотландским королем Яковом и года, Генрих помнил этого шотландца и относился к нему хорошо. Почему бы не помочь его дочери?
Вполне понятно, что обычный ритуал прибытия королевской особы не годился. Диана заблестела глазами:
– Ваше Величество, позвольте мне придумать, как встретить малышку-королеву?
– Да,
Болел и четырехлетний жених Марии Стюарт Франциск. Мальчик страдал постоянно, едва успевали вылечить кашель, как начинало стрелять в ухе, затихало ухо, нарывал какой-нибудь зуб, и все время текло из носа, дышать ребенок мог только ртом, из-за этого его ротик все время был открыт. К тому же заложенный нос провоцировал сильные головные боли. Врачи говорили, что это из-за отравленной крови.
Только несколько столетий спустя врачи научились лечить гайморит.
Девочка ничего не знала о достоинствах и недостатках юного Франциска, она просто наслаждалась всеобщим вниманием. Сам король Франциск I умер, но эпоха роскоши во Франции продолжилась еще надолго. Более пышную встречу было бы трудно придумать, причем все делалось с учетом возраста крохи-королевы.
Стоило судну войти в устье Луары, как небо расцветилось огнями фейерверка, а со стороны Донжа на левом берегу принялись палить пушки, приветствуя прибытие королевской особы. Дальше все продолжалось как во сне. В Нанте Марию встречал восхитительный эскорт – по обе стороны дорожки, по которой она должна пройти, стояли мальчики в белоснежной одежде. Их кафтанчики были сплошь расшиты серебром, а с больших головных уборов свисали красивые белые плюмажи. У одних в руках маленькие, под стать самим оруженосцам, пики и алебарды, у других блестевшие на солнце трубы и украшенные барабаны. Все небольшое, старательно начищенное, блестящее.
Четыре Марии позади своей королевы восхищенно заверещали:
– Мэри, как красиво!
А Джеймс Стюарт только покачал головой:
– Их здесь не меньше полутора сотен!
Дальше до самого Сен-Жерменского дворца, где жил королевский двор, был сплошной фейерверк. Все старались наперебой выказать свою радость от встречи шотландской королевы и, возможно, когда-нибудь своей собственной.
Мария была очарована Дианой де Пуатье так же, как когда-то Генрих, она во все глаза смотрела на необыкновенно красивую женщину в черно-белом наряде, с ослепительно-белой кожей без единого признака увядания, которой явно поклонялись все вокруг, с чуть высокомерным выражением словно нарисованного рукой умелого живописца лица. Вся фигура женщины казалась созданной гениальным художником, в ней не было ни единой черты или даже детали туалета, которую захотелось бы скрыть или убрать. От всего невозможно отвести глаз.
Сзади послышался шепот Ливингстона:
– Это не королева, Ваше Величество…
– А кто? – также шепотом поинтересовалась Мэри.
– Королева стоит второй, а это Диана де Пуатье.
Женщина с горделивой осанкой улыбнулась и едва заметно присела в реверансе:
– Приветствую Вас во Франции, Ваше Величество!
Мэри мысленно ахнула: ее приветствовала такая женщина! Только ради этого стоило быть королевой Шотландии. Сказка наяву продолжалась.
Королева оказалась куда менее красивой, она была невысокого роста, с чуть выпуклыми глазами и уже обозначившимся вторым подбородком, хотя полноты еще не видно. Она тоже улыбнулась, но приветствовала девочку просто, как свою будущую невестку. Совсем дитя! – восхитилась Екатерина Медичи. Они с Генрихом решили, что девочка будет воспитываться вместе с принцессами Елизаветой и Клод, но это дитя слишком серьезное, Елизавета, которой четвертый год, пожалуй, слишком мала для нее. Не говоря уж о Клод, которой нет и года. Пожалуй, даже ее нареченный Франциск ребенок по сравнению с серьезной маленькой королевой, а он всего на год моложе
Королева вдруг улыбнулась, подумав о том, что пытается сравнить совсем маленьких детей. Марии шестой год, Франциску скоро пять!
Маленькая королева вовсю старалась произвести впечатление важной государственной персоны, и чем больше она старалась, тем смешнее это получалось. Взрослым с трудом удавалось удерживаться от улыбок, чтобы не обидеть малышку. Ее Величество… что тут поделаешь?
Генриху очень понравилась девочка, он восхищался ее детской непосредственностью и прелестью. Екатерина не стала говорить, что как раз непосредственности-то не было, а вот прелесть несомненна. Судя по всему, дитя имеет твердый характер и с ней придется не во всем легко. От королевы не укрылось несомненное восхищение Марии Дианой де Пуатье, это больно задело Екатерину Медичи, но она давно привыкла не давать чувствам волю. Ничего, все впереди, она постарается воспитать девочку хорошей женой для своего не слишком крепкого здоровьем сына.
Сам Франциск сильно смущался необходимостью как-то приветствовать будущую супругу, вести с ней беседу, улыбаться… Слабый здоровьем ребенок быстро уставал, а потому не любил шумные собрания взрослых людей. Улучив момент, когда взрослые отвлеклись от них, дофин неожиданно предложил своей невесте:
– Давай удерем от них?
– Удерем? – изумилась та. – Куда и зачем?
– Здесь шумно и душно… и слишком много людей…
– Но они собрались ради нас с вами! Я не собираюсь никуда уходить!
– Хорошо, – вздохнул мальчик, и его плечики опустились. Придется сидеть и потеть в парадной одежде…
Это был первый урок подчинения; даже действительно став мужем Марии, Франциск будет слушаться ее беспрекословно.
С этого дня начались самые лучшие годы жизни Марии Стюарт, годы, проведенные в горячо полюбившейся ей Франции.
Джеймс Стюарт вернулся в Шотландию, чтобы поведать Марии де Гиз, что дочь встречена великолепно, получила для жизни роскошные апартаменты во дворце Сен-Жермен-ан-Ле, ей предоставлена масса слуг, королева Екатерина Медичи приняла Мэри, как свою дочь. Мария де Гиз могла быть спокойна – в прекрасной Франции ее дочь получала прекрасное образование и воспитание, ее учили языкам – испанскому, итальянскому, греческому, английскому, латыни, – учили танцам, игре на лютне, музицированию, стихосложению… Хотя последнему и учиться не было необходимости; вращаясь при дворе Генриха и Екатерины, говорить стихами можно было начать невольно. Как раз в это время опубликовал свое первое стихотворение знаменитый Ронсар, творил Белле, великий Лопе де Вега.
Имеющая разнообразные задатки девочка расцвела. И если сначала всех поражала немыслимая серьезность ребенка, которую взрослые считали просто попытками нарочно казаться старше своих лет, а в действительности сказалась приобретенная в монастыре привычка не болтать зря, то теперь ребенок раскрылся, как бутон розы. К маленькой Мэри вернулись детская живость и грация, а приобретенная серьезность превратилась в некоторую холодность, державшую людей на расстоянии. Ею восхищались, ей посвящали многочисленные стихи, ее рисовали, в том числе прекрасный портретист Клуэ, но при этом всегда чувствовали расстояние между собой и королевой. Все же Мария Стюарт даже в таком возрасте была прежде королева, а потом девочка!
С Марией во Франции оставались все четыре ее подружки-тезки, гувернантка леди Джанет Флеминг и еще множество народа, которым такая жизнь тоже показалась куда приятней треволнений Шотландии, а французы и француженки куда общительней строгих шотландцев. Достаточно сказать, что для троих подружек маленькой королевы их отцы нашли среди француженок мачех, а через некоторое время леди Джанет даже стала… любовницей короля Генриха и родила от него ребенка! За что была отправлена обратно домой в Шотландию, как не оправдавшая доверие. К слову сказать, леди Джанет ничуть не пожалела о произошедшем, сохранив о бурной связи с Его Величеством самые приятные воспоминания.