Мария

Нарежный Василий Трофимович

Старик умолк и погрузился в мрачную задумчивость.

Я, с своей стороны представляя положение безутешного, утешающего других и не находящего в том отрады для души своей, не мог удержать тяжких вздохов и наконец сказал: "О как превратны надежды человеческие! как скоропреходящи лучи обманчивого счастия! Увы! неужели гроб есть колыбель для человека? Но, - продолжал я, обратясь к Хрисанфу, - как узнал граф о месте заточения Марии, когда известно, что родители его и все домашние должны были скрывать от него о сем весьма тщательно?"

По

прошествии трехгодичного пребывания Аскалонова в чужих владениях, сказал Хрисанф, он получил известие, что в доме его произошли важные перемены. Молодая Евгения, хотя почти от колыбели знала, что столетняя вражда, иногда тайная, а иногда открытая, разделяла фамилии графов С. и князей М., не усомнилась полюбить молодого Эраста, красу и подпору последней фамилии, да и князь пылал к пен истинною любовью. Ближние родственники той и другой стороны тотчас почувствовали, что этот узел может связать дружбой оба поколения, кои доселе, вредя одно другому, попеременно несли унижение и неприметно приближались к падению. Первоначально сделан приступ к старому графу С., и он столько был добродушен, умен и не самолюбив, что сейчас дал согласие на соединение своей дочери с Эрастом, который по всем отношениям достоин был иметь такого тестя. Несмотря на все сопротивления старой графини, день назначен, и брак совершен; но он соделался днем слез и рыдания. Отчаянная мать, видя, что злоба ее не имеет над умами других никакого действия, такую волю дала своему неистовству, что когда по совершении бракосочетания дочь ее и зять пали к ногам ее, прося благословения, она задрожала, поколебалась, пала и поднята без дыхания.

Легко представить, какое смущение и замешательство потрясли всех, и домашних, и посторонних. Все свадебные приготовления обратились в погребальные, и хотя по времени живущие начали забывать об упокоившейся графине, но супруг ее оставался неутешен. Для всех других была она довольно несносная женщина, но муж находил в ней такие достоинства, каких другие не могли приметить. В эту пору приехал к отцу сын и припал к ногам его. Долго старый граф держал его в своих объятиях и плакал неутешно; сын то же делал, целуя его руки и колена. Граф спросил: "Друг мой Аскалон! в каком положении твое сердце?" - Молодой человек затрепетал, взглянул в глаза отцу и вместо ответа прижал руку его к своему сердцу и погрузился в его объятия. "Понимаю, - сказал граф величественно, но кротко, - Мария твоя жена! прими поцелуй сей моим благословением и отдай его твоей невесте как залог благословения небесного. Ах, сын мой! как горько видеть возле себя людей, плачущих слезами горести!"

Сколько Аскалон ни любил отца своего, сколько ни был благодарен за отеческое его к нему снисхождение, но в тот же день еще поскакал к обиталищу Марии с двумя служителями. Увы! как поздно было его прибытие!

Узнав всю великость своего несчастия, Аскалон отписал к отцу о начертании будущей своей жизни. Никакие противоречия отца, сестры и зятя не могли поколебать его. Месяца с три назад старый граф опочил в гробнице предков своих. Аскалон совершил все священные обряды по сему случаю и, зная, что имеет уже племянника, оставил духовную, в котором, предоставя половину доходов со всего имения, дабы удовлетворить стремлению своему к благодетельности, и освободя меня со всем родством, даже самым дальним, от подданства, предоставил все прочие выгоды сестре своей и ее семейству. В таком-то положении вы нас теперь видите. Все мои родственники и ближние воспользовались уже благодеянием графа; я же могу ли блаженнее доканчивать последние дни, как не подле прахов моей жены, моей дочери и подле моего благодетеля!"

Так кончил старик. Наступил вечер. Я простился с ним с сердечным молением к небу подать ему при исходе жизни бальзам утешения и во всю дорогу до Москвы ни о чем больше не думал, как об Аскалоне и Марии, как о неимоверной превратности во всем, что только бывает на земной поверхности.

НОВЫЕ ПОВЕСТИ

Впервые опубликованы в 1824 г. в трех частях. В первую часть вошли "Мария" и "Богатый бедняк"; во вторую - "Невеста под замком", "Турецкий суд" и "Заморский принц"; в третью - "Запорожец".

Текст публикуется по изданию Новые повести В. Нарежного. Спб., 1824. 3 ч.

МАРИЯ

Повесть "Мария" была с сочувствием встречена современной критикой Однако нравоописательное мастерство Нарежного, составляющее главное достоинство повести, осталось вне поля зрения критики, которая обратила внимание лишь на ее дидактическую направленность Рецензент журнала "Благонамеренный" писал "Цель повести "Мария" самая полезная. Автор хотел показать, что самое лучшее воспитание если оно не согласовано с предназначением нашим в общественной жизни, бывает для нас пагубно и что любовь, самая невинная, самая благородная, между людьми, родившимися, по-видимому, друг для друга, но в разных или, так сказать, противоположных между собою состояниях, есть ужаснейшее мучение, которое только одна смерть прекратить может" (Благонамеренный, 1824, ч. 18, с. 25).

Стр 112. ...похождения Ваньки Каина, Картуша...
– Ванька Каин известный вор и сыщик, живший в XVIII в. Картуш - знаменитый французский разбойник, живший в начале XVIII в. Их похождения были описаны Матвеем Комаровым в XVIII в и пользовались большой популярностью.

Корнель - Пьер Корпель (1606 - 1684), выдающийся французский поэт и драматург эпохи классицизма.

Расин - Жан Расин (1639 - 1699), выдающийся французский драматург эпохи классицизма, автор многих трагедий.

Стр. 112. Вольтер - Франсуа Мари Аруэ Вольтер (1694 - 1778), знаменитый французский просветитель, автор повестей, поэм, трагедий и трактатов.

Лафонтен - Жан Лафонтел (1621 - 1695), известный французский баснописец.

Руссо - Жан Жак Руссо (1712 - 1778), французский писатель и философ, видный деятель эпохи Просвещения.