Марк 3. Примарат Фортис

Афанасьев Иоанн

Помимо следователей, с Марком периодически беседовал психолог. По сути, это был тот же допрос, только ещё более глубокий, с залезанием в самые глубины прошлого Марка. Этот мозголом вытаскивал из сознания самые потаённые воспоминания, из детства, студенчества, службы в армии, школы рейнджеров. Марк неожиданно вспоминал давно забытых людей, с которыми когда-то общался, неприятные эпизоды из жизни, о которых было лучше не вспоминать. После этих сеансов как никогда хотелось выпить, чтобы снова всё забыть.

Но чаще всего с ним общалась Юлия. На вид она была миниатюрной хрупкой девушкой со светлыми коротко подстриженными

волосами и почти детской фигурой. Сходство с подростком добавляли большие серые глаза и чуть вздёрнутый носик. И только руки, с немного загрубевшей кожей, красноватыми костяшками пальцев выдавали её возраст. Марк всегда подозрительно относился к людям, тем более женщинам, которые с первой встречи начинали себя вести с ним как близкая подруга с намёком на любовницу. С другой стороны, женским обществом он последние несколько лет был, мягко говоря, обделён. Да была Джена, но, положа руку на сердце, это была вынужденная связь между единственными людьми на планете. Понимая разумом, что Юлия целенаправленно ведёт себя развязно, чтобы расположить его к себе, он всецело отдался этому и позволил ей манипулировать собой на самом низком уровне сексуальных инстинктов.

Их номера находились напротив друг друга, и в основном они проводили время у него, часто засиживаясь допоздна. В первый же день она вошла к нему в номер в облегающих шортах и коротенькой маячке с предложением пойти искупаться в бассейне. Он согласился. Там она, повернувшись к Марку спиной, но не прося отвернуться его, переоделась в микробикини и, когда Марк разделся, начала восхищаться его якобы мускулистым телом. И таким поведением сопровождались все их встречи, что не могло не волновать Марка, как мужчину. Периодически, подсев поближе и продемонстрировав отсутствие лифчика, позволив ему положить руку на бедро, она задавала какой-нибудь неожиданный вопрос из его прошлого или про Лаппинкотт.

В общем-то Юлия с самого начала не скрывала, что Марк – её задание. Её медицинская должность – только прикрытие. Так было проще, чем утаивать что-то и постоянно себя контролировать. Они оба выполняют свою работу, служат, в конечном счете, всемирному правительству, подчиняются уставу, так зачем стесняться своей профессии и обязанностей, которые требуется выполнять? Это не произносилось в слух, но и Марк знал, и Юлия знала, что он знает, что она – просто проститутка на службе АВБ.

Для себя Марк решил, что, в общем-то, скрывать, ему нечего. И на допросах, и психологу, и Юлии он всегда говорил правду. О своём будущем Марк не волновался. Может это и было наивно, но он верил в справедливость и компетентность государственной машины. В любом случае, мать на Луне была обеспечена собственной пенсией и солидным счётом Марка, который постоянно пополнялся, пока действовал фактически пожизненный договор рейнджера. Удивляло, что с ним не связался его непосредственный работодатель – ДальКосмоРазведка. Хотя не факт, что среди присутствующих на допросах не было их представителя.

Марк охотно рассказывал Юлии про себя, про своё прошлое – то, что ему было приятно вспоминать. Они вместе играли в видеоигры, смотрели фильмы, курили кальян, гуляли по парку. Свои заигрывания Юлия периодически подкрепляла спонтанными минутами боле близкого физического контакта, но никогда никаких поцелуев и тем более секса. На прогулках она небольшими порциями выдавала ему новости о том, что происходит внутри её ведомства по отношению к Марку и инциденту в системе Лаланд.

Иногда он пытался интересоваться судьбой Дарьи. Сначала ответом со стороны Юлии было молчание. Это была стандартная реакция на любые его вопросы сложнее “который час?”, если только она сама не начинала разговор на тему происшествия на Лаппинкотте.

Однажды она рассказала, что незадолго до появления их с Дарьей, в Солнечной системе выловили неизвестный курьерский модуль, но он был пуст – никакого сообщения. Только по серийному номеру нашли его историю и определили, откуда он прилетел – из системы Лаланд. Поначалу этот эпизод был просто записан в историю освоения звёздной системы, а официальное заключение гласило, что произошел сбой в системе, и курьер самопроизвольно выполнил программу отправки. После того, как Марк прилетел, курьерский корабль обследовали снова и нашли доказательства, что информация была стёрта ещё до после прибытия его к Земле. Кто это сделал и зачем, они, в числе прочего, пытались выяснить у Марка.

– Погоди – сказал Марк ей тогда, – у нас в качестве курьера был старый “Ситроен”, он не мог прилететь раньше нас

– Да, – согласилась Юлия, – АВБ тоже обратило на это внимание. Пока рабочих версий две. Первая – курьер был отправлен задолго до случившихся на планете событий, и ты либо забыл про письмо с оповещением, либо его стёрли из твоего компьютера в бункере тоже гораздо раньше. Вторая – курьера кто-то подобрал сразу после отправки, стёр предназначавшееся видимо им же сообщение, а потом доставил его в Солнечную систему и выкинул тут.

– У обеих версий есть несостыковки, – заметил Марк, – пропустить сообщения я вряд ли мог и к компьютеру Фёдор доступ не получал. А во втором случае это вообще бред – зачем красть корабль, а потом подбрасывать его. Проще уничтожить.

– Да, ты прав, – согласилась Юлия, – загадок тут больше, чем разгадок. Поэтому они до сих пор и не отстали от тебя – вдруг ты что-то ещё вспомнишь.

Вечером того же дня Юлия предложила искупаться в бассейне голышом. Видеть перед собой обнажённую и почти доступную женщину, иметь возможность осязать её тело, но не иметь доступа к полноценной близости было сильным мучением для Марка.

Так тянулись дни и недели. Марк обнаружил у себя полное безразличие к течению времени и интересовался им исключительно, чтобы знать, когда психиатр снова будет выворачивать его разум наизнанку, и когда обед. Но однажды вечером Юлия сказала, что майор разрешил ей поговорить о Дарье. Она действительно была в том же госпитале в Аравии, где и Марк. Её там продержали немного дольше, потом отправили в частную клинику, которую арендовал отец Дарьи, мистер Франсуа Вонгер, на всё время лечения своей дочери.

График допросов Марка не был сильно плотным. Сначала было по два слушания в неделю, затем они быстро сократились до одного. А затем, на втором месяце пребывания Марка на попечении АВБ, и вовсе стали эпизодическими. Как понял Марк, некоторые из ранее присутствующих лиц хотели послушать его повторно, на бис, кто-то хотел уточнить детали. Где-то в начале третьего месяца, после очередного “общения” с заинтересованными слушателями, когда Марк вернулся к себе в номер, к нему зашла Юлия. Он решил, что она пришла, чтобы, как обычно, вместе сходить на обед, но она поставила на столик шестиюнитовую упаковку пива “Бендербрау”. “Ого” – только и смог сказать Марк. Юлия вынула одну из банок, открыла и протянула ему. Вторую взяла себе. Марк отпил и испытал наслаждение, сравнимое с оргазмом заблудившегося в пустыне путника, когда тот наконец добрался до оазиса с питьевой водой. У пива был приятный травянистый вкус с лёгкой горчинкой.